Аналитика и комментарии

20 августа 2018

Урегулирование проблемной задолженности

Среди активных участников круглого стола были заместитель начальника управления Службы по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Банка России Ольга Шеховцова; директор департамента взыскания ПАО КБ «Восточный» Михаил Бугров; начальник сектора банкротства физических лиц АО «ОТП Банк» Алина Орлова; независимый эксперт Анна Смирнова; ведущий инспектор Сектора аналитической работы АКБ «ФОРА-БАНК» АО Алексей Пятковский; руководитель департамента по работе с просроченной задолженностью БИНБАНКа Максим Мутьев; руководитель корпоративного центра МФК «МигКредит» Наталия Ткачева; первый вице-президент Банка ГПБ (АО) Анна Горячева; заместитель руководителя Комитета по банковским инвестициям МОО «Московская ассоциация предпринимателей» (МОО МАП) Артем Сагач; генеральный директор компании «Квестор» Екатерина Косарева; руководитель службы по работе с просроченной задолженностью АО «КБ ДельтаКредит» Ольга Шувалова; руководитель направления правового сопровождения процедур банкротства АО «КБ ДельтаКредит» Ирина Корягина; руководитель отдела проблемных активов и банкротства компании «Квестор» Алексей Ковиненко; юрист адвокатского бюро «Кульков, Колотилов и партнеры» Сергей Лысов и другие.

Организатор: Национальный Банковский Журнал (NBJ); Московская ассоциация предпринимателей (МОО МАП).
Модератор: руководитель департамента финансовых рейтингов Национального Рейтингового Агентства Карина Артемьева.
Партнер круглого стола: адвокатское бюро «Кульков, Колотилов и партнеры», юридическая компания «Квестор».

К. АРТЕМЬЕВА (Национальное Рейтинговое Агентство): Я думаю, не надо никого убеждать в том, что тема управления просроченной задолженностью и непрофильными активами является сейчас одной из самых актуальных для российских банковских организаций. Действительно, все банки, независимо от их позиций на рынке и успешности их бизнес-моделей, так или иначе вынуждены сталкиваться с ней и решать ее. В этом контексте очень важным становится обмен опытом между участниками рынка, и поэтому первое слово для предоставления презентации я хочу предоставить представителю ПАО КБ «Восточный» Михаилу Бугрову.

М. БУГРОВ (ПАО КБ «Восточный»): Тема моего доклада – практика работы с проблемной задолженностью на примере банка «Восточный». Я в большей степени сконцентрируюсь на рассказе о розничном портфеле и о том, каких успехов в работе с просроченной задолженностью физлиц нам удалось достичь за последние три года. 

Наверное, я не открою ничего нового, если скажу, что до 2014 года мы придерживались той же стратегии, что и большинство других банков: работали с маленькой просрочкой сами, а все долги покрупнее и посложнее с точки зрения сбора отдавали на обработку коллекторским агентствам или продавали им по договору цессии. 

До 2014 года эта стратегия устраивала всех, поскольку кризиса еще не было и просрочка не только у нас, но и у большинства наших коллег по цеху не выходила за разумные пределы. Естественно, что из-за кризиса все изменилось, плюс к этому в 2017 году вступил в силу принятый летом 2016 года 230-ФЗ «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях». Стало очевидным, что придерживаться прежней стратегии невозможно. С другой стороны, было понятным и то, что полностью отказываться от нее тоже нерационально. Мы приняли решение внести в нее коррективы, посмотреть, как она будет работать в измененном виде, и по результатам определенного временного периода прийти к выводу, как следует управлять просроченной задолженностью в новых условиях.

Первое, что стало для нас очевидным, – это то, что работа с просрочкой в судебном порядке более не может быть точечной. Она должна была стать конвейерной, такой, чтобы в ней было задействовано малое количество людей, чтобы минимальными были и финансовые, и временные затраты на обработку портфеля просрочки. Проект конвейера был запущен системно благодаря внутренней разработке нашего ИТ-управления и взаимодействию трех подразделений: ИТ, бухгалтерии и архивных служб. Мы максимально усовершенствовали все наши процессы, в том числе операционную работу, связанную с подготовкой и передачей документов с в суд. И пришли к выводу, что мы должны быть готовыми к тому, чтобы работать с портфелем просроченной задолженности любого размера, ограничений, которые повлияют на привлечение помощи со стороны аутсорсинга. Если мы видим, что количество проблемных должников в силу каких-либо причин возрастает, мы автоматически увеличиваем количество сотрудников из смежного подразделения колл-центра. Если наблюдается обратная тенденция, то все происходит с точностью до наоборот. Иными словами, конвейер по определению должен быть очень гибким инструментом, учитывающим изменение и поведения клиентов, и макроэкономической ситуации в стране, и большое количество иных факторов. 

NBJ: И каковы были результаты пилотного проекта?

М. БУГРОВ (ПАО КБ «Восточный»): Прежде всего, нам удалось реализовать ту задачу, которую мы ставили перед собой в качестве первостепенной: чтобы время на подготовку клиентского досье для передачи его в суд не превышало трех минут. Когда нам удалось достичь этого показателя в рамках пилотного проекта, мы стали масштабировать процесс на остальной портфель банка. 

