Где еще можно так подробно и всесторонне обсудить самые разные аспекты, связанные с цифровой трансформацией национальной экономики и бизнесов различных компаний и банков, как не на Банковском саммите по инновациям и развитию? Даже по краткому перечню названий ключевых сессий можно понять, почему, какие бы проблемы и вызовы ни стояли перед финансовой отраслью, руководители банков, финансовых, инвестиционных и страховых компаний, отложив «текучку», приезжают на саммит. Для них, как и для всех остальных участников, это не только возможность послушать интересные выступления, обменяться мнениями, но и шанс зарядиться позитивом. А это в нынешних условиях, когда вести бизнес далеко не всегда просто, очень важно.

Монополия vis-a-vis мозг

Тон всему мероприятию, конечно же, задал в своем вступительном слове член совета директоров ГК «ЦФТ» Александр Погудин. «Вся финансовая индустрия стала такой же технологичной, как и ИТ-компании. Грань между банками и финтехом окончательно стерлась, и надо найти комплиментарные решения, которые позволили бы нам всем работать на рынке финансовых услуг. Надо понимать, что дальше существовать как простой классический банк невозможно», – уверен Александр Погудин.

Но если для банков финтех-компании – конкуренты, то они только стимулируют развитие. Однако существует опасность, как особо подчеркнул Александр Погудин, общая для всех участников рынка, независимо от того, имеют ли они лицензию на осуществление банковской деятельности или играют немного на другом поле. «Это монополизм, и, к сожалению, это более чем актуальная проблема для России. С этим связан и второй тренд, который я хочу назвать. Он заключается в том, что экономика, построенная на цифровых ценностях, априори тяготеет к централизации, потому что она успешно работает только «на масштабе». Как с этим бороться? Только мозгом, монополия боится только его», – констатировал Александр Погудин и призвал всех участников саммита к тому, чтобы мероприятие стало не только приятным времяпрепровождением, но и «мозговым штурмом», поскольку актуальных проблем для решения более чем достаточно и острых вызовов для развития тоже.

Что нужно для цифровой трансформации? Деньги и понимание!

Жить нашему банковскому сектору и национальной финансовой системе действительно не так уж легко. При этом выделить и назвать одну-единственную тому причину не представляется возможным: банки и некредитные финансовые организации сталкиваются с несколькими весьма серьезными вызовами. Как раз их обсуждению и была посвящена сессия «Российский финансовый рынок и цифровая трансформация. Роль и место технологий». 

Характеризуя сложившуюся на финансовом рынке ситуацию и сформировавшиеся здесь тенденции, заместитель директора S&P Global Ratings Ирина Велиева отметила следующее: «Банковский сектор переживает сейчас очень важный период, находясь на пересечении двух глобальных мировых тенденций: ужесточения регулирования и цифровой трансформации. Если говорить о первом из этих трендов, то мы не можем не замечать того, что он возник как ответ на кризис 2008 года. Регуляторы, в том числе и российский, требуют от банков уделять больше внимания капиталу. Естественно, это приводит к снижению рентабельности банковской деятельности. И вторая тенденция – это цифровая трансформация. Помимо развития технологий внутри банковской системы, появляются финтех-компании, и банки начинают испытывать давление на свои финансовые показатели с учетом обостряющейся конкуренции с финтехом», – пояснила эксперт.

По мнению Ирины Велиевой, есть ряд специфических особенностей российской банковской системы, первая из которых связана с циклом снижения процентных ставок. «С начала 2015 года ЦБ РФ неуклонно снижает ставки. Сейчас, на наш взгляд, эта тенденция подходит к концу, а это значит, что прекращается увеличение чистой процентной маржи банков. Должна еще раз отметить, низкая процентная маржа – это общемировая тенденция, а не чисто российская. И это значит, что банки должны искать пути компенсации чистых процентных доходов за счет увеличения доли и объемов комиссионных доходов. Второй фактор, или вторая особенность российской банковской системы, – специфика конкуренции. Наш банковский сектор высокомонополизирован, рынок сегментирован на госбанки и частные банки, и частникам очень сложно конкурировать с госбанками, поскольку у тех больше возможностей привлекать высококачественных клиентов. В 2017 году три достаточно крупные финансово-банковские группы попали на санацию, что привело к еще большему снижению конкуренции между частными банками и госбанками, и в то же время увеличилось поле, на котором конкурируют между собой госбанки. Большое значение в этой конкуренции будет иметь способность найти ответ на нужды клиентов», – подчеркнула специалист.

