В глазах многих современников Морган представлялся <огромной финансовой Медузой-Горгоной>. И в основном потому, что он отстаивал золотой стандарт. Именно на это хотелось бы обратить внимание, хотя о Моргане можно говорить как о железнодорожном короле, основателе <Дженерал Электрик>, коллекционере, меценате и т. д. Тем более что борьба Моргана за <золотой стандарт> в определенной степени напоминает и денежную реформу в России конца XIX в. и августовские события 1998 г. Выдающиеся качества Моргана - банкира и стратега - красноречивее всего характеризует эпизод из его биографии, датируемый 1895 г.

"Позолоченный век"

Последнюю четверть XIX в. своей истории сами американцы называют по разному - <позолоченный век>, <эпоха крайностей>, <эра реформ>. В этот период в американском обществе сталкивались два взгляда на развитие финансовой системы. Фермерам, рабочим и мелким предпринимателям были нужны дешевые деньги. А вот банкиры и правительственные чиновники стремились привлечь в страну европейских инвесторов, полагая, что без них ее экономика не сможет подняться. Они были полны решимости сделать доллар как можно крепче. Не стоит забывать, что в конце XIX в. США еще были только на пороге клуба великих держав.

В начале 1890-х Соединенные Штаты испытывали дефицит торгового баланса, иностранные инвесторы, взволнованные продолжавшейся в стране борьбой за введение дешевой валюты, продавали американские ценные бумаги. В период с 1890 по 1894 г. за границу было вывезено золота на 300 млн. долл. К концу 1893 г. 100-миллионный золотой запас Минфина сократился до 60 млн. Поскольку подоходный налог в стране отсутствовал, а правительство не имело права печатать деньги, то у Минфина был единственный способ поддерживать золотой запас - покупать золото или брать взаймы.

В 1894 г. президент Кливленд и министр финансов Карлайл предприняли попытку укрепить золотой запас с помощью продажи облигаций. Но к концу года стало ясно, что согласованные усилия Кливленда и Карлайла не могут обеспечить золотого запаса. В начале 1895 г. финансисты с содроганием наблюдали, как тает золотой запас страны. 24 января он составлял 68 млн. долл., а неделю спустя - уже 45! В сложившейся ситуации правительство готовилось приостановить выплаты в золоте и объявить дефолт национального долга.

Кливленд попытался получить у Конгресса санкцию на выпуск золотых облигаций, но в разгар экономического спада обе палаты были настроены скорее к возвращению < серебра>, чем к поддержке <золотых жуков> - сторонников идеи единого золотого стандарта на Уолл-стрит и в Белом доме. Санкционировать укрепление доллара Конгресс отказался.

Морган выходит из тени

Морган уже давно предвидел приближение этого кризиса. Если Министерство финансов прекратит платежи по долгам правительства, это неизбежно приведет к развалу финансового рынка и стремительному взлету ссудных процентов. Катастрофу надо было предотвратить во что бы то ни стало.

Поскольку для любой успешной продажи облигаций был необходим иностранный капитал, Кливленд попросил английских Ротшильдов о синдицировании долга Министерства финансов в 100 млн. долл. Ротшильд согласился, но настаивал, чтобы долг по новому займу выплачивался в золоте или в фунтах стерлингов (иначе он не будет иметь успеха за границей), но продавать золотые облигации президентская администрация без санкции Конгресса не имела права, вероятность же получить такую санкцию была незначительной.

Морган, который участвовал в переговорах, был с этим согласен. Он полагал, что очередной выпуск облигаций не поможет, потому что на покупку правительственных ценных бумаг золото будет просто изъято у Министерства финансов, и в результате казна еще сильнее залезет в долги при полном отсутствии золота. Восстановить доверие к Министерству финансов и приостановить утечку капитала может только новый приток золота из Европы. Морган полагал, что его усилия в приостановлении утечки золота, предотвращении дефолта и восстановлении доверия к доллару смогут защитить миллиарды, вложенные в Соединенные Штаты, и вновь откроют каналы для притока иностранного капитала. <В принципе, - напоминал он, - мы все зависим от состояния здоровья валюты США>.

Пока банкиры и чиновники Министерства финансов совещались, внутри делового сообщества множились слухи о дефолте и тайных планах спасения. Достаточно было намека на образование тандема Ротшильд-Морган, как утечка золота приостановилась. Приготовленные накануне вечером для отправки за границу 9 млн. долл. в золоте, как ни странно, утром были возвращены в казну.

