Аналитика и комментарии

11 ноября 2014

украинские банки не живут, а выживают

На фоне политических новостей, приходящих из Украины, не всегда можно заметить вести об экономической ситуации в стране, о том, что происходит сейчас с национальными финансово-кредитными организациями. Как им удается справляться с вызовами сегодняшнего дня, насколько острой является для украинских банков проблема «плохих» долгов и с чем связан массированный отток средств физических лиц с банковских счетов? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ президент Украинского аналитического центра Александр ОХРИМЕНКО.

NBJ: Александр, расскажите, пожалуйста, подробнее о структуре украинской банковской системы: насколько концентрированной она является, какую роль в ней играют организации с госучастием? В принципе, в чем ее сходство и различие с российской банковской системой?

А. ОХРИМЕНКО: Степень концентрации в нашей банковской системе, как и в российской, довольно высока: на долю 20 крупнейших украинских финансово-кредитных организаций приходится порядка 85% активов всей системы. Если же мы говорим о депозитах физических лиц, то здесь степень концентрации еще выше: всего 12 банков играют доминирующую роль на этом поле.

Что касается участия государства в капитале системы, то на сегодняшний день на Украине есть три госбанка: Ощадбанк, Укрэксимбанк и Укргазбанк. Все три занимают достаточно сильные позиции на рынке. Стоит отметить, что в число крупнейших украинских финансово-кредитных организаций входит несколько банков с участием иностранного капитала: «дочки» Сбербанка РФ, ВТБ, Альфа-Банка, итальянской группы UniCredit, австрийской группы Raiffeisen. Не стоит забывать и Проминвестбанк, который в свое время был приобретен российским Внешэкономбанком.

NBJ: Странно. Расхожее убеждение состоит в том, что на украинском финансовом рынке ключевые позиции занимают не банки с госучастием и не «дочки», а организации, принадлежащие олигархам. Например, Приватбанк, контролируемый нынешним днепропетровским олигархом Игорем Коломойским, в России хорошо известен.

А. ОХРИМЕНКО: Банки, принадлежащие олигархам, – это третья группа. Упомянутый Вами Приватбанк является лидером по объему привлеченных вкладов физических лиц. Есть также Дельта Банк, который не имеет ничего общего со своим русским «тезкой» и принадлежит олигархической группе. К категории олигархических банков также относятся «Финансы и кредит», «Финансовая перспектива» и «Надра».

NBJ: Вы так открыто говорите о том, какой банк принадлежит олигархам. На Украине из этого не делается тайны?

А. ОХРИМЕНКО: Нет, структура собственности наших кредитных организаций максимально прозрачна. И если между банками вдруг возникают трения, то мы сразу же осознаем: это не деловые споры, а результат возникновения конфликтов между владельцами банков.

NBJ: Я так понимаю, что до февраля текущего года эти конфликты носили преимущественно вялотекущий характер, но после известных событий они обострились?

А. ОХРИМЕНКО: Да. Но обидно, что до этих событий наши банки практически пришли в Европу, приняли базельские стандарты, ежегодно проходили международный аудит. Казалось, еще шаг – и мы будем в Европе (по крайней мере, это касалось банковского рынка). Но Майдан нанес по этим планам сильный удар: у нас было два достаточно крупных банка – «Форум», принадлежавший олигарху Вадиму Новинскому, и Брокбизнесбанк, деятельность которого контролировал сын Виктора Януковича. Первое, что сделала новая украинская политическая власть, – обанкротила эти кредитные организации…

NBJ: Поясните, пожалуйста, у этих банков были отозваны лицензии или они были отняты у прежних собственников и переданы на санацию новым?

А. ОХРИМЕНКО: У нас под санацией подразумеваются не такие действия, как в России: Национальный банк Украины (НБУ) вводит в кредитную организацию временную администрацию, после чего игрок через какое-то время ликвидируется. Но в данном случае это технические детали, куда важнее то, что новости о введении временной администрации в «Форуме» и Брокбизнесбанке спровоцировали панику вкладчиков. Паника ударила по всем, даже по организациям с госучастием. К настоящему моменту мы можем констатировать отток вкладов на сумму 42 млрд гривен и более 7 млрд долларов.

NBJ: А если перевести это в проценты?