В целом я хотел бы, опираясь на наш опыт, сказать следующее: если банк не умеет работать с просроченной задолженностью, то, конечно, для него оптимально передавать этот функционал коллекторским агентствам. Но если у него есть положительный опыт в этом вопросе, то финансово эффективнее делать это самому. 

NBJ: Вы обрисовали плюсы наличия конвейера по работе с просроченной задолженностью, но ведь наверняка есть если не минусы, то проблемы?

М. БУГРОВ (ПАО КБ «Восточный»): Проблемы есть всегда, но они решаемы. Например, одна из трудностей наверняка очень хорошо знакома моим коллегам из банков, участвующим в заседании этого круглого стола. Она заключается во взыскании предметов залога и/или денежных сумм с должника уже после вынесения соответствующего судебного решения. Судебные приставы сейчас очень загружены, но эту проблему можно если не полностью решить, то существенно урегулировать с помощью внутренних сотрудников банка. 

А. ОРЛОВА (ОТП Банк): Вы говорили о минимизации временных затрат при подготовке исковых заявлений в суд. Но мы все с вами отлично знаем, что подать заявление в суд мало, необходимо дальнейшее сопровождение каждого дела – представление пояснений и документов в суд, посещение заседаний при необходимости. И я в связи с этим хотела бы узнать, каковы временные затраты вашего банка на судебное сопровождение дел до момента завершения судебного процесса.

М. БУГРОВ (ПАО КБ «Восточный»): Вы правы, просто скомпоновать необходимые документы и приложить их к исковому заявлению при передаче в суд, конечно, недостаточно. Но я должен сказать, что процесс сопровождения иска не настолько затратен, как это может показаться на первый взгляд. Он занимает не более 5% от общего объема затрат на работу с тем или иным просроченным кредитом по принципу «от начала до конца». 

А. СМИРНОВА (независимый эксперт): Основной момент – это сумма, которую удается взыскать. Какой процент возврата вы в среднем фиксируете по портфелю просрочки? Именно возврата и именно реальных денег, а не тех сумм, которые вам присуждает суд, потому что все мы знаем, что написанное в судебном решении и реально взысканное банком – это зачастую совершенно разные величины.

М. БУГРОВ (ПАО КБ «Восточный»): Я должен сказать, что вывести тут среднюю температуру по больнице очень сложно, поскольку портфель, передаваемый нами в суд, делится на различные сегменты и по каждому из них есть разные показатели. Скажу так: от 10% до 50% нам удается взыскать, как я уже сказал, в зависимости от сегмента. Средняя же эффективность взыскания по итогу трех лет, в течение которых работает наш конвейер, составляет от 20% до 30%. 

К. АРТЕМЬЕВА (Национальное Рейтинговое Агентство): То есть из ста рублей, которые мы, как банк, дали взаймы, мы взыщем порядка 25 рублей. А сколько при этом составляют затраты на содержание кредитного конвейера – на программное обеспечение, на оплату труда сотрудников, на бухгалтерское сопровождение процесса взыскания и т.д.? Покрывают ли возвращенные суммы расходы, которые ваш банк так или иначе вынужден нести, поддерживая работу конвейера?

М. БУГРОВ (ПАО КБ «Восточный»): Должен сказать, что до запуска конвейера у нас затраты на процесс взыскания составляли 25% от суммы взыскания. Сейчас они не превышают 10%. Так что, как вы можете убедиться, с экономической точки зрения деятельность конвейера более чем оправдана.

А. ПЯТКОВСКИЙ (АКБ «ФОРА-БАНК» АО): Мы понимаем, что завершающий этап процесса взыскания – это работа с приставами, и банки стараются сейчас перевести процесс коммуникации с ними в электронный вид. При этом те формы электронных сообщений, которые предлагается заполнять на сайте Федеральной службы судебных приставов (ФССП), мягко говоря, неработающие, и их отправка никак не отменяет необходимости более тесных контактов с приставами, оптимально в рамках личных встреч. Как ваш банк решает для себя эту проблему?

М. БУГРОВ (ПАО КБ «Восточный»): В нашем банке на итоговой стадии находится проект по внедрению решения для электронного документооборота с судебными приставами. Хочу сразу внести ясность: в отличие от конвейера, это решение не является внутренней разработкой нашего ИТ-управления, это общедоступная система, которой могут пользоваться и другие компании. 

Н. ТКАЧЕВА (МигКредит): У меня вопрос относительно рентабельности: какова должна быть минимальная сумма задолженности для того, чтобы имело смысл обращаться в суд, и какой должна быть структура этой задолженности с учетом того, что судьи безжалостно «срезают» штрафы, пени и т.д.?

М. БУГРОВ (ПАО КБ «Восточный»): Я думаю, это те вопросы, которые каждая организация должна решать самостоятельно в соответствии с выбранной стратегией. Если же опираться на наш опыт, то рентабельное взыскание, по нашим оценкам, начинается с задолженности в 10 тыс. рублей.

А. ГОРЯЧЕВА (Банк ГПБ): Какие показатели вы используете для оценки эффективности работы своих работников при урегулировании проблемной задолженности?

