Финтех, блокчейн, ЦФА, криптовалюты и цифровой рубль – вся эта инновационная повестка привычно звучит на многочисленных форумах. Без обсуждения проблем цифровизации финансового сектора не обходится ни одно серьёзное банковское мероприятие. Много экспертов, много визионеров, много энтузиастов – это как всегда, но много и тех, кто ещё до конца не понял, что важно, а без чего можно обойтись, как новые возможности с пользой применить в банковском бизнесе. Ситуация с внедрением инновационных технологических решений, особенно в малых и средних банках, порой непростая. И дорого, и риски есть, и проблем немало. Своими мыслями о происходящем, тонкостями использования блокчейна и некоторыми оценками делится эксперт NBJ, председатель комиссии по финансовой и информационной безопасности Совета ТПП РФ Тимур АИТОВ.


NBJ: Тимур Науфальевич, уже не вызывает сомнения, что цифровизация – это естественный путь развития банковского бизнеса сегодня. Как в целом идёт этот важный процесс в нашей стране?

Т. АИТОВ: Уверен, что даже недоброжелатели согласятся с тем, что Россия – это мировой лидер в части инновационного развития банковского бизнеса – наша страна уверенно впереди, и здесь мы точно должны похвалить Центральный банк, который хвалить сегодня вроде и не принято. Успехи ЦБ РФ очевидны, а самый яркий пример – платёжная система МИР.

10 лет назад идея заменить МПС в России представлялась чем-то фантастическим, а сегодня ПС МИР функционирует, успешно развивается, демонстрирует жизненную силу. Хотя, конечно, есть и проблемы. Упомяну, как пример, криптографию, которая в России в банковских системах призвана обязательно быть  и «гостовской»,  и одновременно «дружить» с западными стандартами, которых много, особенно в устройствах терминального оборудования, и которые ещё и регулярно обновляются. Скажем, прежние стандарты 3DES и RSA уже считаются небезопасными. Уверен, НСПК со всеми задачами справлялась и справится, а её новый руководитель ещё и добавит темпа по части внедрения инноваций карточного бизнеса – этих новаций сегодня много во всём мире. МПС не дают повода никому расслабиться.

NBJ: Карты, конечно, хорошо, но всё же это классика – хоть и с инновациями. А, скажем, блокчейн в финансах? Это относительно новая технология, хватит ли финтех-компаниям и банкам опыта по её успешному внедрению? Как-то Сбербанк уже критиковал национальную блокчейн-платформу «Мастерчейн», ссылаясь на её неэффективность и низкий уровень информационной безопасности по сравнению с иностранными аналогами…

Т. АИТОВ: О блокчейне много говорят, он популярен. Пока блокчейн чаще применяется в криптовалютах, то есть тогда, когда в системе нет доверия между пользователями и нет центрального распределительного органа – администратора (оператора) системы. В этой ситуации самим пользователям приходится следить за тем, чтобы злоумышленники не жульничали, а каждая транзакция не могла быть кем-то фальсифицирована. Со всем этим блокчейн справляется хорошо. Среди весомых плюсов ещё – высокая степень доверия. Блокчейн может надёжно подтвердить легитимность транзакции.

Но и недостатки у блокчейна есть. Про них тоже хорошо знаем: это, во-первых, некоторая избыточность его учётной системы, во-вторых, медлительность, которая порождена первым обстоятельством. Скорость обработки транзакций, на самом деле, всегда важна в большинстве финансовых приложений. Медлительность и избыточность – пятна на солнце блокчейна, можно сказать и так, если коротко.

Что же касается проблем ИБ, то эти проблемы есть, имеется и мнение экспертов, что любые корпоративные блокчейн-системы повышают уязвимость банков перед хакерскими атаками. На это в своё время обращал внимание Центр мониторинга и реагирования на компьютерные атаки Банка России FinCERT.

NBJ: Но ведь доверие к результатам транзакции – это крайне важно, и его даёт, как я понимаю, именно блокчейн. Все эти проверки легитимности, очевидно, важно делать не только быстро – это важно делать в принципе, пусть медленно, но верно? Так?

Т. АИТОВ: Соглашусь. Отмечу, что похожую задачу решает SWIFT, который совсем не блокчейн и не платёжная система, хотя и имеет клиринговые центры в США и Европе. SWIFT своими средствами сообщает, что банк 1 перевёл банку 2, и у банка 2 нет никаких претензий к банку 1, и одно это оказывается весьма важным.