А. ОХРИМЕНКО: То картина будет выглядеть еще страшнее: за период, прошедший после Майдана, объем средств физических лиц на счетах в украинских банках сократился на 30%.

NBJ: Как это возможно? Экономическая теория учит, что если из банковской системы утекает хотя бы 10% вкладов, то это уже ставит под вопрос перспективы реанимации данной системы. А Вы говорите о 30-процентном оттоке…

А. ОХРИМЕНКО: Весной на этом фоне и произошел паралич банковской системы, она фактически остановилась. Чтобы реанимировать ее, правительству и НБУ пришлось пойти на экстраординарные меры: по некоторым данным (официальной статистики на этот счет нет) банкам было предоставлено рефинансирование на сумму 80 млрд гривен. То есть банковскую систему фактически «залили» деньгами, чтобы она могла хоть как-то функционировать.

NBJ: «Хоть как-то» звучит не очень многообещающе.

А. ОХРИМЕНКО: Так ничего хорошего пока и не происходит. На сегодняшний день можно утверждать, что наша банковская система работает дай бог на одну десятую часть своей мощности и из-за всего происходящего (обесценивания гривны, проблем с возвратом вкладов и погашением кредитов) теряет доверие клиентов.

Чтобы удостовериться в правоте этого наблюдения, достаточно посмотреть, как сейчас происходит выдача депозитов. Я уж не говорю о досрочном закрытии вкладов. Даже если пришел срок погашения, то вы, как вкладчик, можете рассчитывать лишь на частичную выдачу вам средств. Если у вас был открыт валютный депозит, то на руки вы получите в лучшем случае тысячу долларов в день...

NBJ: А если депозит был номинирован в национальной валюте?

А. ОХРИМЕНКО: Тогда теоретически есть возможность получения полной суммы депозита. Но в последнее время даже очень большие банки стали вводить ограничения по выдаче наличных средств – не более трех тысяч гривен в день. Представьте себе, что, если у вас на счету лежит более или менее существенная сумма, это означает одно: при сохранении такого порядка вам придется несколько лет каждый день приходить в банк и забирать по капле свои сбережения.

NBJ: Мне доводилось читать, что даже если вклад номинирован в валюте, то это сейчас ничего не значит – на руки вкладчики все равно получают гривны. Так ли это?

А. ОХРИМЕНКО: К сожалению, так. Валюты катастрофически не хватает. Но главное в том, что банкам не хватает и гривен: даже такой крупный игрок нашего рынка, как банк «Финансовая перспектива», вынужден выдавать вкладчикам только проценты, а не «тело» вклада.

NBJ: Я так понимаю, ситуация с вкладами – это одна сторона медали, а другая сторона, как обычно, ситуация с кредитами. Как здесь обстоят дела?

А. ОХРИМЕНКО: Ничуть не лучше. По официальным данным доля «плохих» долгов в совокупном кредитном портфеле украинских банков составляет 14%, по неофициальным данным она приближается к 40%. В принципе, я бы не сказал, что тут есть что-то неожиданное. Не думаю, что это может вызвать удивление, поскольку значительная доля кредитов была предоставлена в валюте. Курс гривны по отношению к доллару до февральских событий стабильно держался на отметке 8, сейчас он зафиксирован на отметке 12,95. Естественно, заемщики просто не имеют достаточных средств для обслуживания сильно подорожавших кредитов. И надо заметить, что от «плохих» кредитов страдают все: и олигархические банки, и банки с иностранным участием. Соответственно, все участники нашего рынка сейчас не живут, а скорее выживают.

NBJ: Тем более что Верховная рада, насколько нам известно, принимает для выхода из этой ситуации весьма примечательные, я бы даже сказала, сенсационные законы.

А. ОХРИМЕНКО: Вы, очевидно, имеете в виду закон, запрещающий отбирать у физических лиц заложенное под кредиты имущество? Это, конечно, был не более чем пиар нынешних депутатов в преддверии выборов в Раду.

NBJ: Поразительно, конечно, буквально новое слово в теории банковского дела: ипотечный кредит без обеспечения.