М. БУГРОВ (ПАО КБ «Восточный»): Все наши сотрудники, занятые в этой сфере, работают на результат взыскания, поскольку, исходя из них, они получают свою премиальную часть. 

К. АРТЕМЬЕВА (Национальное Рейтинговое Агентство): Прежде чем передать слово другому спикеру, я хотела бы обратиться с вопросом к принимающему участие в нашем круглом столе представителю Банка России. Банк «Восточный», как всем хорошо известно, несколько лет назад объединился с Юниаструм Банком. Скажите, пожалуйста, фиксирует ли ЦБ количество жалоб на банки со стороны потребителей финансовых услуг в связи с процессом объединения?

О. ШЕХОВЦОВА (Банк России): Естественно, Банк России ведет статистику по обращениям потребителей финансовых услуг. Она формируется как по отдельным участникам рынка, так и по тематикам жалоб, и по другим факторам. Более того – мы периодически презентуем статистику в рамках проводимых с участниками рынка встреч для того, чтобы они знали, на что им следует обращать повышенное внимание и какие процессы следует скорректировать.

К. АРТЕМЬЕВА (Национальное Рейтинговое Агентство): Я предлагаю выступить с небольшим докладом генеральному директору компании «Квестор», которая собирается затронуть тему валютной ипотеки.

Е. КОСАРЕВА (компания «Квестор»): Наверное, тема валютной ипотеки – одна из самых громких в банковской сфере. Я полагаю, что в основе этой проблемы лежит обычная человеческая жадность: подавляющее большинство валютных ипотечников попали в сложную ситуацию, потому что в докризисный период польстились на кредиты, выдаваемые под низкие процентные ставки. Но, как бы там ни было, теперь уже поздно разбираться, почему так вышло, ведь банкам приходится сталкиваться с последствиями валютно-ипотечного бума. Что мы видим на практике? Банки, если им не удается урегулировать вопрос с заемщиком в досудебном порядке, естественно, обращаются с исковым заявлением в суд. Есть два способа возмещения их убытков: либо обратить взыскание на жилье, являющееся залогом под выданный кредит (а в большинстве случаев стоимость залогового имущества ниже суммы задолженности), либо получить с должника денежную сумму. Далее, получив решение суда, банк «отдается в руки» судебных приставов, поручая всю дальнейшую работу с должником им. Приставы обращают взыскание на предмет залога, выставляют квартиру на торги, но, пока суд да дело, должник продолжает жить все в той же квартире. Потом торги проходят, квартира не продается, и банк в результате вынужден принять эту недвижимость на баланс, а остаток задолженности банк на основании п. 5 ст. 61 Закона об ипотеке списывает. Проанализировав все это и выстроив цепочку, мы в компании «Квестор» задумались: почему же банки не идут другим путем? Почему они сразу же не анализируют портфель и не принимают решение, по какому долгу стоит идти в суд, а по какому нет, даже если все козыри у них на руках? Ведь есть же случаи, когда должник является представителем среднего класса и у него на руках не только дорогостоящая квартира в пределах Третьего транспортного кольца, но есть и другие объекты движимого и недвижимого имущества. Иными словами, тут необходим не общий, а точечный, выверенный подход в каждом отдельном случае, потому, что главное в процессе взыскания просроченной задолженности – это вопрос его рентабельности. А в случае банкротства должника вопрос о «хвосте» задолженности складывается иначе: банк встает в третью очередь кредиторов, и у него появляется возможность полностью или частично закрыть этот «хвост». Поэтому меня удивляет, что банки не используют такой эффективный инструмент, как банкротство физического лица, а предпочитает через районный суд взыскивать объекты залога вместо ведения процедуры банкротства в арбитраже. И я прихожу к выводу, что проблема здесь в человеческом факторе. Люди, которые занимаются софт-коллекшн по отношению к физическим лицам, не обладают компетенциями в инициировании и осуществлении процедуры банкротства.

А. САГАЧ (МОО МАП): Мне хочется перевести нашу дискуссию на пару шагов назад. Мы говорим о взыскании залогов, о банкротстве, а давайте сначала попробуем договориться с клиентом. Банки очень часто воспринимают клиента как материал, а он ведь человек со своими проблемами и пожеланиями, поэтому я согласен с тем, что нужна аналитика и нельзя всех должников «мести под одну метлу».    

Е. КОСАРЕВА (компания «Квестор»): Вы в целом правы, но давайте не упускать из виду, что мы говорим о проблеме просроченной задолженности «физиков». Входить в проблемы каждого из них, делать фактически под каждого из них отдельный продукт или формулировать отдельное предложение банк физически не может. К тому же давайте не забывать, что ЦБ ограничивает банки в определенных шагах.

О. ШУВАЛОВА (АО «КБ ДельтаКредит»): Говорить о банкротстве как о прекрасном эффективном решении ипотечных и в особенности валютных ипотечных кредитов я бы не стала. Ведь первая и главная задача банка с социальной ответственностью – это по возможности вывести клиента из просрочки, помочь ему решить временные финансовые проблемы, например, путем рефинансирования кредита на разных условиях. В портфеле АО «КБ ДельтаКредит» не так много кредитов, выданных людям, у которых ипотечная квартира – не единственное жилье, а инвестиционный инструмент. Гораздо больше тех, для кого просрочка по ипотеке – это не результат нежелания платить, а серьезная проблема и даже трагедия. И клиенты, имевшие кредит в долларах США, стали заложником экономической ситуации. ДельтаКредит совместно с ДОМ.РФ (ранее – Агентство по ипотечному жилищному кредитованию) с 2015 года успешно реализует государственную программу помощи заемщикам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. В рамках этой программы мы рефинансировали более 850 кредитов, также банк применяет собственные программы помощи. С 2014 года ДельтаКредит уменьшил долларовый портфель более чем на 80%.