Ключевое качество блокчейна важно потому, что если блокчейн не будет давать подтверждения (играть роль СВИФТа в миниатюре), все остальные его функции можно опустить. И все эти базы данных, которые обычно тиражируются блокчейном на миллионы компьютеров пользователей, и изощрённые консенсусы в транзакциях тех же ЦФА вряд ли необходимы.

NBJ: Какой-то «усечённый» блокчейн для ЦФА, выходит, достаточен – я так это понимаю. А если вообще без него? Можно ли и так? 

Т. АИТОВ: Без блокчейна можно обойтись по простой причине – у ЦФА есть очевидный центр эмиссии. При эмиссии ЦФА записи в БД вносит только одна доверенная сторона – админ (оператор системы, а не тысячи клиентов), этот нанятый админ действует в общих интересах, по принятым протоколам, все клиенты ему известны, и все они – доверенные. Ещё деталь – в перемещениях ЦФА класса p2p копирование не требуется и даже не используется. Поэтому децентрализация учёта и контроль корректности сделок всей «общественностью» сети здесь явно избыточная функция блокчейна. По этим причинам блокчейн и не нужен.

Конечно, кто-то очень компетентный, возможно, поправит и сообщит, что это для более серьёзных мер безопасности, для исключения утечек, которые может сделать вороватый админ, и так далее. В этот перечень можно добавить и желание получить большую совместимость с международными биржами, облегчение трансфера международных платежей. Но есть и весомые возражения: что произойдёт, если в мире физическом кто-то откажется признавать права, выраженные в ЦФА? Или ещё хлеще – «заморозит» ЦФА по мановению какой-то очередной волшебной палочки? Спорить будет сложно – по факту блокчейн не создаёт полноценной доверенной среды в том смысле, что учтённые в блокчейне активы могут быть при желании изъяты.

Безусловно, блокчейн интересен производителям и продавцам «железа», профессиональным закупщикам ИТ-оборудования: эффективность низкая, железа нужно много, оно и недешёвое. Блокчейн интересен и всем разработчикам ПО – можно неплохо заработать. В общем, много кому интересен блокчейн. Ну, возможно, только кроме нас с вами.

NBJ: Ну хорошо, пусть ЦФА будут и без блокчейна, но нужны ли действительно ЦФА в трансграничных платежах, или нет? 

Т. АИТОВ: Когда пытаемся заступить за ограничения, придумываем способы обхода санкций, каждый раз при этом натыкаемся на новые и новые проблемы.

Депутаты быстро приняли закон, который позволяет использовать ЦФА как инструмент международных взаиморасчётов с тем, чтобы уйти от контроля и запретов недружественных стран в этой области. Но сможем ли мы в обозримом будущем реально использовать ЦФА в подобных целях? В этом у меня сомнения.

Дело даже не в том, что объём рынка по находящимся в обращении ЦФА небольшой, их около 60 млрд руб. Cделки на самом деле идут, и оператор обмена – Московская биржа – их регистрирует. Важно другое – международной инфраструктуры, в которой эти сделки совершались бы и обеспечивался их учёт в разных юрисдикциях, не существует. Её конечно, можно создать. При создании подобной инфраструктуры нам придётся серьёзно разбираться как с выпусками аналогов в сообществе дружественных стран, так и с совместимостью всех наших технологий по линии ИТ и ИБ с едиными стандартами и проч. Всё это непросто и небыстро. Пока этого нет, и до тех пор, пока не появится – использовать ЦФА для трансграничных расчётов можно только умозрительно.

NBJ: Что же делать? Недавно группа крупнейших китайских банков в очередной раз отказалась принимать платежи из России – даже в юанях. Какие усилия целесообразно приложить, чтобы исправить ситуацию с трансграничными расчётами вообще – не только с Китаем, но и с другими дружественными странами?

Т. АИТОВ: Дружественных стран у нас много, тем не менее, у каждой из них тоже свои собственные интересы, в чём-то совпадающие с нашими, а в чём-то и не совсем. Вот и Китай, весьма дружественная страна, а отказывает нам в проведении трансграничных платежей. Наверное, в вопросах геополитики правильнее рассчитывать не только на дружбу и исторический союз с кем-то, а ещё и опираться на прагматичные бизнес-интересы – тогда связь будет более крепкой и надёжной. Правильно ограничиваться не только переводами, но и созданием совместных предприятий – тогда и финансовое взаимодействие будет проще. Эти рекомендации сегодня уже звучат, и они очевидны.

NBJ: Прокомментируйте, пожалуйста, призывы создать единую расчётную единицу для клиринговых расчётов и единую валюту на базе присоединившихся стран из числа БРИКС – каковы перспективы этих проектов?

Т. АИТОВ: Что касается единой валюты – очень сложный и непростой вопрос, такую валюту, напомню, даже собирались создать на основе союза двух близких стран Россия-Беларусь, но до сих пор этот проект не реализован. Единую расчётную единицу для клиринга на базе корзины валют из числа присоединившихся стран (с добавлением золота) создать значительно проще, но спасёт ли это ситуацию?

Сама идея неконвертируемых валют в будущей расчётной корзине вызывает сомнения. Высокая волатильность корзины даст издержки для бизнеса, от которых мы хотим уйти. Сам бизнес, который вложится в создание подобной системы трансграничных расчётов, также будет нести повышенные издержки: сначала заплатит за эту платёжную систему, а потом ещё всякий раз будет переплачивать за проведение платежей. Взвешенного анализа со всех сторон этого проекта я пока не видел.

NBJ: А вот эти цифровые валюты центральных банков cbdc – не облегчат ли они проведение трансграничных платежей?

Т. АИТОВ: Конечно облегчат – они для этого именно создаются. Я напомню, cbdc во многих странах мира продвигаются национальными банками, успешно развиваются проекты для трансграничных взаимодействий – это mBridge и Ice Breaker («ледокол»). Развиваются – это хорошо, но развиваются они силами недружественных стран, и вряд ли эти страны разрешат пользоваться своей экосистемой для преодоления санкционных ограничений. 

NBJ: Исходя из текущих реалий, как тогда быть? Есть у вас радикальная идея?

Т. АИТОВ: Надо «мельчить». Что это значит? Все крупные структуры финансовых коммуникаций типа SWIFT и подобные – они заметны, их легко отключить, мелкие же не имеют достаточного количества пользователей. Думаю, правильно двигаться в сторону децентрализованных решений – небольших распределённых технологических инфраструктур.

В данном случае словосочетание «распределённая структура» не имеет отношения к блокчейну, разговор не об этом. Скорее это система «микросвифтов» – этаких кубиков, которые могут самостоятельно объединяться в группы, имея свои локальные стандарты. Кубики должны быть такими, чтобы можно было обеспечить гибкую конфигурацию всей системы в целом, при этом обеспечить невозможность изоляции, отключения от сервисов любого участника этой связки. Любой запрет на взаимодействие должен обходиться. Удалять участника партнёрства должно быть невозможно. Всё это только общая идея – организовать кубики не так просто, можно запутаться или лишить систему эффективности. Но это новое направление – создание таких систем ячеистой структуры для глобальных сервисов.

Отмечу, что механизмы, исключающие возможность дискриминации кого-либо, сегодня важны – и это главное, а во вторых, такая схема позволит создавать в рамках единой глобальной платформы и локальные сообщества – уже со своими правилами. Например, для мусульман, у которых в финансах могут быть дополнительные ограничения.

NBJ: В конце самое важное – что вы можете сказать обо всех ожидаемых трансформациях будущего? Видимо, доллару пришла пора лишиться главенствующей роли в мировой системе взаиморасчётов?

Т. АИТОВ: Доллар не отдаст без боя своих позиций, будет обязательно бороться с конкурентом и даже, возможно, не уступит. Задавить главенствующее место доллара в мире непросто. В теории динамических систем есть такое понятие – аттрактор, центр притяжения состояний динамически самоорганизующихся систем. И вот доллар как раз и есть этот устойчивый аттрактор – всех к себе манит и притягивает. Сменить его можно, но, конечно, это потребует усилий, а если усилий будет недостаточно, мировая система вернётся к прежнему устойчивому состоянию – к доллару.


Беседовал Станислав Комаров

Материал также опубликован в печатной версии Национального банковского журнала (июнь 2024)