В понедельник, 4 февраля, когда Морган думал, что переговоры идут успешно и осталось лишь определить точную сумму займа и цену облигаций, он получил письмо от министра Карлайла, в котором содержалось уведомление о прекращении переговоров. Министр (он был сторонником <серебра> и потому без всякой охоты соглашался иметь дело с банкирами) заявлял, что условия синдиката слишком суровые. Президент не может заставить Конгресс дать санкцию на выпуск золотых облигаций для общей продажи. Можно только предположить, о чем думал Морган в этот момент. Нельзя было сбрасывать со счетов и то, что Карлайл мог лишь зондировать почву, добиваясь более приемлемых условий соглашения, а возможно, он всерьез намеревался прервать переговоры. В любом случае эта новость может усугубить кризис доверия к финансовой политике правительства и разрушить рынок. Морган срочно выехал в Вашингтон, чтобы переговорить лично с министром и президентом.

"Президентский" план Моргана

Когда Морган прибыл в Белый дом, выяснилось, что в нью-йоркском отделении Министерства финансов золота осталось всего на 9 млн. долл., однако президент Кливленд отказался обсуждать выпуск облигаций, т. к. ему мешает Конгресс и он хочет, чтобы общественность точно знала, кого следует винить в теперешнем кризисе.

Морган изложил свой план. Новые правительственные облигации, выпуск которых Конгресс, скорее всего, не санкционирует, теперь не сработают, поскольку при этом повторно используется имеющееся в стране золото. Но синдикат международных банкиров может обеспечить Министерство финансов новым запасом в 100 млн. долл.

Морган напомнил, что в 1862 г. был принят законодательный акт, дававший право тогдашнему министру финансов С. Чейзу в качестве крайней меры в интересах общества покупать монеты под выпуск правительственных облигаций. Если заем, который он сейчас имеет в виду, будет рассматриваться как покупка монет, а не продажа правительственных облигаций, то для этого не потребуется санкция Конгресса.

Кливленд, Карлайл и Морган немедленно занялись разработкой условий. При этом президент настаивал на секретности переговоров, поскольку голосование в Конгрессе по вопросу выпуска правительственных облигаций должно было состояться только через два дня. Никто из присутствовавших не ожидал, что будет принято положительное решение, но политическая обстановка была такова, что Кливленд просто был обязан избегать любого намека на тайные переговоры с банкирами. Правительство имело право обращаться на Уолл-стрит только после того, как испробовало все остальные средства спасения экономики и они не помогли.

Очень важным на переговорах был вопрос об утечке из страны золота. Морган дал обещание защитить казну от дальнейшего опустошения, т. е., по существу, на время действия контракта контролировать иностранный рынок золота и иностранные фондовые биржи. Это было чрезвычайное поручительство, и оно в значительной степени укрепило его позиции на переговорах.

Банкиры и администрация договорились, что правительство купит у синдиката 3,5 млн. унций золотых монет по цене 17,8 долл. за унцию в обмен на облигации на сумму 62 млн. долл., имевшие 30-летний срок с выплатой 4%. Облигации в конечном счете могли быть погашены по усмотрению правительства в золотых или серебряных монетах. Поскольку цена золота в то время составляла 18,6 долл. за унцию, банкиры продали правительству золота на 65,1 млн. долл. в обмен на 62,3 млн. в облигациях. Фактически они заплатили надбавку в 3 млн. долл., покупая каждую стодолларовую облигацию за 104,5 долл., при доходе на облигацию 3,75%.

<Невозможно выразить словами, через что мне пришлось сегодня пройти, - телеграфировал Морган. - Но нам удалось отстоять свою точку зрения, и это более чем удовлетворительно>.

Договор дороже денег

Согласно контракту, Морган должен был получить абсолютный контроль над деятельностью по продаже облигаций в США. Ротшильдам и английским банкам следовало заниматься тем же самым в Лондоне. Лондон и Нью-Йорк получили половину выпуска облигаций каждый.

Заявок на покупку облигаций было более чем достаточно. 20 февраля, через 12 дней после подписания контракта с правительством, банк <Дж. П. Морган и К°> предложил для продажи облигации по 112 долл. - почти на восемь пунктов выше покупных цен синдиката, и весь выпуск был продан за двадцать минут. <Успех проведенной операции поистине ошеломляющий, - написал Морган на следующий день. - А ведь опасность катастрофы была очень велика, хотя об этом вряд ли кто-нибудь решался даже перешептываться>. Неделю спустя цены на облигации в Нью-Йорке подскочили до 124 долл.

После выпуска облигаций 1895 г. в казну начало поступать золото, а Морган, обменявшись поздравлениями с коллегами, принялся за наиболее тяжелую часть своей работы - защиту золотого запаса страны от утечки. За день до того, как облигации поступили в продажу, он телеграфировал одному из компаньонов: <Крайне необходимо показать обществу, что наши обещания, данные во время переговоров, будут выполнены и что наше влияние достаточно велико, чтобы сохранить золотой запас в казне по возможности неприкосновенным>.