А. САГАЧ (МОО МАП): Никто никогда не задумывается о том, как ложится взыскание залога при валютной ипотеке на «косты» – с точки зрения затрат на сам процесс взыскания и последующего обязательного доформирования резервов. Хорошо, если речь идет о банках, у которых нет проблем с капиталом, но что делать в этом случае малым и средним игрокам рынка, для которых подобное доформирование может оказаться вопросом жизни и смерти? Поэтому когда встает вопрос, банкротить клиента или пересмотреть ставку, то надо смотреть на «косты» в первом и во втором случае. 

И. КОРЯГИНА (АО «КБ ДельтаКредит»): Я представляю социально ответственный банк, поэтому мы не стремимся инициировать процедуру банкротства и, как отметила моя коллега, пытаемся найти решение, которое вернуло бы должнику платежеспособность. Но я в своем выступлении хотела бы указать на то, почему еще мы не склонны считать банкротство идеально эффективным инструментом. Первое – после того, как банк подает иск о банкротстве, какие-либо контакты между ним и должником полностью прекращаются. По Закону о банкротстве, при подаче кредитором заявления о банкротстве должника при отсутствии ходатайства должника о введении реализации имущества суд вводит процедуру реструктуризации долгов гражданина на шесть месяцев, после этого мы ждем шесть месяцев, в течение которых финансовый управляющий должен проанализировать финансовое состояние должника, изучить его имущество и т.д.

Что мы зачастую видим по итогам этих шести месяцев? Предположим, наш должник является владельцем двух объектов недвижимости, один из которых приобретен в ипотеку. Мы можем обратить взыскание только на предмет залога, а вторая квартира попадает в категорию «единственное жилье». Затем согласовывается процедура торгов по предмету залога, и это тоже обычно занимает несколько месяцев. Так что в среднем этот процесс растягивается не менее чем на год.

Далее возникает другой вопрос – финансовый управляющий. Оплата его услуг составляет 7% от реализации имущества на торгах. Где вы найдете грамотного специалиста, который согласится за такую зарплату работать в течение минимум года?

К. АРТЕМЬЕВА (Национальное Рейтинговое Агентство): Хотела бы снова обратиться с вопросом к представителю Банка России. Понятно, что пик проблемы с валютной ипотекой пришелся на 2014 год, когда наша страна пережила период резких колебаний курсов рубля, доллара и евро. А что сейчас наблюдается в этом вопросе, если судить по статистике жалоб клиентов и по их содержанию?

О. ШЕХОВЦОВА (Банк России): Мы видим, что по крайней мере с конца прошлого года налицо динамика снижения количества жалоб по теме валютной ипотеки. Это говорит о том, что рынок принимает меры для разрешения этой проблемы, что дает свои результаты. Мы рассчитываем на то, что и в дальнейшем банки будут идти навстречу своим клиентам при урегулировании этого вопроса.

К. АРТЕМЬЕВА (Национальное Рейтинговое Агентство): Теперь я хотела бы передать слово представителю БИНБАНКа Максиму Мутьеву.

М. МУТЬЕВ (БИНБАНК): Тема моего выступления – «Collection в условиях интеграции и санации». Дестабилизация банковского сектора привела к тому, что многие не только малые, но и достаточно крупные банки не смогли самостоятельно выполнить поставленные перед собой бизнес-цели, оказавшись в критически сложной ситуации. Этим воспользовались более стабильные игроки банковского сектора, которые начали приобретать такие активы. Одним из таких игроков был БИНБАНК, который на протяжении нескольких лет успешно присоединил и интегрировал более 10 банков, а к концу 2017 года сам был санирован ЦБ РФ через Фонд консолидации банковского сектора. Соответственно, я постараюсь рассказать о том, как выстраивался и жил сollection в период активной интеграции и санации.

В разное время сollection включал в себя четыре площадки контакт-центра – в Новосибирске, Ульяновске, Казани и Москве, более тысячи сотрудников с различной системой мотивации и оплатой труда, четыре различные ИТ-системы взыскания, две телефонии и т.д. А уже к концу 2017 года мы получили современный процесс взыскания просроченной задолженности с низкой себестоимостью, с развитой инфраструктурой и современной единой ИТ-системой взыскания, с двумя площадками контакт-центра, работающими по единому заданию и покрывающими все часовые пояса. Были сформированы единое штатное расписание и система оплаты, общая численность сотрудников была снижена более чем в два раза. Что мы делали и каких результатов достигли?

На сегодняшний день рынок collection достаточно зрелый, и дальнейшее улучшение эффективности возможно только за счет детальных доработок процессов, внедрения высокотехнологичных решений и системы автоматического принятия решения (скоринговые модели). Мы выбрали для себя более перспективные направления.

1. Внедрение технологических решений и дополнительных инициатив, направленных на увеличение эффективности взыскания: мобильной ИТ-системы взыскания, системы расчета нагрузки в конкретный промежуток времени и настройки индивидуальных графиков работы (Workforce Management), применение системой межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ) и Федеральной службой судебных приставов (ФССП) модуля «ЗХИП» – сервиса по переводу с карты на карту при отсутствии у клиента физической возможности оплаты задолженности.

2. Внедрение математических  моделей с участием искусственного интеллекта в целях принятия оптимального решения в процессе взыскания, а также для достижения максимальных сборов и сокращения расходов. 

3. Развитие инфраструктуры и оптимизация процессов взыскания: получение единого клиента за счет внедрения единой ИТ-системы взыскания, создание единой централизованной площадки судебного взыскания и взыскания на стадии исполнительного производства (конвейер), внедрение единой торговой площадки для реализации с баланса банка непрофильных активов, создание дополнительной внутренней службы взыскания, процесс работы которой построен по аналогии с коллекторскими агентствами. 

Все это привело к тому, что показатели взыскания перешли на уровень лидеров банковской отрасли. В 2017 году зафиксирован рекордно низкий выход на просрочку за всю историю наблюдений (Roll Rate), и теперь он находится в пределах рыночных значений. Коэффициент успешного взыскания просроченной задолженности (Cure Rates) – в области или выше рыночных значений. Себестоимость снижена на 30% и находится в пределах рыночных значений (приблизительно 8 копеек на 1 взысканный рубль). А в 2018 году команда контакт-центра взыскания ПАО «БИНБАНК» победила в номинации «Лучшая команда сбора задолженности» в престижном международном конкурсе «Хрустальная гарнитура» (программа номинирования лучших в индустрии контакт-центров, включая телефонное взыскание и обслуживание клиентов, учрежденная сообществом профессионалов Call Center Guru с 2005 года).

А. КОВИНЕНКО (компания «Квестор»): Мне представляется, что все же один из наиболее актуальных вопросов на сегодняшний день для банков – о реструктуризации кредитных портфелей. При этом мы знаем, что большинство банков продолжают рассматривать залоги как наиболее удобную форму управления своими кредитными рисками. Банкиры знают все о предметах залога, особенно когда речь идет об ипотеке, – кто живет в жилье, приобретенном на заемные средства, как оно содержится, каковы его качественные характеристики и т.д. И в перспективе выгоднее, наверное, свой кредитный портфель рассматривать с точки зрения перезалога такого имущества – естественно, в ситуации, когда должник по тем или иным причинам не может осуществлять дальнейшие платежи по кредиту.

Второй совершенно логичный вывод: банки стремятся продать предметы залога по максимально высокой цене в рамках процедуры банкротства физических лиц. Но тут надо иметь в виду следующее: когда банки утверждают процедуры реализации залогового имущества, они фактически пускают его на рынок. А в качестве потенциальных покупателей в подавляющем большинстве случаев выступают все те же «физики», причем многие из них не имеют на руках всей суммы, необходимой для совершения покупки, а обладают средствами на выплату некоего первоначального взноса. Может быть, в такой ситуации банкам было бы разумным смотреть на таких потенциальных покупателей как на своих новых клиентов, которых можно было бы прокредитовать под залог все того же жилья, выставленного на продажу в рамках процедуры банкротства? В этом случае банк достигает нескольких целей: наращивает свой кредитный портфель, получает нового платежеспособного заемщика и, если речь идет о валютной ипотеке, избавляет от нее, поскольку новый кредит выдается в рублях. 

Это первый момент. Далее давайте поговорим о длительности процедуры банкротства. Мы прекрасно понимаем, что иногда этот показатель сложно даже приблизительно определить, поскольку довольно часто должники «пропадают из эфира» на первой же стадии этого процесса. Здесь очень важную роль играет арбитражный управляющий, и я знаю банки, которые плотно работают с такими управляющими с целью сокращения процедуры банкротства. Банкам невыгодно долго находиться в этом процессе, особенно если они понимают, что все равно не взыщут задолженность или, может быть, и взыщут, но только незначительную ее часть. Со своей стороны, арбитражные суды тоже заинтересованы в сокращении времени процедуры банкротства: у них иная мотивация, и заключается она в том, чтобы «разгрузить» суды от подобных дел, которые являются не только длительными, но и весьма трудоемкими.

И. КОРЯГИНА (Банк ДельтаКредит): Все знают, что бизнес покупки квартир, являющихся предметом залога, у нас является теневым. Обычные физлица в таких торгах не участвуют, 90% населения у нас в принципе ничего не знает о банкротстве, вот такая у нас печальная статистика по этому вопросу. И поэтому мне странно было услышать от вас, что для нас было бы выходом продавать находящуюся в залоге квартиру другому покупателю-физлицу.

А. КОВИНЕНКО (компания «Квестор»): Я согласен с вами в том, что у нашего насе-ления низкая правовая культура, и вы правы, говоря о том, что подавляющая его часть не знакома с процедурами банкрот-ства. И действительно существует теневой бизнес, когда «черные риелторы» скупают выставляемые на торги так называемые ипотечные квартиры. Это все проблемы, с которыми можно столкнуться, но я не считаю их абсолютно нерешаемыми. Как банк, вы можете верифицировать любого покупателя, поэтому для вас не должно составить труда отделение овец от козлищ, нормальных добросовестных физических лиц – от «черных риелторов». Я уверен, что в вашей финансово-кредитной организации списки таких риелторов есть.

И. КОРЯГИНА (Банк ДельтаКредит): Банк вообще не знает, кто участвует в торгах, поскольку мы общаемся исключительно с финансовым управляющим должника, заявки по торгам поступают только ему.

А. КОВИНЕНКО (компания «Квестор»): Это понятно, но предположим следующую ситуацию: к вам приходит клиент и гово-рит, что он готов приобрести выставлен-ную на продажу квартиру, но у него есть всего один миллион, а для совершения сделки нужно пять. Варианты оценки его добросовестности, платежеспособности и т.д. – это все уже на усмотрение банка, это он должен определить для себя, насколько ему интересен такой способ наращивания своего кредитного портфеля.

Е. КОСАРЕВА (компания «Квестор»): Я хочу пояснить, что мы говорим о том, что процедура банкротства может сопро-вождаться в том числе и подбором поку-пателя на предмет залога. Мы можем предлагать вам таких физлиц, вы проводите их верификацию, определяете, какую сумму вы можете им предоставить в рамках кредитования и на какую квартиру они, таким образом, могут рассчитывать. Далее мы, как юридическая компания, готовы сопровождать потенциального покупателя при проведении торгов. Уверяю вас, что таким образом и банку более комфортно решать свои проблемы.

К. АРТЕМЬЕВА (Национальное Рейтинговое Агентство): Это тоже необходимо учитывать. А теперь я хотела бы передать слово для выступления Сергею Лысову, представителю компании «Кульков, Колотилов и партнеры», который расскажет нам об обращении взыскания на зарубежные активы физических лиц. 

С. ЛЫСОВ (компания «Кульков, Колотилов и партнеры»): Есть убеждение, что только крупным игрокам доступны механизмы, позволяющим им взыскивать такого рода активы. Мы постоянно слышим об успехах АСВ по работе с «опальными» банкирами, об успехах государственных банков в этой сфере. Объяснение тут следующее: для того чтобы добиваться положительных результатов в этом деле, необходимы большие финансовые возможности, это во-первых, и во-вторых, нужна готовность вести подобные процессы на протяжении длительного времени. 

Что касается временных затрат, то тут сложно что-либо возразить, а вот с первым пунктом дело обстоит несколько иначе. Наш опыт представления интересов банков и других финансовых организаций в подобных делах показывает, что тут ситуация далеко не безнадежная и такие дела могут иметь неплохой экономический эффект с точки зрения получения денежных средств с должника. К тому же само по себе инициирование процесса взыскания – это уже сам по себе неплохой инструмент давления. 

Надо понимать, что кредитор для того, чтобы получить положенное ему, должен руководствоваться определенным алгоритмом действий и четко определить для себя, в каком порядке он будет обращать взыскание – в деле о банкротстве или вне процедуры банкротства. Это всегда серьезная дилемма, особенно в тех случаях, когда банкротство уже инициировано кем-либо из других кредиторов, процесс идет полным ходом, а кто-то из кредиторов вдруг узнает, что у физического лица существует имущество за пределами страны. Лично мы не поощряем действия по единоличному взысканию, но решение этой дилеммы, конечно же, на стороне кредитора. 

Два ключевых фактора, которые надо иметь в виду – есть ли вступившее в силу судебное решение о взыскании денежных средств с должника и каков размер именно ваших требований к должнику. Поясню, что имеется в виду: если он составляет 90% в общем реестре требований, то, конечно же, нет смысла «идти вне банкротства». 

По поводу рисков: если вы решили пуститься в свободное плавание и размер ваших требований не настолько крупный, чтобы делиться взысканными средствами с остальными, то риски могут быть следующими. Решение об обращении взыскания активов, находящихся в зарубежной юрисдикции, может быть оспорено финансовым управляющим или группой иных кредиторов, или самим должником. И еще один наиболее существенный риск – это квалификация того, что вы получите при взыскании имущества в качестве сделки с оказанием предпочтения. Но все же самый главный риск для вас, как для кредитора, остается неизменным – это потеря денежных средств, вложенных в процедуру разбирательства. 

Еще один важный момент, который следует помнить: у нас есть отдельное положение о зарубежном имуществе, записанное в Законе о банкротстве. В соответствии с ним, можно обратиться в российский государственный суд, и он вынесет определение, которое может послужить основанием для обращения в юрисдикции, в которых находится имущество. Я понимаю, что для многих все это звучит как красивая сказка, но это возможно, пусть с некоторыми оговорками. Во-первых, это определение должно быть официально признано судебными органами иностранных юрисдикций – иными словами, мало приехать и показать там документ, заверенный подписью нашего судьи и печатью нашего суда. Во-вторых, должно быть подтверждено, что была введена процедура банкротства. Понятно, что и то, и другое потребует от вас времени, и тут возникает еще один, к сожалению, неизбежный риск: пока вы удостоверяете решение российского суда, должник может начать продавать свои активы и всячески «заметать следы». 

Как можно этому противодействовать? По нашему опыту, во всяком случае в ряде иностранных юрисдикций есть два механизма: принятие обеспечительных мер в отношении активов должника, а также внесение в реестр недвижимого имущества через нотариуса отметки о том, что имеется решение российского официального суда по банкротству физического лица. Такая отметка может быть внесена до подтверждения решения суда. Как правило, она не препятствует продаже активов, но ее достаточно для того, чтобы серьезно затруднить должнику процесс реализации.

Наконец, вопрос, который волнует всех, – как найти имущество. Сразу скажу, что для этого необязательно нанимать детективов, зачастую вполне достаточно обычной внимательности, прежде всего при анализе документации должника. Мы рекомендуем брать все выписки, все платежи и тщательно изучать их. Опыт показывает, что какими бы изобретательными с точки зрения вывода активов ни были должники, они все равно допускают ошибки. Следующий момент – наличие у должника иностранных счетов. После того как появилось распоряжение ФНС о взимании штрафа за сокрытие информации о наличии такого счета, должники стали в этом отношении куда более ответственными: штрафы они платить не хотят, поэтому иногда предпочитают уведомлять службу и о наличии у них таких счетов, и (или) о движении средств по ним. Третий источник информации – иные кредиторы, контрагенты должника и даже обиженные им сотрудники, которые могут много интересного рассказать о руководителе, вплоть до того, с кем он общался, какие фотографии выкладывал в соцсетях, какие объекты недвижимости, автомобили, яхты и т.д. запечатлены на этих фотографиях. Эту информацию мы тоже анализируем, поскольку таким образом можно составить себе представление об активах, которыми располагает должник, а иногда и о месте их пребывания.

К. АРТЕМЬЕВА (Национальное Рейтинговое Агентство): Следующая наша тема достаточно близко примыкает к той, о которой так интересно рассказал нам Сергей (Лысов. – Прим. ред.). Речь пойдет о взыскании задолженности нерезидентов, и по этому вопросу я предоставляю слово независимому эксперту Анне Смирновой.

А. СМИРНОВА (независимый эксперт): Прежде всего я хочу поблагодарить организаторов этого круглого стола за приглашение, очень интересное обсуждение и доклады, которые уже прозвучали. Давайте обсудим основные особенности взыскания долгов с нерезидентов или резидентов, но имеющих активы в иностранных государствах. 

В РФ мы привыкли относить к юридическим лицам индивидуальных предпринимателей, финансовые, микрофинансовые, страховые организации и т.д. В иностранных государствах, если обобщенно смотреть, можно выделить три основные классификации юридических лиц: 

Первая классификация (виды деятельности и цель извлечения/неизвлечения прибыли):         

Публичные юридические лица – те юридические лица, видами деятельности которых являются образование, наука, фармацевтическая сфера, сфера здравоохранения, культурно-просветительская сфера (кроме шоу-бизнеса), консерватории, театры, органы местного самоуправления (муниципалитеты) различных стран. Эти юрлица создаются без цели извлечения прибыли (исключение – если только в уставных целях у них значится иное).

Частные юридические лица – это те юридические лица, видом деятельности которых является хозяйственно-коммерческая деятельность. Цель – извлечение прибыли. 

Вторая классификация (капитал и сфера деятельности):

Иностранные юридические лица (ИЮЛ) с национальным капиталом. Капитал принадлежит одному государству, но при этом сфера деятельности компании международная.

Иностранные юридические лица с международным капиталом. Капитал принадлежит двум государствам и более без ограничений (например, Royal Dutch, Shell, который является датско-английским нефтяным концерном). Сфера деятельности международная, то есть у ИЮЛ много дочерних компаний.

Третья классификация:

Международные юридические лица. Это юрлица, созданные между государствами (например, входящими в G7) с целью администрирования и кредитования тех государств, которые стали на путь рыночных реформ при наличии подходящих для того условий, на определенный срок, по гибкой шкале процентов и под контролем специально созданных органов (например, МВФ, МБРР и т.п.)

Давайте теперь поговорим об офшорах, поскольку это любимая тема, возникающая каждый раз, когда речь идет о взыскании активов в иностранных государствах. Что такое, по сути своей, офшор? Это юридическое лицо, находящееся в определенной офшорной зоне и не имеющее права вести производственную, торговую и иную хозяйственную деятельность в пределах государства учреждения. Следовательно, в любой стране, где такая компания будет работать, она будет являться иностранным юридическим лицом.

Почему я обращаю внимание именно на данные классификации? Потому что регламентируются они разными законодательными актами, и, соответственно, процедуры взыскания значительно различаются. 

Что необходимо знать о судах? Изучив подробно, а также имея практику работы с более чем двенадцатью странами, я однозначно могу сказать, что суть самого процесса взыскания, процедуры банкротства, исполнительного производства очень схожа с аналогичными процессами и процедурами, осуществляемыми в соответствии с нашим законодательством. В то же время стоит учесть, что далеко не во всех судах иностранных государств вынесенное решение суда РФ будет признано и принято к исполнению без подтверждения его в судебном порядке, согласно законодательству той или иной страны. 

