Ситуация на Ближнем Востоке чревата большим геополитическим взрывом, в воронку которого могут оказаться втянутыми самые разные государства. О том, к каким последствиям это может привести, как будут в дальнейшем складываться отношения между Россией и ЕС, с одной стороны, и Россией и Украиной, с другой, рассказал в интервью NBJ старший научный сотрудник Института Международных исследований Московского Государственного Института Международных Отношений (МГИМО-Университет), кандидат исторических наук Леонид ГУСЕВ.

NBJ: Леонид Юрьевич, в чем Вы видите главную причину возникновения и эскалации кризиса на Украине?

Л. ГУСЕВ: На самом деле, причины и основания для возникновения этого кризиса были заложены достаточно давно – не год, не два и даже не пять лет назад. За период с 1991 года – то есть с момента обретения Украиной независимости – там сложилось очень интересная социально-этническая ситуация. Население страны украинизировалось – не в том смысле, что оно стало поголовно разговаривать на украинском языке, носить вышиванки или читать исключительно стихи Тараса Шевченко. Процесс был куда более глубоким и системным: люди стали осознавать себя частью украинской нации, независимо от своего этнического происхождения, и эта тенденция была характерной как для западной части Украины, так и для тех ее регионов, которые у нас – на мой взгляд, без веских оснований – считают пророссийскими. 

NBJ: А как же Крым, Донецкая и Луганская области?

Л. ГУСЕВ: В этих регионах, конечно, пророссийские настроения были достаточно сильными, но, по большей части, это объяснялось не неприязнью к украинству, а тем, что Крым всегда осознавал себя частью России, а Донецкая и Луганская области были преимущественно шахтерские регионы, и с экономической точки зрения они исторически были тесно интегрированы с Россией. Этнические или культурные противоречия здесь первоначально не играли сколько-нибудь заметной роли. 

NBJ: Зато они стали играть заметную роль после второго Майдана?

Л. ГУСЕВ: Тут надо понимать, почему стал возможен этот Майдан. На мой взгляд, главной причиной произошедшего был феноменальный уровень коррупции предыдущей власти. Украинские бизнесмены часто жаловались на то, что размер «откатов» достигал 75–80% прибыли компаний, то есть при таком раскладе люди просто теряли интерес к развитию своего бизнеса. 

И плюс к этому трагическую роль сыграло то, как было распиарено подписание Ассоциации между Украиной и Европейским союзом. Согласие бывшего президента Виктора Януковича сначала подписать его, а потом его отказ от этого – все это спровоцировало взрыв возмущения среди украинцев, и особенно среди представителей украинской интеллигенции.

NBJ: Теперь-то очевидно, что никаких экономических преференций Украина от этого подписания не получила. 

Л. ГУСЕВ: А людей интересовали не столько вопросы экономики, сколько то, что они могут получить от подписания Ассоциации с точки зрения их обыденной жизни. Отсутствие взяток, безопасность на улицах, социальные стандарты – они рассчитывали на то, что Ассоциация с Европой создаст на Украине примерно тот же уровень, что и в Европе. Ну и к тому же изначально все рассчитывали на то, что Майдан-2014 будет «бархатной революцией»…

NBJ: Как в странах Восточной Европы в конце 1980-х – начале 1990-х годов?

Л. ГУСЕВ: Да, хотя сам этот термин возник в приложении к событиям в странах Латинской Америки. Тогда такие революции назывались «банановыми», а уже в конце 80-х в странах Центральной и Восточной Европы они стали называться «бархатными». Обычно бархатные революции шли по следующему сценарию: правителя, который уже окончательно надоел своему народу, погряз в коррупции и в различных злоупотреблениях, меняли на того, кто еще не успел замараться. То есть общественно-социальная модель страны не менялась – менялись местами части политической элиты. Естественно, что подобные «революции» всегда старались проводить бескровно и под демократическими лозунгами.

NBJ: Ничего себе бескровно: страны Латинской Америки потом десятилетиями страдали от гражданских войн, то затухавших, то обострявшихся.

Л. ГУСЕВ: Да. Зато в странах Восточной Европы – и в Польше, и в Болгарии, и в Чехословакии – эта модель сработала, как говорится, без сучка, без задоринки. Гораздо хуже все сложилось в Югославии: страна в результате распалась, но это объяснялось тем, что она изначально была сложносоставной, многонацио-нальной и очень разной с конфессиональной точки зрения. 

NBJ: Складывается впечатление, что наши «уважаемые партнеры», сыгравшие не последнюю роль в победе бархатной революции на Украине, просто в какой-то момент приняли ее за восточно-европейскую страну, а она оказалась латиноамериканской. 

Л. ГУСЕВ: В некотором смысле да. Проблема, конечно, еще и в крайней степени непрофессионализма и нечистоплотности украинских политических элит. То, что вызывает у нас удивление – как, например, Петр Порошенко мог быть создателем ныне гонимой «Партии регионов» – для украинцев дело вполне обычное и привычное. Отсюда коалиции, которые сложно себе представить, постоянные миграции политиков из партии в партию, из фракции в фракцию, легкий отказ от прежних убеждений и заявлений и т.д. 

NBJ: Наших читателей, конечно, прежде всего интересуют экономические вопросы. Предположим, Европейский союз, подписав Соглашение об ассоциации с Украиной, чего-то не учел, на какие-то моменты не обратил внимания – как говорится, жизнь невозможно повернуть назад. Как по-вашему, что будет дальше с украинской экономикой? 