Дефицит торгового баланса он восполнить не мог, как и остановить законную выплату в золоте за импортируемые товары. Но для поддержания золотого запаса в его распоряжении были другие средства. Для начала он отложил облигаций на 3 млн. долл., чтобы продать в случае необходимости и тем самым защитить биржевой рынок, а также зарезервировал 10 млн. долл. в золоте. Когда население обменивало бумажные деньги на золото, синдикат возмещал эти потери, своевременно снабдив правительство еще 25 млн. долл. - на 15 млн. больше, чем предвидел наш герой. Банкиры обменивали бумажные банкноты, но поскольку по ним не выплачивали проценты, то синдикат на этих операциях терял доходы. Кроме того, Морган учредил в Европе кредитный фонд, так что американским коммерсантам при покупке иностранных товаров теперь не нужно было вывозить золото из Нью-Йорка, а приходилось совершать сделки в кредит.

Чтобы стимулировать доллар, он также выступал посредником на рынке иностранной валюты - брал взаймы фунты в Лондоне и продавал их в НьюЙорке.

К удивлению скептиков по обе стороны Атлантики, его стратегия сработала. Доллар не падал. Утечка золота из казны не только приостановилась, но и с весны 1895 г. оно начало поступать в казну. К концу июня золотой запас составил 107,5 млн. долл. Как Морган и надеялся, успех займа возвратил европейский капитал на рынок Соединенных Штатов.

Выпуск банкирами золотых облигаций раздражал большинство из тех, кто пострадал от кризиса 1890-х. В газетных публикациях разоблачалась <большая банковская игра>, направленная на обман американского народа: <Трудящихся ограбили больше чем на 8 млн. долл. - все эти деньги пошли в прибыль банкиров, а национальный долг вырос еще на 62 млн.!> Звучали даже призывы к революции против <финансовых вампиров>.

Газета <Уорлд> жаловалась, что <дельцы с Уолл-стрит> в сговоре со своими иностранными сообщниками за двадцать минут ограбили страну на миллионы долларов.

Девять лет спустя президент Кливленд опубликовал свидетельство об этих событиях, с мрачной иронией пользуясь языком своих обвинителей. <Я признаю, причем без стыда и сожаления, что соучаствовал в том преступлении, в котором меня обвиняют, - писал он. - Среди других соучастников были мистер Морган и десятки других банкиров и финансистов. Разумеется, они все время замышляли разного рода козни и заговоры с целью <ограбления народа>, но лично я всегда буду вспоминать работу с ними с величайшим удовлетворением и поздравлять себя с тем, что у меня хватило смелости пойти на <тайный сговор> с ними, потому что в их помощи остро нуждалась наша страна>.

Политический эндшпиль

Борьба за здоровую валюту продолжалась, а тем временем золотой запас, составлявший 128 млн. долл. в конце марта 1896 г., в июле, когда началась очередная кампания по выбору президента США, уменьшился до 101 млн.

Самая острая полемика в предвыборной кампании в 1896 г. развернулась по экономическим вопросам.

Поборники <серебра> - демократы - провели в Чикаго съезд своей партии, где подавляющим большинством голосов были осуждены политика золотого стандарта, тресты, национальные банки, заем Моргана и Верховный суд. На пост президента демократы выдвинули относительно неизвестного политика У. Д. Брайана с программой, в основу которой было положено требование неограниченной чеканки серебряных монет.

От республиканцев ведущим кандидатом был бывший конгрессмен У. Маккинли, являвшийся сторонником биметаллизма, т. е. двойного стандарта - золотого и серебряного. Поэтому многие считали, что Маккинли занимал выжидательную позицию.

Для Моргана президент, который по отношению к золотому стандарту не занимает твердую позицию, выглядел <залогом катастрофы>. Поэтому, с одной стороны, он многое сделал, чтобы убедить Маккинли в необходимости проведения политики <золотого стандарта>, с другой - оказал значительную финансовую поддержку в его избирательной кампании, т. к. прекрасно понимал, что без политической поддержки нельзя достигнуть финансовой стабилизации.

На выборах 3 ноября 1896 г. Маккинли победил Брайана с большим перевесом. Убедительная победа республиканцев означала окончательное утверждение золотого стандарта.

Стоявшая на грани банкротства американская экономика выправилась, и в стране начался новый период экономического подъема. Морган не зря так долго боролся за золотой стандарт. Цель была достигнута.

Возврат к списку