К примеру, признать решение суда РФ можно, если учесть следующие особенности: 

  •  В ряде стран необходимо подтвердить только полномочия представителя РФ. 
  •  В некоторых странах необходимо будет подтверждать не только полномочия, но и само судебное решение РФ.
  •  Также есть страны, где, например, юристы с гражданством РФ вообще не имеют прав представлять чьи-либо интересы в судебных инстанциях.

Однако не все так грустно. Если рассматривать ситуацию по товарно-денежным отношениям между резидентом и нерезидентом, то рекомендую просуживать данные споры в Международном коммерческом арбитражном суде (МКАС) при Торгово-промышленной палате РФ. МКАС – это арбитражное учреждение, администрирующее преимущественно международный коммерческий арбитраж, этот суд является правопреемником Внешнеторговой арбитражной комиссии, образованной при Всесоюзной торговой палате в 1932 году. 

Делаю акцент именно на этом суде, так как его решения признаются действующими в большинстве стран согласно заключенному международному соглашению. Это однозначно сокращает и экономит время (месяцы) взыскания, но аваль (ТПП РФ), перевод/заверение документов у нотариуса необходимо оформлять в РФ. 

Теперь скажу несколько слов об ответственности контролирующих лиц должника. Это важный момент, с которым вы столкнетесь при взыскании долгов с нерезидентов или резидентов, имеющих имущество/активы/деньги в другой стране или иных государствах. Речь идет о субсидиарной ответственности: к какому бы юридическому лицу ни обращали взыскание, будь то организация с целью извлечения прибыли или международная компания, владельцы данного юридического лица несут ответственность всем своим имуществом, в том числе как физические лица, с момента создания организации. Доказывать субсидиарную ответственность, например, что владельцы/управленцы довели компанию до плохого финансового состояния, в суде отдельным решением фактически не нужно, достаточно представить сведения по активам данных лиц. Далее накладываем ограничение в реестре нотариуса, потом организовываем в судебном порядке обеспечительные меры и т.д. Последующая реализация данного имущества уже будет осуществляться в рамках процедуры с целью формирования конкурсной массы и последующего удовлетворения требований кредиторов.

К. АРТЕМЬЕВА (Национальное Рейтинговое Агентство): Анна, поясните, пожалуйста, по закону какой страны будет происходить реализация активов, находящихся за пределами РФ, но принадлежащих физическому лицу, имеющему гражданство РФ? 

А. СМИРНОВА (независимый эксперт): По законам страны, на территории которой находится данный актив/недвижимость. И, ответив на ваш вопрос, я хотела бы осветить еще одну тему: о получении сведений/счетов/активов. Понятно, что тут встает вопрос о классификации информации. Она бывает двух видов: 

  •  Оперативные сведения – это информация, полученная, например, с помощью детективных бюро, юридических организаций, социальных сетей, родственников, иных кредиторов и т.д. Далеко не все из того, что перечислил Сергей (Лысов. – Прим. ред.) в своем выступлении, может быть принято к рассмотрению в суде.
  •  Официальные документы, которые вправе запросить «взыскатель», а затем, получив ответы, представить в судебное заседание оригиналы документов, несущие в себе сведения о том или ином имуществе должника. 

При этом надо учитывать особенности процесса направления запросов в иностранные государства для получения информации о счетах/активах юридического или физического лица. 

При направлении письменного запроса почтой в иностранное государство, например, в какой-нибудь орган местной власти, нужно обязательно в конверт с запросом вкладывать конверт для ответа и оплачивать почтовые расходы в обе стороны. Иными словами, кто запрашивает информацию, тот и оплачивает полностью расходы на ее получение. 

Также нужно быть уверенным, что при направлении запросов вы предоставляете полный комплект документов, который подтверждают ваши полномочия по получению информации о третьем лице. Например, если запросы направляет конкурсный или финансовый управляющий, кроме основного комплекта документов необходимо прикладывать удостоверение о специализированном образовании, аккредитации в СРО, и эти документы должны быть нотариально заверенными.

Также хотелось бы отметить, что информация в вашем запросе должна содержать корректный текст. Например, ни в одной из стран, куда были ранее направлены мной запросы, не была предоставлена информация об остатках на счетах и оборотах денежных средств. Финансово-кредитные организации отказываются давать ее, потому что за раскрытие данных сведений предусмотрено уголовное наказание. Такие данные можно запросить только в судебном порядке, в случае если суд сочтет это нужным. 

При необходимости направления подобных запросов я рекомендовала бы вам ознакомиться с законодательством иностранного государства, с корректным названием органов местной власти, с формами запросов, которые, как правило, размещены на сайтах организаций в телекоммуникационной сети интернет. 

К. АРТЕМЬЕВА (Национальное Рейтинговое Агентство): Очевидно, что мы в рамках нашего круглого стола смогли осветить далеко не все вопросы, возникающие при работе с проблемными долгами и непрофильными активами. Но я надеюсь, что это обсуждение было полезным и познавательным как для участников мероприятия, так и для тех, кто сможет ознакомиться со стенограммой круглого стола на страницах Национального Банковского Журнала.     

Поделиться:
 

Возврат к списку