Хельсинская встреча между президентами США и России еще долго будет обсуждаться на всех мировых площадках и во всех странах мира. Каковы самые важные ее итоги? Изменилась ли после нее расстановка сил на геополитической арене и есть ли основания полагать, что отношения между США и Россией могут ожидать изменения к лучшему, несмотря на воинственную риторику многих американских политиков? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ политолог Грациан ЦИМЕК.

NBJ: Что вы можете сказать о переговорах между двумя лидерами? Оправдали ли они ваши ожидания?

Г. ЦИМЕК: Мои ожидания, когда речь идет о встрече лидеров великих держав, заключаются в том, что им удастся сформировать такой международный порядок, который обеспечит реализацию универсальных ценностей, признание субъективности малых государств и наций, а также взаимовыгодное сотрудничество. В рамках этого миропорядка станет возможным уйти от механического наложения одной модели ради признания культурного и цивилизационного разнообразия мира.
Встреча президента США Дональда Трампа и президента Российской Федерации Владимира Путина является шагом в этом направлении. Ясно, что сама по себе эта встреча является свидетельством того, что Соединенные Штаты все больше осознают необходимость отказа от курса защиты однополярности мира во что бы то ни стало. Трамп считает, что диалог между Россией и США – это возможность открыть новые пути для достижения мира и стабильности на планете, что контрастирует с предыдущими его заявлениями. Президенты разговаривали друг с другом и тем самым дарили миру надежду на то, что он не будет принесен в жертву политике. Не стоит забывать о том, что пессимизм последних четырех лет был вызван куда более опасной ситуацией, когда лидеры двух ядерных сверхдержав не общались друг с другом. 

NBJ: Видимо, этот шаг дался им нелегко.

Г. ЦИМЕК: Да. О том, как долго американский лидер собирал силы для этой встречи, свидетельствует тот факт, что еще в ходе своей президентской кампании он выражал готовность встретиться с Владимиром Путиным после победы на выборах даже до того, как он официально вступит в должность президента США. Между тем первые две встречи президентов в Гамбурге в июле 2017 года и в Дананге в ноябре 2017 года были короткими и имели место в контексте многосторонних встреч.

NBJ: Какова вероятность того, что после этих переговоров геополитическая ситуация в мире изменится?

Г. ЦИМЕК: Она уже изменилась. Дональд Трамп, требуя встречи с Владимиром Путиным, открыто признал, что США перестали быть мировым гегемоном. Империя диктовала условия, не обращая внимания на других действующих лиц, теперь дело обстоит иначе. Что повлияло на изменение расстановки сил? Это прежде всего поражение США в Сирии, бессилие по отношению к Северной Корее (отсюда встреча с Ким Чен Ыном), отправка дипломатов для переговоров с талибами в Афганистане как еще один пример ослабления и выражения готовности вести переговоры с Ираном. Следует понимать, что осознание необходимости построения нового порядка является следствием объективных предпосылок, а не психологической симпатии двух лидеров друг другу. Многое способствовало достижению этого осознания, и в немалой степени одним из серьезных факторов стали недавние откровения российского президента о новых и революционных российских системах вооружения. В этом контексте символично прозвучали слова Владимира Путина во время презентации нового гиперзвукового оружия в марте 2018 года: «Вы не хотели слушать нас, теперь вы будете нас слушать». Это был, конечно, язык силы, но он был идеален для тех, кто считает силу ценностью.

Хочу отметить еще один весьма важный момент: после более чем четырех часов переговоров не было опубликовано совместное заявление, и президенты ограничились лишь отдельными высказываниями. Два часа обсуждения только в компании переводчиков порождают много вопросов, на которые мы сможем получить ответы лишь в ближайшие пять лет.

Что касается дальнейших геополитических изменений в мире, то было бы мечтой многих государств о том, чтобы США радикально изменили свою внешнюю политику, став надежным участником глобальной политики и отказавшись от идеологии своей «уникальности» и «незаменимости». Такое изменение пошло бы на пользу многим государствам, например, Польше, которая в своем союзе с США проводила политику «0:1» в отношении России. Она может быть пересмотрена в пользу взаимной выгоды, и мы видим призыв к этому в заявлениях маршала Сейма Корнеля Моравецкого (отца нынешнего премьер-министра), призывающего к улучшению отношений с Россией.

NBJ: Одним из вопросов, который явно обсуждался в ходе встречи, была реализация проекта «Северный поток-2». Какие выводы можно сделать из заявлений лидеров по этому поводу?

Г. ЦИМЕК: США отказались от блокирования проекта «Северный поток-2». С другой стороны, они будут продавать свой сжиженный газ странам, которые будут заинтересованы в его приобретении, например, государствам в Центральной и Восточной Европе. Владимир Путин, со своей стороны, заверил, что Россия готова поддерживать транзит своего газа через территорию Украины. Это показывает, как соглашение между глобальными державами может быть выгодным для региональных систем и стран.

NBJ: Еще одна явно поднимавшаяся тема – ситуация на Ближнем Востоке.

Г. ЦИМЕК: Да. В результате переговоров, вероятно, был намечен контур восстановления порядка в этом регионе. В Сирии Владимир Путин призвал вернуть статус-кво на Голанских высотах после соглашения 1974 года, что означает возвращение войск Башара Асада на израильско-сирийскую разделительную линию. В свою очередь, очевидно, что Дональд Трамп стремится обеспечить безопасность Израиля. Обе стороны признали разногласия по отношению к Ирану: Владимир Путин подтвердил поддержку Россией соглашения «пять плюс один» по урегулированию ядерной проблемы Ирана, из которого США вышли в одностороннем порядке, оказавшись таким образом в международной изоляции. Дональд Трамп, со своей стороны, заявил, что не допустит, чтобы сложившаяся в регионе ситуация использовалась для укрепления позиций Ирана. 

NBJ: Значит, в том, что касается нового расклада сил на Ближнем Востоке, «в товарищах согласья нет»?

Г. ЦИМЕК: Нет. Но, рассматривая изменения за последние несколько лет, мы можем наблюдать рост сфер влияния России на Ближнем Востоке и снижение возможностей Запада. Несмотря на волю Вашингтона, Иран остается партнером России, а частое присутствие израильского премьер-министра в Москве лучше всяких слов свидетельствует об изменении баланса сил в регионе.

NBJ: Как прошедшие в Хельсинки переговоры могут повлиять на позиции других ключевых геополитических игроков – Китая, Европейского союза, Великобритании и т.д.?

Г. ЦИМЕК: Следует понимать, что основным игроком остаются, с одной стороны, США, а с другой – Россия и Китай, которые в настоящее время составляют так называемый альянс. Продолжающаяся торговая война с Пекином знаменует собой выход соперничества между США и КНР на следующий уровень. Важной целью встречи Дональда Трампа с Владимиром Путиным было, вероятно, выяснить, есть ли способ разбить стратегическое российско-китайское партнерство. Но разумно ли искать поддержку в Москве, в то же время теряя реального союзника в ЕС, которого Трамп называл «коммерческим врагом»? Скорее всего, Трамп проверял своего собеседника – готова и может ли Москва поддержать США в противостоянии с Китаем. 

NBJ: Как вы оцениваете вероят­ность такого резкого разворота России?

Г. ЦИМЕК: Этого не произойдет. Появились идеи «Великой Евразии», Шанхайской организации сотрудничества, БРИКС, а у США нет конструктивного предложения для России. Все, что они могут обещать, – это ослабление разрушительного подхода, то есть путь смягчения конфликтов с Россией. Но достаточно ли этого? Верно, что Владимир Путин поощрял укрепление торгового сотрудничества, но «перезагрузка» памяти о враждебных действиях не может быть инициирована всего лишь одной встречей. И Россия, как мне представляется, дала США четкий сигнал об этом, избавившись в преддверии встречи в Хельсинки от американских казначейских облигаций. Она таким образом четко продемонстрировала, что не доверяет никаким обещаниям.

NBJ: Насколько можно понять по новостям, у США теперь проблемы не только с Россией, Ираном или Китаем.

Г. ЦИМЕК: Да. Даже отношения с такими странами, как Канада или Франция, у США хуже, чем когда-либо прежде. С другой стороны, американцы могут получить полную поддержку от лидеров «новой Европы», поддержав таким образом доктрину Рамсфельда, то есть отдав предпочтение милитаристскому курсу в политике. Однако после встречи в Хельсинки в Польше к этому отнеслись довольно прохладно. 

Для Европейского союза, в свою очередь, политика Трампа может выглядеть как стремление разбить Трансатлантический союз. До саммита Трамп называл ЕС торговым врагом США, а на саммите НАТО он предложил расходовать 4% ВВП каждой страны-участницы альянса на оборону. Это вызвало панику у государств, которые до сих пор обвинялись Вашингтоном в том, что они не могут выполнять даже норматив в 2% ВВП. Президент Европейского совета Дональд Туск попытался призвать лидера сверхдержавы к порядку, а глава Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер своим поведением на саммите ЕС напоминал первого президента России Бориса Ельцина. Бывший министр иностранных дел Германии Йошка Фишер заявил, что цель президента США и его ближайшего окружения – уничтожить международный порядок, сформировавшийся после 1945 года, и свободную торговлю. По его словам, Европейский союз должен вернуть себе «глобальный суверенитет», и это возможно только при сохранении единства. Однако в ситуации, когда есть Brexit, подобные призывы – это фактически глас вопиющего в пустыне.

Исчезает моноцентрическая неолиберальная глобализация, и ее голос, бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон, во время лекции в Тринити-колледже в Дублине указывает на то, что была достигнута «глобальная критическая точка», в которой «даже факты и разум подвергаются нападению как никогда ранее». В частности, происходит крах ценностей, узаконивающих униполярный международный порядок «свободы, прав человека и демократии». Геополитическое изменение международного порядка стало фактом.

NBJ: Какие, с вашей точки зрения, самые интересные моменты можно заметить во время этих переговоров?

Г. ЦИМЕК: Мир проявил к этой встрече особое внимание, поэтому анализировались даже самые мелкие ее элементы и детали. На мой взгляд, некоторые из них можно считать качественно важными. Прежде всего, Владимир Путин опоздал на встречу. Конечно, причины этой небрежности были официально озвучены, и можно сказать, что в таком поведении нет ничего принципиально нового для него. Однако не стоит забывать, что во время встреч с китайским лидером Си Цзиньпином никогда такого не бывает.

Стоит также отметить, что президент Трамп во время первой встречи в апреле 2017 года, когда он принимал Си Цзиньпина в США, бомбардировал авиабазу «Аль-Шайрат» в Сирии. Тем самым он продемонстрировал свое отношение к главному экономическому противнику. Совсем иначе он вел себя и выглядел в Хельсинки. Было очевидным, что военный потенциал России является неотъемлемым атрибутом глобальной сверхдержавы.

Второй интересный момент – само по себе место встречи, Хельсинки. Более ранняя информация о приезде Владимира Путина в Вашингтон оказалась неверной. Равные между собой лидеры встречаются на нейтральной территории. В финской столице саммит ОБСЕ состоялся в 1975 году, но лучшей аналогией все же является встреча лидера СССР Михаила Горбачева с президентом США Джорджем Бушем в 1990 году. Это важный момент, если вспомнить о том, что СССР распался через год после этой встречи. 

Можно догадаться, что в распоряжении Трампа был целый арсенал антироссийского информационного оружия, который включал критику таких вопросов, как аннексия Крыма, поддержка режима в Сирии, использование биологического оружия на территории Великобритании и преследование журналистов в России. Никаких из этих критических замечаний Трамп не повторил. Более того, он продемонстрировал больше доверия к словам Владимира Путина, чем к информации, предоставленной ему американскими спецслужбами, о вмешательстве России в американские президентские выборы. 