А вот дальше, как признает и Ирина Велиева, и другие спикеры, принимавшие участие в сессии, начинается своего рода «развилка». Все отдают себе отчет в том, что цифровая трансформация для российских банков и компаний является не просто роскошью, а «средством передвижения». Но она требует солидных финансовых вливаний: иначе говоря, просто косметическим ремонтом в виде приобретения того или иного новомодного решения тут не обойтись. А наши банки находятся под воздействием санкционных ограничений: крупнейшие – вполне официально, остальные, как говорится, по факту бытия. «Если бы мы находились в системе, которая не была бы под воздействием санкций, то часть этих затрат могла бы быть профинансирована за счет внешнего фондирования. Но, к сожалению, нашим банкам придется для этой трансформации изыскивать внутренние ресурсы», – констатировала Ирина Велиева. Понятно, что у кого-то такие внутренние резервы могут найтись и находятся, а кто-то вынужден если не отказываться от цифровой трансформации полностью, то проводить ее «по остаточному принципу». Это неизбежно и не самым лучшим образом сказывается на конкурентоспособности бизнесов, ограничивающихся только «подтяжкой» своих информационных систем.

Много «цифровых гусениц», но мало «цифровых бабочек»

Второй момент, на который спикеры обращали особое внимание, – что в принципе вкладывается в термин «цифровая трансформация»? Это же не таблица умножения, где дважды два равно четыре, и не некое научное понятие, четко прописанное и не оставляющее простора для альтернативных толкований. И как раз отсутствие понимания, что такое цифровая трансформация, и порождает серьезные проблемы, а то и крах проектов, которые изначально казались успешными. Об этом очень ярко и исчерпывающе рассказал в своем выступлении главный технический архитектор Альфа-Банка Максим Азрильян.

«На самом деле для многих цифровая трансформация – это не стремление изменить свою суть, а желание измениться внешне, поэтому многие банки ограничиваются тем, что меняют свой «фронт», добавляют еще каналов взаимодействия с клиентами. Сделав это, они считают, что стали цифровыми. Вначале клиенты «ловятся» на это, но после первого всплеска лояльности с их стороны начинается реальная жизнь и выясняется, что в бэк-офисах ничего не изменилось, и клиенты страдают, столкнувшись с этим. Причина того, что так происходит, проста: банки, производя так называемую трансформацию, думают только о своем бизнесе, а не о клиенте. И в итоге происходит то, что можно назвать цифровой адаптацией, но «цифровой бабочки» из «цифровой гусеницы» при этом не вылупляется», – считает эксперт.

Максим Азрильян также поделился с участниками саммита своими наблюдениями за тем, как компании пытаются пройти путь от «цифровой гусеницы» к «цифровой бабочке». «Глобально существуют три модели трансформации крупной компании. Первая – создать сателлит, небольшую компанию вовне. Она разовьется и в конце концов начнет приводить клиентов в свою материнскую компанию. Вторая модель – сделать «пузырек»: создать компанию внутри себя, но такую, которая живет по своим циклам, создает свои продукты и т.д. У «пузырька» главная задача – максимально расшириться изнутри, изменив при этом большую компанию. И третья модель – стать адаптивной организацией, то есть изменить все и сразу в большой компании. Это очень сложная задача, но возможная для решения», – указал специалист.
 
Не отрывайся от клиента, даже будучи цифровым

Сложность трансформационного пути признал в своем выступлении и исполнительный вице-президент Ассоциации российских банков (АРБ) Эльман Мехтиев. Он особо акцентировал внимание слушателей на том, какую опасность таит в себе риск потери эмоциональной связи с клиентами в переходный период. Банк может увлечься разработкой новых для себя цифровых продуктов, дистанционных каналов, погрузиться в мир освоения новых информационных технологий. А через какое-то время он может обнаружить, что предлагаемые инициативы неприемлемы для большей части банка или что клиенты почему-то «не идут» как завороженные даже за самым лучшим с технологической точки зрения продуктом. Кому-то такое поведение клиентов может показаться странным, но оно – тот факт, от которого банк не может безболезненно отмахнуться. И в качестве примеров Эльман Мехтиев привел истории двух банков, один из которых пошел по пути построения собственной инновационной лаборатории, а второй – создания отдельного банка. «И в том, и в другом случае мы с вами видели прекрасные начинания, отличные инициативы, хорошие продукты. Но и в том, и в другом случае что-то было упущено… И хоть это «что-то» и разное, в обоих случаях это привело к тому результату, свидетелями которого мы все стали», – резюмировал исполнительный вице-президент АРБ.

Многие участники саммита признали, что на заре туманной юности процесса цифровизации бизнеса у финансовых компаний было много иллюзий. Одна из них заключалась в том, что «цифровизируются» не только банки, но и клиенты. У них в результате этого процесса изменятся предпочтения, и они будут только рады избавиться от необходимости посещать офисы и вступать в общение с сотрудниками банков. Но, как подчеркивают специалисты, отказ от визитов в офисы не означает, что клиенты готовы стать «цифрами» на другом конце дистанционного канала взаимодействия. Они по-прежнему хотят, чтобы банк помнил о них, думал о них и показывал им это. А вот здесь как раз в некоторых случаях и возникает коммуникационный разрыв, что приводит к неприятным последствиям для слишком быстро и слишком увлеченно «цифровизирующихся» финансовых компаний.

Эльман Мехтиев затронул и еще один важный момент – что можно противопоставить недостатку финансовых ресурсов для осуществления цифровой трансформации. «Что обычно говорят малые и средние банки, когда об этом заходит речь? Что им не до того: регулирование ужесточается, они грузовиками отгружают в Банк России отчетность, и цифровая трансформация будет стоить им слишком дорого. И еще я всегда слышал: слишком сильными стали большие банки, нам за ними все равно не угнаться, проще расслабиться и сдаться. Я не согласен с этой позицией. Мое мнение таково: не надо ориентироваться на то, где мы находимся сейчас, надо думать о том, где можем оказаться в будущем. Если у вас нет денег на цифровую трансформацию, то почему бы малым и средним банкам не скинуться и не создать аутсорс-платформу, которую могли бы использовать все банки, участвующие в проекте? Я должен сказать, что это уже не утопическая идея. Есть банки, которые всерьез думают об этом», – посоветовал Эльман Мехтиев. 

«Если у вас, как у банков, сейчас много всего, то определитесь первым делом, в чем ваша компетенция. Все, что не относится к ней, отдавайте на аутсорсинг, продавайте, не пытайтесь тащить все одновременно, развивать все системы, которые были накоплены банками за годы их деятельности. Рецепт очень простой. Надо критично посмотреть на то, что имеешь, и сказать себе – вот это работает и будет работать, а это функционировать уже не будет, и с ним пора проститься. Иного пути все равно нет», – такими словами исполнительный вице-президент АРБ завершил свое выступление.

Что революция готовит и какой должна быть экосистема?

Банковский саммит ЦФТ привлекает участников не только тем, что на площадке этого мероприятия можно познакомиться с интересными наблюдениями и выводами, послушать как о best practices – лучших практиках в деле цифрового развития, так и о прецедентах, когда цифровые проекты по тем или иным причинам «не взлетели». И то, и другое чрезвычайно полезно. Но не меньше внимания привлекают другие форматы, в числе которых лекция специального гостя и тематические дебаты, которые организаторы проводят уже в третий раз и которые собирают большое количество слушателей, даже несмотря на то, что они проходят в конце достаточно информационно напряженного дня.

На этот раз в качестве приглашенного гостя выступил член Экспертного совета при Правительстве России, член Экспертного совета Агентства стратегических инициатив, член правления Центра стратегических разработок «Северо-Запад», заведующий кафедрой стратегического планирования и методологии управления НИЯУ МИФИ Петр Щедровицкий. Тема лекции была сформулирована так: «Вызовы новой промышленной революции. Что они означают для финансового сектора». Одна из главных ценностей этого выступления была в том, что, казалось бы, лектор говорил о вещах, которые всем известны, но отточенные формулировки и выверенная расстановка акцентов заставляли слушателей задуматься над проблемами и вызовами, которые до этого, возможно, казались им второстепенными. Мир, как неоднократно подчеркнул в своем выступлении Петр Щедровицкий, переживает сейчас не первую технологическую (раньше их было принято называть промышленными) революцию. И каждая такая революция – радикальное изменение уклада мировой экономики – приводила к самым серьезным и не менее радикальным последствиям для социальных структур в различных странах, для политических форм правления и для человеческого сознания. И это не говоря о том, как под их влиянием менялись трудовые отношения, шкалы престижности тех или иных профессий и т.д. 

