Аналитика и комментарии

07 октября 2022

Академик Абел АГАНБЕГЯН: «Инвестиционный низкопроцентный кредит должен стать основным источником социально-экономического роста»

Накануне своего 90-летнего юбилея выдающийся учёный-экономист Абел АГАНБЕГЯН дал развёрнутое интервью Национальному банковскому журналу. Разговор получился деловой, как всегда изобилующий конкретными цифрами и фактами. Мысли академика Аганбегяна стройны и точны, идеи выверены и актуальны, аргументы весомы и убедительны. Впрочем, судите сами. Ему слово.

NBJ: Абел Гезевич, вы очевидец двух эпох: СССР и новой России. Когда мы говорим об экономике, есть ли что-то общее, что их объединяет? Или же сравнения неуместны?

Абел АГАНБЕГЯН: Прежде всего, более 50 млн человек воспитывались в юношеском возрасте и получили образование до 1991 г. в условиях советской власти. Из них менее 20 млн мужчин и более 30 млн женщин, которые живы и сегодня. И, естественно, являются носителями многих традиций советской эпохи. Немногим менее 100 млн человек, проживающих сегодня в России, воспитывались в основном и получали образование в новой России. И их установки существенно отличаются.

Новая Россия возникла на базе РСФСР – главной составной части СССР, доля России в экономике СССР оставляла 60%, промышленности – больше, а сельского хозяйства – меньше. По численности населения доля России – около 50%.

Со времени распада СССР и возникновения России как суверенного государства прошло немногим более 30 лет. Поэтому отдельные особенности советской эпохи присущи новой России. Главная позитивная особенность – высокий уровень образованности и знаний взрослого населения. По качеству образования в международном рейтинге среди стран мира Россия сегодня занимает высокое 33 место. Выше, например, чем население
Италии, Франции и ряда других развитых стран. Наш средний образовательный ценз выше, чем практически у всех развивающихся стран. Хотя по международному рейтингу мы пятимся назад с того времени, как в конце 50-х – начале 60-х гг. прошлого века СССР и, прежде всего, РСФСР в составе страны занимали лидирующие позиции в мире. А по финансированию образования в процентах к ВВП мы занимаем примерно 120 место в международном рейтинге ООН среди 189 стран. Так что будем и дальше пятиться назад, пока не проведём серьёзную реформу и не увеличим здесь расходы в 1,5–2 раза, в первую очередь на профессиональное и высшее образование. К тому же при наличии высоких знаний мы сохранили с советских времён нашу отсталость в умении их эффективно использовать, добиваясь такой же высокой производительности труда, эффективности производства, его коммерциализации и конкурентоспособности.

У нас осталась также общая особенность – доля добывающей промышленности в составе ВВП и всей промышленности примерно втрое выше, чем в среднем в мире, а тем более в развитых странах. И, напротив, существенно ниже доля обрабатывающей промышленности. Здесь, к сожалению, особенно сократилась в новой России доля машиностроения не только в сравнении с другими странами, но и с советским периодом. Мы не сохранили авиационную промышленность и станкостроение. Наша автомобильная промышленность попала под полное влияние иностранного капитала и поэтому в условиях санкций в разы сократила своё производство. Катастрофически отсталым, как в последние годы советского периода, осталось производство полупроводников и компьютерной техники.  К сожалению, отставание даже увеличилось. Сказанное относится и к материально-техническому оснащению и уровню нашего здравоохранения. Я не говорю о его финансировании в составе ВВП, оно занимает 140 место.

Мы богаты знаниями и природными ресурсами, но бедны. Как справедливо заметил Борис Акунин: «Россия – богатая страна бедных людей». Численность бедных в новой России увеличилась по сравнению с советским временем из-за увеличенного разрыва между бедными и богатыми. В докризисном 2019 г. 10% населения зажиточных семей имело среднедушевой месячный доход в размере 120 тыс. руб., а у соответствующих 10% бедных – всего 8 тыс. Разница составила 15,4 раза, в то время как в советский период, в 80-е годы, эта разница была в 3 раза, увеличившись к 1990 г. до 4 раз. Этот разрыв втрое выше, чем в Японии, вдвое выше, чем в Германии и ряда других развитых стран, в 1,5 раза выше среднего показателя стран Европейского сообщества. Это, пожалуй, худшее, чем новая Россия в области благосостоянии населения отличается от советского времени.

Но в целом по экономике, по размеру ВВП по паритету покупательной способности Россия сохранила высокое место среди стран мира – 6-е, после Китая, США, Индии, Японии и Германии. В 80-е годы прошлого века объём ВВП РСФСР уступал только США, а в 1990 г. – США и Японии.

Как и в советское время, благо и свобода человека не являются высшей целью государства. По международным рейтингам, как и в прошлом, экономические показатели России занимают намного более высокие места, чем главные показатели уровня жизни. По ожидаемой продолжительной жизни, в том числе здоровой жизни, Россия находится примерно на 100-м место среди стран мира, а по качеству жизни пенсионеров (а это 43 млн человек) – на 80-м месте. Ещё ниже оценивается здоровье россиян по рейтингу Всемирной организации здравоохранения (119 место). В докризисном 2019 г. в России умерло 1,8 млн человек. А если бы уровень смертности был среднеевропейским, то умерло бы на 0,5 млн меньше – 1,3 млн, в том числе трудоспособных не 480 тыс., а 130 тыс. А ведь 80% умерших в трудоспособном возрасте в России – мужчины. Мы являемся единственной крупной страной в мире, где мужчины живут на 10 лет меньше, чем женщины.

Основой в СССР была общенародная собственность, а в новой России – государственно-капиталистическая и олигархическая собственность. Другое коренное отличие – советская система имела встроенный двигатель роста и развития в виде народнохозяйственного планирования. Новая Россия, не построив развитого рынка при относительно невысокой доле частной собственности 29% по формированию ВВП – в оценке Всемирного банка, не создала рынок капитала и конкурентную среду, являющуюся механизмом социально-экономического роста капиталистической системы, выкинув за борт при этом систему планирования, которую применяли более 50 рыночных стран мира, заимствовав её у Советского Союза и модернизировав применительно к рыночному хозяйству.

NBJ: В своих выступлениях и публикациях вы очень часто говорите о многолетней стагнации экономики нашей страны и даёте конкретные рекомендации по выходу из этого состояния. С учётом текущей ситуации меняется ли ваша позиция по этой теме? Что сейчас может стать драйверами социально-экономического роста? И возможен ли он?

Абел АГАНБЕГЯН: Вот таблица социально-экономического роста России по основным показателям за 30 лет.

Table_Aganbegyan.jpg


Вы видите, экономика страны (физический объём ВВП) увеличилась всего на 15%. В отличие от «топтания России на месте» экономика Евросоюза выросла примерно в 1,5 раза за это время, США в 2 раза, постсоциалистических стран Европы – в 2,5–3 раза, развивающихся стран – в 3–5 раз, а Китая – даже в 7 раз. В последние 15 лет мы находимся в состоянии стагнации и кризисов. Кризис 2009 г. в России был самым глубоким среди 20 крупных держав мира, представленных на мировом саммите. С 2013 г. по 2019 г. наступила стагнация с небольшим сокращением инвестиций в основной капитал и серьёзным падением розничной торговли и реальных доходов населения – на 8–10%. На 5 млн человек увеличилась численность абсолютно бедного населения с доходами ниже прожиточного минимума.

Затем последовал кризис от коронавирусной пандемии с увеличением смертности с 1,80 млн человек до 2,45 млн в 2021 г. По увеличению смертности населения мы занимаем 2–3 место вместе с Бразилией после США, где число дополнительно умерших превысило 1 млн человек. Но в расчёте на 100 тыс. человек из-за намного большей численности населения в Бразилии и особенно в США, Россия занимает самое высокое место среди значимых стран мира – в 1,4 раза выше Бразилии, в 1,5 раза выше США, в 2–3 раза выше, чем в Великобритании, Франции, Италии и Испании, и в 4 раза, чем в Германии. Хотя доля заражённых коронавирусом в России была ниже, чем в названных странах. Ущерб от дополнительной смертности в России, по данным Всемирного банка, оказался выше убытка от сокращения экономики страны на 3% (4 трлн против 3 трлн руб. в год) При этом за год в 2021 г. удалось восстановить и даже превысить это сокращение экономики страны. Что касается снижения смертности до докризисных размеров, то это удастся сделать в лучшем случае через 3–5 лет. А восстановить сохранность народа, подорванную в период коронавирусной пандемии, мы сможем только в 2030–2035 гг. Ведь нам придётся преодолеть депопуляцию населения (превышение смертности над рождаемостью), впервые составившую в России в 2021 г. более 1 млн человек – мировой рекорд, и добиться естественного прироста населения, как это было в 2013–2015 гг.

Чтобы перейти к устойчивому социально-экономическому росту, надо повысить долю инвестиций в ВВП с 20 до 25% и долю «экономики знаний» (НИОКР, образование, информационно-коммуникационные технологии, биотехнологии и здравоохранение – главную составную часть человеческого капитала) в ВВП с 14 хотя бы до 20%. Нынешние показатели закономерно могут обеспечить в лучшем случае стагнацию, а в худшем – рецессию. При таком увеличении инвестиций в основной и человеческий капитал валовый внутренний продукт ежегодно сможет расти по 3–4%. А чтобы выйти на темпы роста развивающихся стран, а это может быть сделано в 2030-е годы в размере 5–6% ежегодно, надо поднять удельные веса инвестиций в основной и человеческий капитал («экономику знаний») до 30%.

Чтобы сделать этот рост устойчивым, отвечающим 17 целям ООН, нужно преобразовать нашу социально-экономическую систему из государственно-олигархического капитализма с отсталой социальной сферой и неразвитым рынком в цивилизованную рыночную экономику с преобладанием частной собственности при сокращении вдвое социального неравенства между бедными и богатыми, сформировав рынок капитала из долговременных инвестиционных вложений, и построив социальное государство с приоритетным повышением уровня жизни и сохранности народа. Для такого преобразования нужны коренные реформы – реформа собственности с массовой приватизацией той части госсобственности, которая не выполняет государственных функций, занимаясь самообогащением. Предприятия и организации, подчинённые государству, должны производить не 71% ВВП, как сегодня, по данным Всемирного банка, а 35–40%. Так что частная собственность должна стать преобладающей и главной собственностью. При этом надо ликвидировать монополизацию важнейших отраслей производства и создать конкурентную среду. Фискальную экономику, подчинённую Минфину, предстоит заменить системой стимулов и льгот, сократив долю консолидированного бюджета в ВВП с 35 до 25–30%.

Следовало бы повернуть всю финансовую систему и, прежде всего, банковскую сферу, к выполнению задач социально-экономического роста на базе технологического перевооружения и развития современной инфраструктуры, увеличив производительность труда и показатели эффективности в 2–3 раза в течение 10–15 лет. Инвестиционный низкопроцентный кредит должен стать основным источником социально-экономического роста. Его размер с 1,6 трлн из 120 трлн рублей банковских активов предстоит повысить хотя бы в 3–5 раз в ближайшие годы. Но и при этом его доля в этих активах и в общих инвестициях останется ниже, чем в Китае и в развитых странах, где она составляет 30–50% всех инвестиций в основной капитал, а не 10%, как в России. Значительную часть вложений предстоит направить на профессиональное образование наших граждан.

Чтобы приоритетно увеличить благосостояние людей и создать стимулы по повышению производительности и качества труда, следовало бы поднять минимум зарплаты за счёт самих предприятий и организаций в ближайшие 2–3 года до 30 тыс. руб., освободив его от налогов и введя прогрессивный налог на высокие личные доходы. Целесообразно также увеличить средний размер пенсий до 35 тыс. руб. в месяц, чтобы соответствовать нормативу МОТ. Для этого предстоит провести пенсионную реформу, перейдя к принятым в других странах накопительной системе пенсий, где часть этих накоплений формируется за счёт 10% –го взноса с зарплаты и доходов, которые индексируются, чтобы не снизились реальные их размеры. Нужно утроить размер пособий по безработице, который сегодня у единственной России ниже прожиточного минимума. Как можно быстрее надо упразднить ростовщические проценты при предоставлении кредитов мелкому и среднему бизнесу и, особенно, населению, установив законодательные ограничения предельной величины этого процента не более 1,5 раза выше ключевой ставки.

Самая трудная задача – обеспечить ускоренный рост реальных доходов жителей села и малых городов, где они составляют 25 тыс. руб. в месяц в сравнении с 40 тыс. по стране и 45–50 тыс. руб. в крупных городах. Это можно сделать при крупной финансовой поддержке государства по развитию фермерского хозяйства и промысловой кооперации с перерабатывающей промышленностью и розничной торговой системы КООП.

Главное в совершенствовании управления в ближайшие годы – перейти к стратегическому пятилетнему планированию, заимствовав опыт не только Китая, выполняющего 14-ю пятилетку, но и Индии, которая несколько лет назад завершила 12-ю пятилетку, Турции, которая развивается высокими темпами, выполняя 11-ю пятилетку. Надо использовать также опыт Японии в осуществлении шести пятилетних планов во время своего фантастического 20-летнего подъёма, а также Южной Кореи, также использовавшей пятилетние планы, для того чтобы покончить с отсталостью и перейти к высокоразвитой экономике.

NBJ: От общественного к личному. Как вы отмечаете свой День рождения? Есть ли какие-то традиции празднования? И о каком периоде жизни вы вспоминаете с особой теплотой?

Абел АГАНБЕГЯН: Я стараюсь не праздновать дни рождения, а куда-нибудь уезжать в это время. Но юбилеи приходится отмечать в небольшом кругу родственников и близких друзей. Одним из таких юбилеев, о которых приятно вспомнить, было моё 80-летие, когда была жива моя супруга Зоя Куприянова, умершая 4 года назад. Она была мне не просто женой и другом, но в известной мере и наставницей, определившей мою судьбу. Мы с ней в браке прожили 65 счастливых лет. А лучший период – 25 лет работы в Сибирском отделении Академии наук в Новосибирском Академгородке с 1961 по 1985 гг.  

Беседовал: Станислав Комаров

Материал также опубликован в печатной версии Национального банковского журнала (сентябрь 2022)

P.S. Редакция Национального банковского журнала присоединяется к многочисленным поздравлениям, которые звучат в адрес академика Аганбегяна. Мы не можем процитировать всё, что сказано о юбиляре в эти дни, предлагаем три коротких эссе от авторов, знающих его много лет, и в мировоззрении которых он оставил очень важный след.

Гарегин ТОСУНЯН, академик РАН, президент Ассоциации российских банков: «Юбиляр поражает своей феноменальной памятью и владением цифрами!»

тосунян.jpg

Я рассматриваю юбилей как повод сказать близкому человеку то, что в обычной жизни без повода говорить не принято.

Точно так же, как произносить комплементарный тост уместно во время застолья, но крайне нелепо высказывать хвалебные речи в начальственном кабинете во время рабочего совещания.

Это преамбула к моему поздравлению очень любимого и очень уважаемого мной, моими родными и моим окружением Абела Гезевича с 90-летием.

Уникальный человек! Выдающийся учёный и мыслитель! Блестящий организатор и научный руководитель целой школы советских и российских экономистов! Очень тёплый, искренний и принципиальный человек!

Перечень эпитетов и комплиментов, абсолютно объективных, нисколько не преувеличивающих огромный перечень достоинств академика и человека можно продолжить и далее…

Но я хотел бы, наряду с поздравлениями, дать краткую неформальную справку о юбиляре и рекомендации тем, кто прочтёт в НБЖ эти слова восхищения нашим ярчайшим соотечественником. Обязательно ознакомьтесь не только с работами Аганбегяна, но и с его биографией.

Рекомендую!

Из биографии Абела Гезовича вы узнаете, как эвакуировали из Москвы 9-летнего ребёнка.

Как по дороге в Среднюю Азию состав и всех, кто прятался под ним, разбомбили, и как он чудом уцелел, выброшенный взрывной волной в канаву за пределы железнодорожного полотна.

Как от холода его спас шерстяной плед, который предусмотрительный ребёнок догадался прихватить с собой, когда его в срочном порядке, не поставив в известность мать, эвакуировали из дома.

Как заболел тифом и провёл полгода в больнице из трёх лет в детдоме в эвакуации.

Как писал матери безответные письма, не зная, что она одновременно с его эвакуацией ушла на фронт в качестве переводчика, и до самой Победы не знала, где её сын!

Когда после войны Абел Гезевич поступил в Плехановский институт, с ним вместе учились демобилизованные из армии участники войны, которым нелегко давалась учёба.

И, будучи намного моложе их, будущий академик, взяв над ветеранами войны шефство, стал тщательно конспектировать все лекции, чтобы потом объяснять пройденный материал своим старшим товарищам!

Такое повышенное чувство ответственности сделало его краснодипломником и отличником на всю оставшуюся жизнь!

Так формировалась личность Аганбегяна Абела Гезевича в юные годы!

Неудивительно, что потом он в 32 года становится самым молодым членом-корреспондентом Академии наук СССР среди экономистов.

Неудивительно, что его четырежды исключают из КПСС, поскольку даже советская система идеологического догматизма не могла сломить силу интеллекта и волю человека, прошедшего уже в детстве серьёзные испытания!

Удивительно то, что в свои уже не юные годы Абел Гезевич каждым своим выступлением в узкой и широкой аудиториях поражает слушателей своим экономическим анализом текущего состояния дел, своей  феноменальной памятью и владением цифрами!

Это безо всякого преувеличения вызывает восхищение, даже если хочется поспорить с его выводами или тезисами!

А теперь тост и пожелания!

Дорогой Абел Гезевич!

Вы для нас очень много значите, и во многом Вы – объект для подражания!

В чём?

В любви и интересе к жизни, в чувстве юмора, в самоиронии.

В мудрости и умении уважать людей, одновременно сохраняя чувство собственного достоинства в любой ситуации.

В силе духа, в патриотизме.

В умении слушать и слышать оппонентов, на равных вести дискуссию!

В желании помочь людям, попавшим в беду.

Во многом другом – всего не перечислишь!

Поэтому неудивительно, что гордость берёт за нашего юбиляра!

Дорогой Абел Гезевич!

Здоровья Вам! Долгих лет плодотворной жизни!

Вы – наш капитал, который мы хотим сохранить на многие годы!

Елена ТОСУНЯН: «Еще раз про любовь…»

Elena_Tosunyan.jpg

Павел МЕДВЕДЕВ, финансовый омбудсмен Ассоциации российских банков: «Как я стал экономистом»

 медведев.jpg

Достаточно попасть

На строчку,

И вдруг –

Понятен «Капитал».

С. Есенин

Случайность, склад характера, юношеский максимализм, ветер перемен – всё было за то, чтобы моя судьба сложилась иначе. Но Провидение свело меня с доцентом Аганбегяном. И мир поменял краски. Правда, не сразу и с большим скрипом.

Хватит интриговать! Расскажу все по порядку.

В 1957 году я поступил учиться на механико-математический факультет Московского университета. Было это, как легко заметить, после 1956 года – года ХХ съезда, когда подул ветер перемен.

Этот ветер в 56–57 году принёс в московскую квартиру (если быть точным – комнату) моих родителей и мою десятки бывших узников ГУЛАГ’а – наших родственников, знакомых, знакомых родственников и родственников знакомых. Они добирались из мест не столь отдаленных в родные пенаты, а в те далекие времена при этом Москву на каком бы то ни было коне объехать было нелегко, если вообще возможно.

Народ этот был неразговорчивый, но мне неожиданным образом удалось завоевать их симпатии: я переписал (разумеется, от руки, хотя и стальным, а не гусиным пером, как подумал читатель, ориентирующийся на указанные выше даты, но попробовал бы он – читатель – писать тем стальным пером!) ходившую в зарождающемся «самиздате» стенограмму антисталинского доклада Хрущёва на съезде и давал каждому вновь прибывшему её читать. Стенограмма развязывала языки! И я убедился в том, о чём более или менее смутно догадывался: в нашем царстве-государстве десятилетиями царил произвол; никакого социализма нет и не будет; ни плановой, ни процветающей экономики не существует и никогда не было и, что особенно важно в данном контексте, – официальная история страны и её авангарда – КПСС – бессовестно и бестолково переврана.

Не успела закрыться дверь за последним бенефициаром ХХ съезда, как наступил сентябрь, и мне – первокурснику мехмата – начали читать годовой курс той самой «Истории КПСС». Лекции шли раз в неделю на первой паре. А на «нулевой» паре – чуть свет, – как нарочно в тот же день недели великий Колмогоров вёл семинар для первокурсников. Бедный лектор «Истории КПСС»! Мало того, что ему нужно было победить гулаговских сидельцев, ему ещё приходилось выдерживать невольное сравнение с Колмогоровым. Шансов у лектора не было!