А. ОХРИМЕНКО: Было бы смешно, если бы не было так грустно для банков. Заемщики и до этого не поражали своей платежной дисциплиной, а теперь многие, зная, что им не грозит выселение из квартир, чувствуют себя вправе не платить. И что тут скажешь? Депутаты понимают, и этот закон, и ему подобные работать не будут, но желание понравиться толпе слишком сильно.

NBJ: А сколько банков на сегодняшний день находятся на пути к ликвидации, в скольких из них введена временная администрация?

А. ОХРИМЕНКО: В 23, скорее всего, в обозримом будущем это число возрастет до 25. Если учесть, что всего у нас на рынке работают 170 организаций, то Вы сами видите – это существенная доля.

NBJ: Фактически каждый седьмой банк. Но, с другой стороны, это не катастрофично.

А. ОХРИМЕНКО: На первый взгляд, да, но ситуацию осложняет то, что среди этих 23 два крупнейших банка, о которых я уже говорил. Все это привело к истощению Фонда гарантирования вкладов. На сегодняшний день его объем составляет 8,5 млрд долларов, а чтобы вернуть вкладчикам все средства, размещенные на депозитных счетах, необходимо 16 млрд долларов. В связи с этим на повестке дня стоит задача – увеличить эмиссию гривны и докапитализировать Фонд.

NBJ: Эмиссия гривны приведет к падению ее курса. Я так понимаю, по крайней мере до выборов в Верховную раду руководство НБУ сделает все возможное, чтобы гривна застыла на отметке 12,95.

А. ОХРИМЕНКО: С выборами это не связано, здесь другая причина. Международный валютный фонд после февральских событий обнародовал пессимистичный прогноз развития экономической и финансовой ситуации на Украине. В соответствии с этим прогнозом курс гривны по отношению к доллару должен составить 13. То есть ниже он упасть не может, если же это произойдет, то никаких новых траншей Украина не получит. Соответственно, власти зафиксировали его на уровне 12,95, чуть-чуть не дав дойти до красной черты, определенной МВФ.

NBJ: Это очень напоминает действия российского политического и финансового руководства перед августовским дефолтом 1998 года. Но тогда официальный и реальный курс рубля по отношению к доллару сильно разнились…

А. ОХРИМЕНКО: У нас наблюдается то же самое. Официальный курс, как я уже сказал, 12,95, а на черном рынке, то есть с рук, Вы днем с огнем не найдете такого курса. Что же касается обменников, то к ним обращаться бесполезно: некоторые из них еще продают доллары, но не более чем 100, максимум 200 в руки. А многие вообще наотрез отказываются осуществлять подобные обменные операции.

NBJ: Грустно все звучит: депозиты не выдаются, валютные кредиты не погашаются, гривна искусственно поддерживается на определенном уровне по отношению к доллару… Каков Ваш прогноз на среднесрочную перспективу: украинские банки продолжат разоряться?

А. ОХРИМЕНКО: Тут вопрос в другом: сможет ли государство предоставить банкам достаточный объем рефинансирования, чтобы кредитные организации смогли рассчитаться с вкладчиками. Как Вы понимаете, наши банки сейчас заинтересованы в привлечении средств населения. Но что они могут сделать, если психологически вкладчики сейчас настроены любыми способами забирать свои сбережения, а не нести их в офисы банков?

NBJ: Выходит, надо переломить этот психологический настрой.

А. ОХРИМЕНКО: А это возможно только в случае, если вкладчики убедятся, что сбережения будут возвращены им в полном объеме и по первому требованию. Как только это произойдет, к окошечкам операционистов выстроится очередь тех, кто захочет разместить свои средства на счетах банков под проценты. Но пока, конечно, об этом говорить не приходится.

NBJ: Обычно, чтобы вернуть вклады, банки предлагают высокие ставки по ним.

А. ОХРИМЕНКО: Ставки сейчас настолько высокие, что еще несколько месяцев назад подобные уровни казались просто немыслимыми. Но в этом нет толку, потому что люди настроены забирать, а не возвращать свои сбережения. Отказ банков выдавать «тело» вклада нисколько не способствует успокоению вкладчиков, снятию психологического напряжения. Все, кто имеет отношение к финансам, отлично знают: деньги любят тишину и покой. Ни того, ни другого на Украине сейчас, к сожалению, нет.  

беседовала Анастасия Скогорева
Поделиться: