Весь 2014 год для России прошел под знаком Украины: ни одна страна в мире не приковывала к себе столько внимания россиян. Даже чисто экономические и финансовые проблемы, с которыми Россия сталкивалась на протяжении уходящего года, во многом были порождены украинским политическим и экономическим кризисом. О том, чем же может закончиться этот кризис для Украины, в чем причины его возникновения и как после него будут складываться отношения между Россией и Евросоюзом, рассказал в интервью NBJ президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав ИЩЕНКО.

NBJ: Ростислав Владимирович, украинский политический и экономический кризис продолжается уже больше года, если считать с начала Майдана-2013. В чем, с Вашей точки зрения, причина того, что кризис оказался таким острым и, возможно, даже разрушительным для страны?

Р. ИЩЕНКО: Знаете, причины возникли не год назад. Как Вы помните, в 1991 году Украина стала независимой, и сама логика построения независимого украинского государства требовала ответа на вопрос: зачем, собственно говоря, нужна «Россия-2». Ведь факты – упрямая вещь: по состоянию на 2012–2013 годы 86% граждан страны были русскоязычными. Они утверждали, что украинский язык является для них родным, но документы предпочитали заполнять на русском языке. Как выйти из данного тупика? Надо было внушить жителям Украины идею об угнетенной нации, которая была до 1991 года оккупирована враждебным государством. Оно якобы веками унижало украинский народ и насильственно его русифицировало. Отсюда национализм, который мы сейчас видим на Украине и который разъедает страну изнутри.

Вторая причина – качество украинской политической элиты. Наверное, я не скажу ничего нового, а всего лишь констатирую факт: провинциальные элиты по своим профессиональным качествам всегда уступали столичным. Сказывался принцип, известный еще со времен Римской империи: тот, кто может править Римом, не будет управлять провинцией. Признать это украинские политики не могли, поэтому была создана легенда о вечно угнетенном народе и, соответственно, о его элите, вынужденной играть роли второго плана в системе государственного управления. 

NBJ: Возможно, мы не очень внимательно отслеживали, как развивалась экономическая и политическая ситуация на Украине в 1990-е годы, но мне кажется, что тогда такого разгула национализма, как сейчас, не было.

Р. ИЩЕНКО: Естественно, общественное сознание надо было подготовить к нему. При этом мало кто, наверное, сейчас помнит о том, что первыми сторонниками идеи федерализации на Украине были рьяные националисты во главе с их лидером Вячеславом Чорноволом. По мере смены поколений и нарастания пропагандистских усилий националистическое давление становилось заметным, тем более что необходимо было постоянно объяснять людям, почему их жизнь меняется только к худшему.

NBJ: Что же, на Украине за все 23 года ее независимого существования не было ни одного периода экономического расцвета или хотя бы относительной экономической стабильности?

Р. ИЩЕНКО: Нет, за исключением короткого периода – с 2000 по 2004 год. Тогда действительно отмечался взрывной экономический рост, и жизненный уровень, пусть и не очень быстро, но повышался. Что касается стабилизации, то, пожалуй, она наблюдалась в годы правления Виктора Януковича. Но состояние экономики уже было таким, что без внешней серьезной финансовой поддержки заставить экономику расти было практически невозможно. 

NBJ: Эту внешнюю финансовую поддержку на постоянной основе оказывала Россия, хотя бы тем, что долгие годы продавала Украине газ по смешной цене 50 долларов за тысячу кубометров.

Р. ИЩЕНКО: Однако для украинской антирусской пропаганды это не являлось препятствием, поскольку дешевый газ трактовался как главное препятствие к модернизации украинской промышленности. Когда же в 2009 году был заключен новый контракт, в соответствии с ним цена за газ была установлена на уровне 485 долларов за тысячу кубометров минус стодолларовая скидка, появились новые претензии: газ слишком дорогой, его оплата «вымывает» все средства из бюджета, не остается денег для модернизации национальной промышленности. Так что и в том, и в другом случае Россия оказывалась виноватой, потому что продавала в первом случае слишком дешевый газ, а во втором – слишком дорогой. Параллельно в качестве антипода России формировался образ Европейского союза как спасителя Украины от всех бед. Гражданам Украины внушалась мысль, что если страна вступит в ЕС, то они будут работать как греки, а жить как немцы. 

NBJ: Ключевое слово – если. Разве люди не понимают, что вступление в Евросоюз – достаточно сложная задача, а для многих стран, как показала история, вообще неподъемная?

Р. ИЩЕНКО: Вы приводите рациональные доводы, а тут речь идет о вере, причем это почти религиозное чувство разделяют на Украине и малообразованные люди, и те, кого принято относить к элите. Помнится, я принимал участие в одном из эфиров украинского радиоканала, и в перерыве журналист задал мне вопрос, неужели я действительно считаю, что Украине лучше вступить в Таможенный союз, чем подписать договор об ассоциации с ЕС. Я ответил: если мы хотим, чтобы украинские предприятия работали, то должны укреплять отношения с теми странами, где их продукция находит сбыт и где можно привлечь инвестиции. Мой собеседник сказал, что это ерунда, можно просто брать кредит, проедать его, потом перекредитовываться, раз, два, три, и так без конца… 

NBJ: Вы правы. Это действительно из области религии, а не здравого смысла. 

Р. ИЩЕНКО: В том-то и дело. Поскольку это действительно так, стоит ли удивляться тому, что люди уверены: подписав соглашение об ассоциации с ЕС, Украина автоматически вступила бы в Евросоюз. Бесполезно объяснять им, что подписание хоть политической, хоть экономической части ассоциации ничего подобного не означает. Они не хотят этого слышать, потому что убеждены: только в ЕС они смогут нормально жить.

NBJ: Но, наверное, в последние два-три месяца даже истово верующие в «брак с ЕС» поняли, что чуда не произошло: финансовой поддержки Украина от Евросоюза не получает. Может, они разочаровались?

Р. ИЩЕНКО: Нет, просто у них одно религиозное чувство сменилось другим – патриотическим рвением, убеждением, что Украина ведет войну с Россией. Параллельно у людей нарастает чувство неприятия и даже ненависти к собственным властям: народу обещали все и сразу. «Сразу» уже прошло, а «все» так и не наступило, более того, страна скатывается от относительного благополучия к состоянию, которое она переживала в начале 90-х годов. Естественно, это никого не радует, тем более что стремительными темпами растет безработица. Недовольство становится прекрасной почвой для расцвета новых иррациональных чувств – ненависти к России, с которой Украина якобы воюет, и к собственной власти, оказавшейся слишком слабой и бездарной, чтобы одержать победу и обеспечить народу сладкую жизнь. Этими чувствами подпитывается украинский нацизм, хотя, я должен сказать, идеологически мотивированных нацистов на Украине не так уж много. 

NBJ: То есть нацистов, которые знают, в чем суть нацистской идеи, и являются, так сказать, теоретически подкованными?

Р. ИЩЕНКО: Таких вообще единицы, а вот футбольных фанатов, которых десятилетиями учили, что Бандера и Шухевич – герои народа, больше. При этом Украина, безусловно, страна чудес: нацисты здесь искренне говорят, что на Украине нет нацизма. Поэтому я еще до переворота пришел к следующему выводу: украинские нацисты могут захватить власть, но они не смогут ее удержать, потому что они отрицают собственное существование. Представьте Гитлера, отрицающего собственный нацизм – так он бы не стал Гитлером. 

Так что, сами видите, с одной стороны мы имеем элиту, которая не может обосновать свое право на власть, поскольку ее профессиональные качества крайне низкие. Ее представители за 23 года украинской независимости научились только воровать: сначала украли киоск, потом магазин, затем завод и, наконец, страну. А с другой стороны одурманенных людей, которым внушили, что в любой ситуации Россия для Украины является врагом и во всех их бедах виноваты русские. 

NBJ: За 23 года не было ни одного человека в элите, который мог бы, так сказать, вырасти над ней? 

Р. ИЩЕНКО: Я уже говорил: политическая элита Украины не только низкопрофессиональна, но и провинциальна. Это означает, что она привыкла подчиняться указаниям из центра. До распада Советского Союза центр находился в Москве, затем, естественно, переместился в Вашингтон. Но при этом украинские политики достаточно быстро сообразили, что лучший вариант – играть на постоянных противоречиях между Западом и Востоком. Самим ничего делать не надо, нужно только приезжать в Москву и говорить, что мы с русскими – братья навек, а потом приезжать в Вашингтон и утверждать, что Украина является форпостом Европы от возможной агрессии со стороны России. Собственно говоря, в этом и заключалась политика многовекторности, которую проводил Леонид Кучма.