Сейчас, по словам лектора, мы находимся в начале цикла очередной технологической революции, поэтому особенно важно попытаться понять, что она может принести с собой и как быть максимально готовыми к тому, чтобы принять как ее положительные, так и отрицательные последствия, поскольку последние, к сожалению, тоже неизбежны, о чем свидетельствует мировая история. 

Дебаты, которые проводят организаторы, – это совсем другой жанр. Формируются две команды, задача которых – отстаивать выбранную стратегическую позицию. В данном случае вопрос был поставлен так: «Цифровая экосистема – власть сильного или союз равных?». Кто способен лучше обеспечить широту и разнообразие цифровых услуг, информационную безопасность, равенство участников? Это экосистема, которая изначально создается сильнейшим игроком (и он же по большей части прописывает правила игры, то есть регуляторные и надзорные нормы), или же экосистема, которая изначально формируется несколькими игроками, каждый из которых имеет те же права, что и его «коллеги»?

Даже на основании такого упрощенного и краткого описания сути дебатов можно убедиться в том, что это действительно чрезвычайно важная тема. Как известно, «как вы яхту назовете, так она и поплывет». Обстоятельства рождения экосистемы наложат неизгладимый след на ее характер и на то, насколько она будет долговечной и успешной. Каждая из команд приводила достаточно весомые аргументы, защищая свою позицию; при этом стоит отметить, что команду «Право сильного» возглавлял исполнительный вице-президент АРБ Эльман Мехтиев, а команду «Союз равных» – генеральный директор консалтинговой фирмы BULAD&Co Булад Субанов.  При этом, поскольку дебаты подразумевали постоянное живое общение с залом, учитывался не только контент выступлений участников команд, но и эмоциональная составляющая их реплик, их умение убеждать собеседников и слушателей в своей правоте. Можно сказать, что дебаты, по сути своей, были разделены на несколько частей: в первой части вопросы обеим командам задавал модератор, роль которого исполнял независимый эксперт Ярослав Медокс. Во второй команде получали вопросы от слушателей, сидящих в зале. На каждый ответ отводилось жестко ограниченное время, и надо сказать, что обе команды четко укладывались в дедлайн, причем, что особо приятно отметить, без ущерба для содержания своих ответов.

Примечательно и другое: по итогам дебатов выяснилось, что команды, защищавшие, казалось бы, диаметрально противоположные позиции, набрали равное количество баллов. Это говорит о том, что на поставленный организаторами вопрос действительно очень сложно дать однозначный ответ, если это вообще возможно. Каждая из моделей – и власть сильного, и союз равных – имеет свои достоинства и недостатки. Хочется, конечно, уподобиться гоголевской невесте и «заказать» себе симбиоз обеих моделей, взяв лучшее из каждой и совместив их в единое целое. Но, как мы все помним, вышеупомянутому литературному персонажу это не удалось. Вряд ли получится и у нас, а вот какая из заявленных моделей возьмет верх? На этот вопрос ответит время.

Эмоционально-профессиональная премия

Рассказ о XV Банковском саммите ЦФТ был бы неполным без упоминания премии, которую организаторы мероприятия решили вручить людям, которые, по их мнению, внесли большой профессионально-эмоциональный вклад в саммит. Премия выглядела впечатляюще, представляя собой золотую статуэтку слона, довольно увесистую, судя по тому, как ее держали те, кто удостоился этой награды. Среди тех, кому она досталась, были и независимый эксперт Ярослав Медокс, и исполнительный вице-президент АРБ Эльман Мехтиев, и ИТ-директор Нордеа Банка Аркадий Затуловский, и председатель правления Абсолют Банка Татьяна Ушкова, которая в связи с назначением не смогла лично приехать на саммит. Также были награждены еще несколько постоянных участников мероприятия, и церемония этого награждения вызвала самые теплые чувства у всех, кто присутствовал на торжественном вечере.

Саммит завершил свою работу, но очевидно, что всем, кто принял в нем участие в качестве спикеров или слушателей, есть теперь над чем подумать. И главное – над тем, каким же будет наша банковская сфера уже совсем скоро, как будут выстраиваться отношения в ней между регулятором и поднадзорными субъектами, между различными участниками рынка, между банками и финансовыми компаниями с одной стороны и клиентами – с другой, между теми, кто оказывает клиентам финансовые услуги, и теми, кто предоставляет ИТ-решения для того, чтобы эти сервисы были максимально доступными и привлекательными для их потребителей. Наверняка все эти вопросы будут обсуждаться и на следующем Банковском саммите ЦФТ, который состоится – и в этом ни у кого нет сомнений – совсем скоро. Всего через год!