Дальше – больше! Ветер перемен ненароком устроил сквозняк на кафедре философии и, видимо, сдул пыль с фолиантов, которых в рамках досъездовской генеральной линии не существовало. Прогрессивные философы решили ввести их в оборот. Некоторые талмуды они взялись читать сами, другие отдали на аутсорсинг.

Мне досталась часть «Математических рукописей» Маркса.

Придется немного отступить в сторону, чтобы объяснить личную драму Маркса, породившую «Рукописи».

Из элементарной математики в высшую (т.е. в математический анализ) ведёт только одна дорога: через понятие «предела». Точно так, как в описываемые мною времена с Колымы в Томск можно было попасть только через Москву.

Создатель математического анализа – Ньютон – разумеется, понимал, что такое «предел», но не посчитал нужным объяснять это другим: в его трудах нет определения «предела». Через 150–160 лет после соответствующих ньютоновских работ определение предела дал замечательный математик Коши. Коши был так знаменит, что его определение почти мгновенно попало в учебники. Но старые учебники – без определения – на помойку не выкинули. И – о, ужас! – Марксу не попал в руки ни один новый учебник. Он читал только старые, поэтому был уверен, что человечество не придумало определения предела, и решил его осчастливить. И думал, что осчастливил, о чём на страницах «Рукописи» самонадеянно сообщил. Но мне-то труды Коши были хорошо известны, и цену математических достижений Маркса я мог легко определить. С присущим мне тогда и упомянутым выше юношеским максимализмом я распространил свою оценку на все труды и самоё личность Маркса.

Подошёл к концу первый курс. На экзамене по истории КПСС я, не готовясь ни дня, ухитрился наболтать что-то, по качеству не отличающееся от уровня лекций, и получил пятерку.

На втором курсе в расписании занятий появился предмет «Политэкономия», про которую мне было очевидны две вещи: её придумал тот самый Маркс, который не смог разобраться с пределом и не понял этого, и она по богатству содержания и культурному уровню преподавателей будет переизданием «Истории КПСС».

Естественно, я не вслушивался в слова лектора – какого-то доцента Аганбегяна, – когда вынужден был присутствовать на лекциях и, по возможности, прогуливал.

В один прекрасный день по «Политэкономии» нужно было сдать промежуточный зачёт. Я почему-то не попал в общий поток сдающих, и доцент Аганбегян усадил меня рядом с собой в холле 15 этажа мехмата (свободных аудиторий не нашлось) на один из стоявших там деревянных диванов (они там стоят до сих пор) и приготовился задавать вопросы, а я в свою очередь вознамерился в ответ что-нибудь наболтать, как на «Истории КПСС».

Но не тут-то было! Вопросы были абсолютно ясными и конкретными. Школа Колмогорова не прошла для меня даром: на осмысленный, сформулированный в рамках уже более или менее освоенной мною научной парадигмы вопрос я не мог ответить псевдонаучным бредом. И я молчал. Молчал два часа. Два часа доцент Аганбегян, глядя на меня печальными-печальными глазами, рассказывал мне, что такое экономика, как она устроена, какие экономические задачи возникают, какие человечество научилось решать получше, какие похуже, а к каким не знает, как подступиться. В конце он мне – по-прежнему безмолвному – поставил зачёт.

Незаслуженный зачёт меня поразил. Тогда я его даже толком не заметил. Меня поразило открытие нового для меня мира, настоящего, невыдуманного мира, в котором бурлит жизнь, в котором каждый день наполнен миллионами важных явлений, достойных внимания, изучения и понимания. И я попал на строчку!

После тех двух часов прошла целая жизнь. Казалось бы, их значение, их влияние на меня давно должны были бы замыться бесконечным потоком пережитых мною событий, радостных и печальных, важных и проходных. Но нет! Всякий раз, когда я пытаюсь разрешить какой-нибудь экономический ребус, когда я отстаиваю свою позицию, когда я восхищаюсь чужими достижениями, я – опять на той же строчке!

Спасибо, дорогой Абел Гезевич! С юбилеем! Здоровья и новых научных достижений!

А Вашим ученикам – несказанной радости попадания на строчку!  

 

Поделиться:
 

Возврат к списку