Л. ГУСЕВ: С экономикой все очень печально – настолько печально, что в середине позапрошлого года даже озвучивался призыв к украинским олигархам сброситься по одному миллиарду долларов, чтобы Украина смогла компенсировать себе те убытки, которые неизбежно понесла в результате разрыва экономических и торговых связей с Россией. Естественно, этот призыв остался гласом вопиющего в пустыне, и в результате мы видим почти трагичную картину. Украинская экономика живет от транша к траншу, до дефолта страну не доводят, но она постоянно балансирует на грани этой пропасти. Народ выживает за счет того, что у многих есть либо родственники в деревнях и селах, либо частные дома.

NBJ: Короче говоря, натуральное хозяйство в помощь. Но ведь изначально мыслилось, что Украина будет превращена в территорию для транзита европейских товаров в Россию и в другие страны СНГ. С каждым днем все больше сомнений в том, что реализуется именно этот сценарий.

Л. ГУСЕВ: Европа просто в какой-то момент устала: проблемы, которые порождает для нее Украина, перевешивают те плюсы, которые она надеялась получить, подвигнув Украину к подписанию Соглашения об ассоциации. 

NBJ: А возможен ли вариант, при котором Украина присоединится к Евразийскому союзу?

Л. ГУСЕВ: Уверен, что нет. И дело тут не только в том, что уже подписано Соглашение об ассоциации с ЕС, – сам Евразийский союз является весьма неустойчивым объединением. Его среднесрочные перспективы остаются неясными, особенно сейчас, когда экономики стран СНГ, в том числе и экономика России, находятся в кризисном состоянии. 

NBJ: На протяжении последних двух лет нет-нет да звучали голоса, что рано или поздно США выйдут из украинского проекта в обмен на уступки России в каком-либо другом проекте. Нет ли у Вас впечатления, что как раз и наступила пора этих взаимных уступок? Во всяком случае, возникает впечатление, что США все меньше и меньше интересуются украинским кейсом и проявляют все меньше желания управлять им в ручном режиме.

Л. ГУСЕВ: Трудно сказать. Я думаю, тут скорее дело не во взаимных уступках, а в том, что США вступили в период предвыборной борьбы за кресло в Белом доме. Особенность этой предвыборной гонки в том, что ни со стороны республиканцев, ни со стороны демократов не просматриваются однозначные лидеры. Раньше считалось, что по крайней мере у демократов все ясно: там есть такой кандидат, как Хиллари Клинтон, ей и карты в руки. Но результаты праймериз в отдельных штатах показали, что все неоднозначно и сложно сказать, как ситуация будет развиваться дальше.

NBJ: У республиканцев, насколько я понимаю, все еще сложнее.

Л. ГУСЕВ: Судя по всему, американцам надоела семейственность в обеих партиях, у них возник запрос на новые лица. Поэтому их политикам приходится нелегко. И в этом контексте скорее стоит ожидать не «размена» Украины на уступки в другом кейсе, а заморозки ситуации по принципу «не доставайся же ты никому».  Естественно, что продлится эта заморозка до момента, пока в США не сформируется новая администрация, – вот ей и придется возвращаться к украинскому кейсу и разбираться с ним.

NBJ: Наверное, тема Украины не педалируется еще и потому, что сейчас на повестке дня у крупнейших мировых игроков совсем другая тема – Сирия и все, что с ней связано. 

Л. ГУСЕВ: Да, конечно. На сирийском поле сошлись куда больше игроков, и конфликт интересов там куда более острый, чем на Украине. При этом, как хорошо известно, там очень много различных религиозных группировок, несколько разрушенных государств, которые существуют на карте мира только формально. Не исключено и то, что Сирия тоже не сохранится как единая страна, а будет разделена на зоны влияния – алавитскую, сунитскую, курдскую. Непонятно, что дальше будет с Ливией, которую периодически пытаются соединить. И фактически получается, что единственные страны на Ближнем Востоке, которые сохранились к сегодняшнему дню, – это Тунис и Египет. 

NBJ: Не очевидна и судьба Саудовской Аравии.

Л. ГУСЕВ: В первую очередь потому, что у этой страны очень серьезное противостояние с Ираном. И главное, чтобы и оно и другие конфликты не привели бы к масштабному взрыву, который распространился бы на все остальные страны региона, пока не затронутые войной, – Иорданию, Объединенные Арабские Эмираты, Ливан. 

NBJ: Наверное, наша беседа была бы неполной, если бы мы не затронули тему будущего Европейского союза. Насколько стабильным и перспективным представляется Вам этот интеграционный проект с учетом всего происходящего сейчас как внутри него самого, так и на его границах?

Л. ГУСЕВ:  Я не сторонник версии, что ЕС в обозримом будущем распадется.  Другое дело, что в нем формируются группы стран «по интересам» – например, восточноевропейские страны стараются держаться вместе. Это, конечно, объясняется ослаблением позиций Германии, падением ее авторитета среди прочих стран – членов ЕС. Но я не думаю, что это долгосрочное явление, и это приведет к дезинтеграции Союза.

NBJ: Мне кажется, во многом это будет зависеть от того, насколько быстро удастся если не урегулировать полностью ситуацию на Ближнем Востоке, то по крайней мере снять остроту проблемы беженцев.

Л. ГУСЕВ: Да, это действительно важный момент, поскольку ЕС пока не демонстрирует способности урегулировать эту проблему. Но если удастся пресечь поток беженцев или хотя бы добиться его сокращения, то, я полагаю, в ЕС все более или менее стабилизируется. Понятно, что Россия не заинтересована в том, чтобы в Евросоюзе набирали силу дезинтеграционные процессы. Другое дело, что сейчас достаточно сложный момент: как мы уже говорили, на Ближнем Востоке сразу несколько конфликтов, в США предвыборная гонка, которая оттягивает на себя внимание американских политиков, да и в России ситуация в экономике отнюдь не блестящая. Это заставляет всех участников большой геополитической игры 
поторапливаться.