NBJ: Тем не менее Кучму сместили. Хотя, казалось бы, чем политика, которую Вы описали, могла не устроить США?

Р. ИЩЕНКО: А его сместили не за то, что он плохо проводил эту политику, а потому что многовекторность перестала устраивать Вашингтон. Пришло время выбирать – либо с Россией, либо с США. У Януковича были иллюзии, что он сможет вернуться к политики многовекторности – чем это закончилось и для него лично, и для страны, мы видим. 

Самое смешное, что Янукович до последнего момента так и не понял, в чем заключалась его ошибка, и, наверное, до сих пор считает, что с ним поступили несправедливо. Он ведь не отменил подписание договора об ассоциации с ЕС, а просто отложил его и дал Западу время, чтобы тот собрал для Украины 15 млрд долларов. Янукович был уверен, что ЕС и США легко выложат искомую сумму, ведь он собирался подарить им целую страну стоимостью в триллионы, а то и в десятки триллионов долларов. 

NBJ: Казалось бы, у Порошенко нет выбора, но складывается впечатление, что он движется по той же стезе, что и Янукович: пытается стать милым и для Запада, и для России. Или это только видимость?

Р. ИЩЕНКО: Так и есть. Политическая элита Украины привыкла к многовекторности и не может свернуть с пути, по которому шла больше двух десятилетий. Другое дело, что у Порошенко, в отличие от Януковича, нет шансов надолго задержаться в кресле президента. К моменту его прихода к власти Украина, как государство, и он лично, как глава этой страны, были обречены. Самой большой глупостью, которую Порошенко мог сделать в такой ситуации, было избираться на пост президента. 

NBJ: Честно говоря, в конце мая, когда проходили президентские выборы на Украине, еще мало кто так думал. Тогда украинцы возлагали большие надежды и на Евросоюз, и на США в качестве спасителей от российской агрессии и экономических проблем.

Р. ИЩЕНКО: Так они и сейчас возлагают эти надежды на США и ЕС и безропотно выполняют все указания из центра. Сказали им воевать – они воевали. Теперь армию разгромили, и они не знают, что делать дальше, поскольку новых указаний пока не поступало. Хотя нынешние украинские правители имеют высшее образование, мировую историю они знают очень плохо. Им и в голову не приходит, что США легко жертвуют лояльными им правительствами – такое было и во Вьетнаме, и в Южной Корее, и в других странах. Американской элите все равно, как зовут руководителей того или иного государства, сегодня Порошенко, завтра иначе.

NBJ: Иногда им бывают безразличны даже собственные послы. Пример – ливийский прецедент в 2012 году.

Р. ИЩЕНКО: Да, но представители украинской элиты убеждены, что Украина и для ЕС, и для США – особый случай: не зря же из-за нее возникло такое противостояние между Евросоюзом и США с одной стороны и Россией с другой. Опять-таки мы возвращаемся к тому, о чем говорили выше: украинские политики уверены, что Запад хочет им помочь, а Россия стремится их обмануть. Мне еще до февральского переворота «украинские патриоты» неоднократно задавали вопрос: почему Россия делает Украине такое заманчивое предложение – и цену на газ снижает, и 15-миллиардный кредит дает? Это же неспроста? Наверняка она хочет что-то получить взамен.

NBJ: Ну вопрос-то вполне логичный.

Р. ИЩЕНКО: Да, только мы на него отвечаем так: Россия в данном случае преследовала и преследует свои геополитические интересы. А украинская элита говорит: нет, это сказки, просто Путин хочет у нас что-то «отжать». Украинские политики так и остались по своему менталитету на уровне 1990-х годов: они бы у конкурентов в аналогичной ситуации точно что-нибудь «отжали» и от российского президента они ждут такого же поведения.

NBJ: Вы сказали, на протяжении последних нескольких лет Россия, США и Евросоюз конфликтовали из-за Украины. А нет ли у Вас ощущения, что сейчас они столкнулись совсем по другой причине – кому бы сбыть Украину? Кто должен заплатить если не за ее полное экономическое восстановление, то хотя бы за относительную стабилизацию ситуации в ней?

Р. ИЩЕНКО: Я считаю, что сейчас нет никакой сугубо украинской проблемы. Конфликт, который охватывает весь мир, есть: уходящая сверхдержава в лице Соединенных Штатов Америки борется с приходящей ей на смену сверхдержавой в лице России. Украина лишь одна из точек этого противостояния, ей уделяется больше внимания только потому, что она находится между Россией и Европейским союзом и по ее территории пролегают транзитные пути. Можно сколько угодно не обращать внимания на гражданскую войну в Сомали, но не замечать войну на Украине невозможно, потому что под вопросом оказывается транзит товаров. Кроме того, 40 млн голодных и до зубов вооруженных людей – это, конечно, дестабилизирующий фактор и для России, и для Европы. 

NBJ: То есть спор о том, куда должна вступить Украина – в Таможенный союз или в ЕС – к настоящему моменту больше не актуален?

Р. ИЩЕНКО: Он перестал быть актуальным еще до февральского переворота, даже ребенку тогда было понятно, что Европейскому союзу не нужно соглашение об ассоциации. Европа поняла, что Украина не станет серой зоной, через которую европейские товары будут беспошлинно вливаться в Россию, поэтому политический конфликт был исчерпан еще тогда.

NBJ: Но Евросоюз не отказался от подписания соглашения.

Р. ИЩЕНКО: Это был не более чем утешительный приз, который вручили Украине. ЕС не собирался и не собирается вводить соглашение в действие, потому что с учетом позиции, которую заняла по данному вопросу Россия, в этом нет никакого смысла. Россия продемонстрировала, что она не позволит Украине работать пылесосом европейских товаров, рынки стран СНГ в этом случае закроются, а сама Украина фактически полностью утратит покупательную способность. Так есть ли смысл в подписании какой-то бумаги?

NBJ: Но вопрос, кто заплатит за «украинский банкет», так и остается нерешенным. Мне кажется, что именно он порождает новый конфликт между США, ЕС и Россией.

Р. ИЩЕНКО: Вы правы, этот вопрос действительно стоит на повестке дня. Понятно, США ни за что не заплатят, значит, заплатят Европа и Россия. Евросоюз хотел, чтобы Россия заплатила за всю Украину. РФ, в принципе, была не против заплатить только свою долю и за то, что она рассматривала как свое.

NBJ: И война санкций – это фактически внешнее выражение спора «кто, сколько и за что заплатит»?

Р. ИЩЕНКО: Не совсем так. Для США санкции – это способ разрушить российскую экономику и дестабилизировать политическую ситуацию в стране. ЕС за долгие годы привык работать младшим партнером США, во всяком случае, к этому привыкла европейская бюрократия, для которой Соединенные Штаты – свет в окошке. Как мы уже говорили, у ЕС была заинтересованность в том, чтобы «продавить» Россию на уступки, чтобы именно она заплатила за «украинский банкет».

NBJ: Судя по всему, эта цель не была достигнута.

Р. ИЩЕНКО: Да. И когда стало ясно, что она не будет достигнута, начались очень конструктивные газовые переговоры.

NBJ: Конструктивные? Они как-то иначе выглядят…

Р. ИЩЕНКО: Чтобы оценить их, давайте посмотрим, что предлагала Россия в марте. Украина должна была оплатить половину долга, то есть на тот момент 1,5 млрд долларов, и спокойно получать дальше газ по цене 385 долларов за тысячу кубометров. Тогда Европейский союз и Украина говорили: нет, это неприемлемые условия. 
В сентябре переговоры возобновились, условия, которые предлагала Россия остались прежними, за исключением одного: поскольку задолженность 
Украины выросла, она должна была оплатить не 1,5 млрд, а 2,5 млрд 
долларов. 

NBJ: Плюс предоплата.

Р. ИЩЕНКО: Да. И несмотря на это и на увеличение первого транша погашения долга, Европейский союз сказал, что это великолепные условия, Украина должна срочно согласиться. И, как мы видели в конце октября, дополнительное соглашение к газовому контракту было подписано на российских условиях.

NBJ: Это, конечно, не может не радовать. Но пока мы видим только то, что Украина заплатила первый долговой транш, внесла предоплату, но не погасила задолженность, а ЕС заявил: он дальнейших платежей Украины за газ не гарантирует и не собирался гарантировать.

Р. ИЩЕНКО: Это так, но ЕС и МВФ разрешили Украине использовать для погашения задолженности перед Россией и оплаты газа золотовалютные резервы страны. 

NBJ: Чем поставили под вопрос дальнейшее существование гривны.

Р. ИЩЕНКО: Ну и что? Кого сейчас волнует гривна? ЕС волнует один-единственный вопрос: будет ли бесперебойно осуществляться транзит российского газа по украинской трубе? Конечно, если вдруг Украина откажется переводить второй транш в счет погашения долга, Евросоюз найдет газ на спотовом рынке. Но эти поставки обойдутся ему в полтора-два раза дороже, чем российский газ, соответственно, конкурентоспособность европейской экономики, не вызывающая сейчас особых восторгов, резко снизится. Дальше для ЕС, поскольку он является весьма «рыхлой» организацией, могут наступить серьезные политические последствия. Понимая это, европейские политики проявляют больше конструктивизма, когда речь идет о решении украинской проблемы.

NBJ: Итак, в основе всего все-таки газ?

Р. ИЩЕНКО: Не только. Понимаете, на Украине сыпется не только экономика, но и политическая система страны и ее государственные институты. В скором времени мы наверняка увидим очередной государственный переворот…

NBJ: В самом деле? А складывается впечатление, что политическая ситуация на Украине начала стабилизироваться. Ну насколько вообще можно говорить о стабильности в стране, где идет гражданская война. 

Р. ИЩЕНКО: Это видимость. Сначала между Петром Порошенко и Арсением Яценюком был своего рода консенсус: первый отвечал за внешнюю политику и за результаты войны, второй – за экономику. Назначив внеочередные выборы в Раду, Порошенко показал, что он хочет убрать Яценюка, чтобы сконцентрировать в своих руках контроль над стремительно иссякающими экономическими ресурсами страны. При этом изначально было понятно, что борьба на выборах пойдет между майданными силами, поскольку коммунисты были вытеснены за пределы политического поля, а партия регионов прекратила свое существование. То есть единый фронт, которым до этого выступал Майдан, распался. Понятно, что какими бы ни были результаты выборов, борьба между различными националистическими группировками продолжится.

Второй момент – страна буквально наводнена вооруженными группировками и отдельными вооруженными людьми. Они повоевали, многим недовольны и не хотят, чтобы между ними и властью была какая-то прослойка. В принципе, они были готовы свергнуть ее еще в сентябре – октябре, но им не хватало организованности, а в результате выборов украинские партии «втянули в себя» различные вооруженные группировки. Параллельно нарастает радикализация населения, соответственно, возникает вопрос: кого необходимо будет бросить толпе на растерзание, сказав, что он во всем виноват?

NBJ: Ответ, казалось бы, очевиден.

Р. ИЩЕНКО: Для Вас да, но не для украинских политиков. Порошенко считает, что жертвой должен стать Яценюк. Яценюк уверен – на растерзание следует отдать Порошенко. Добавьте к этому, что на Донбассе находится армия, потерпевшая поражение и дополнительно ослабевшая. Бросить армию в наступление для украинской власти означает следующее: поражение и неизбежный мятеж в Киеве, поскольку народ сделает однозначный вывод – наверху измена. Не бросить армию в наступление? Тогда солдаты спросят, а чего, собственно говоря, мы тут делаем. Вывести вооруженные формирования в крупные населенные пункты, не входящие в зону АТО? Во-первых, тогда оставленные территории займут ополченцы, а во-вторых, что начнется в этих городах?
Получается заколдованный круг: армию нельзя послать воевать и армию нельзя не послать воевать. Если Киев возобновит карательную операцию и если он откажется от нее, он получит мятеж и поражение на фронте. Вся разница будет заключаться в том, произойдет сначала поражение, а потом мятеж, или наоборот.

NBJ: С точки зрения киевских правителей, разница невелика.

Р. ИЩЕНКО: Мне сложно сказать, как поступят нынешние руководители Украины, но в принципе, когда люди чувствуют себя в западне, они предпочитают занимать активную позицию. Весьма велики шансы, что они снова развяжут войну, по принципу: «А вдруг получится, вдруг удастся победить».

NBJ: С другой стороны, есть еще один вариант – бежать прямо сейчас.

Р. ИЩЕНКО: Для этого нужны серьезные основания. С чего бы вдруг им бежать сейчас, когда внешне их власти ничто не угрожает: ополченцы не стоят под стенами Киева, вооруженные батальоны пока ограничиваются только словесными угрозами. На Западе такое поведение сочтут неоправданным. 

NBJ: А Украина, как государство, переживет еще один переворот?

Р. ИЩЕНКО: Нет. И дело тут даже не в перевороте, а в том, что государства под названием Украина больше не существует – это виртуальная реальность. Да, вроде бы есть президент, есть премьер, избрали Раду, идет обычный дележ министерских портфелей, звучат взаимные обвинения – все на Украине, как было пять-десять лет назад. Вот только и пять, и десять лет назад государство было, а сегодня его больше нет. 

NBJ: Вы считаете, что страна распадается? Мне кажется, в недалеком будущем от Киева, как эпицентра власти, начнут отваливаться те регионы, о которых мы в последнее время ничего не слышали: Львовская область, Ивано-Франковская, Закарпатье. В стране расцветет сепаратизм, и это будет иметь отношение не только к ДНР и ЛНР и даже не столько к ним…

Р. ИЩЕНКО: Скорее на Украине расцветет махновщина. Киев утратил свою притягательность в глазах регионов, поскольку он больше не справляется с функцией насоса, перекачивающего денежные ресурсы с востока на запад. Он обеспечивал льготную жизнь дотационным регионам за счет регионов-доноров. Теперь он этого делать не может. Так зачем он в принципе нужен тому же Львову, Закарпатью или Днепропетровску? А если в добавление к этому в Киеве начнутся перестрелки, то центробежные тенденции многократно усилятся. 

NBJ: При этом, например, западные регионы страны, не особо это скрывая, смотрят в сторону соседних с ними европейских стран – Венгрии, Польши и Румынии. Да и те, насколько нам известно, присматриваются к данным регионам. 

Р. ИЩЕНКО: Да. Польша, например, логично считает, что, если уж ЕС придется частично оплачивать «украинский банкет», то она, как страна, входящая в Евросоюз, имеет право на получение отступного в виде части Украины. Платить за свое гораздо приятнее, чем платить не за свое. К тому же Варшава понимает, что Бухарест и Будапешт выступят раньше, поскольку в Буковинах и Закарпатье проживают компактные национальные меньшинства и обе страны уже раздали жителям этих областей свои паспорта. Если Румыния и Венгрия введут войска для защиты своих граждан, то почему бы и Польше не сделать то же самое по отношению к Галиции.

NBJ: Предположим, что так и будет. Но какая-то часть Украины останется независимой и сохранит свое историческое название?

Р. ИЩЕНКО: Не думаю. Очевидно, чтобы удержать Украину от гуманитарной катастрофы, в ее экономику надо вложить колоссальные деньги. Никто не хочет этого делать, чтобы поддерживать на плаву непонятное квазигосударственное образование. И Россия, и ЕС понимают, что в этом случае Украина продолжит играть на своем положении страны-транзитера. Поэтому, как мне представляется, разделение Украины по границе 1939 года является компромиссным и вполне удовлетворительным решением и для ЕС, и для России. 

NBJ: Но США заинтересованы в том, чтобы сохранить Украину независимой.

Р. ИЩЕНКО: Да, им нужен постоянный раздражитель между Россией и Европой. Но в данной ситуации они смогут лишь немного оттянуть реализацию неизбежного сценария раздела Украины. А если куски этой некогда единой страны войдут в другие государства, то реципиенты будут кровно заинтересованы в ликвидации украинского государства хотя бы для того, чтобы в дальнейшем избежать претензий с его стороны. Именно поэтому, когда я узнал, что Крым присоединен к России, я сказал: судьба украинского государства решена. Оно не сохранится, его надо как минимум переучредить, а как максимум ликвидировать, только это легитимирует возвращение Крыма в состав России с точки зрения международного права.

NBJ: Какой печальный сценарий…

Р. ИЩЕНКО: Если правящая элита страны тупа и патологически непрофессиональна, то она теряет власть, а страна теряет саму себя. Украинским политикам еще очень повезло, что геополитическая ситуация позволила им 23 года оставаться у власти. Но рано или поздно это должно было закончиться: Украина оказалась failed state.