Наконец, если попытаться прочитать «язык тела» обоих лидеров, то складывается впечатление, что Владимир Путин действовал как уверенный, сильный лидер. Было интересно, как он защищал Дональда Трампа от нападения агрессивных журналистов из США. Он показал им, что в России и США существует демократия, поэтому он символично взял на себя ту роль, которую обычно играет Вашингтон. Что интересно, Владимир Путин указал, что он не запомнил Дональда Трампа во время визита будущего президента США в Санкт-Петербург, поскольку он тогда принимал участие в конференции, где, кроме него, было еще 500 американских бизнесменов. Разве это не символический акт признания главенства политики над бизнесом?  

NBJ: В США результаты переговоров восприняли неоднозначно, более того – законодатели США снова заняли жесткую позицию и обещают принять законопроект о новых санкциях против нашей страны. Тем не менее у многих россиян есть надежда на то, что отношения между США и Россией все же будут меняться к лучшему. Как вы считаете, обоснованы ли они?

Г. ЦИМЕК: После переговоров в Хельсинки было объявлено о создании группы высокого уровня по торговым отношениям. Президенты также сообщили о своей воле вести диалог по кибербезопасности и стратегической стабильности, в том числе в формате представителей советов безопасности (Совета национальной безопасности США и Совета безопасности Российской Федерации), и о дальнейших встречах президентов.

Дональд Трамп прямо заявил, что после четырех часов встречи завершился худший в истории кризис в американо-российском взаимодействии. Улучшение отношений с Россией было предвыборным обещанием, и, как вы можете видеть, президент США остается верным своему слову. Ноябрьские выборы в Конгресс станут проверкой его политики. В США произошел фундаментальный политический разрыв: бывший глава ЦРУ Джон Бреннан называет Трампа предателем, сенатор Джон Маккейн в ярости, а Джеймс Коми, недавний глава ФБР, сказал: «Это был день, когда американский президент стоял на чужой земле рядом с убийственным, лживым бандитом». Сопротивление значительной части американского политикума, безусловно, затруднит улучшение отношений между Москвой и Вашингтоном.

Следует отметить, что Соединенные Штаты столкнулись с худшим кризисом в своей истории: законно избранный президент открыто делегитимизирован, и это, в свою очередь, делегитимизирует избирательный про­цесс, который привел его к власти. Фактически таким образом отрицается воля тех, кто осмелился проголосовать за него. Я называю это состояние политической системы глобализационной демократией: в такой системе решения реальных избирателей, основанные на идее суверенитета людей, подчиняются решениям и интересам транснационального корпоративного класса, который контролирует средства массовой информации. С другой стороны, в США появляются такие политики, как Пэт Бьюкенен и Рэнд Пол, которые поддерживают изменения в американской внешней политике, опираясь на имперскую логику американского национального государства.

Начиная с выборов в 2016 году, надеждой на мир был выбор Трампа, и до сих пор она сохраняется. Владимир Путин, передавая Дональду Трампу мяч, вероятно, указывал на условия, на которых американо-российские отношения могли бы быть организованы в соответствии с беспроигрышным правилом. Их будущее зависит от того, поддерживает ли транснациональный класс, управляющий Соединенными Штатами, интересы США как национального государства. В целом ситуация пока очень неопределенная: например, в случае Украины слова Трампа, подчеркивающие русскость Крыма, идут рука об руку с новыми пакетами военной помощи для Украины, а бюджет Пентагона в 2019 году будет рекордным и превысит 700 млрд долларов США.
Многое также зависит от того, где и когда состоится следующий саммит обоих лидеров. Вначале было объявлено о приезде Путина в Белый дом, а затем этот визит был перенесен на 2019 год. Я думаю, что саммит пройдет в Москве, потому что наиболее напряженная политическая атмосфера сейчас в США, а не в России. Резкая критика внешней политики Трампа как со стороны Демократической, так и Республиканской партии, отношение к Трампу Конгресса, нападки со стороны СМИ – все это не создает атмосферу примирения. 

В заключение выскажу такую мысль: следующая встреча обоих лидеров покажет, были ли семена мира посеяны в Хельсинки, и если да, то принесут ли они обильные урожаи, которых ждет весь мир. Однако мы рады, что диаграмма будущего земного шара радикально изменилась с уровня пессимизма до оптимизма.