Минувшим летом на самом высоком государственном уровне очень много говорилось о цифровой экономике. Президент, премьер-министр, главы профильных министерств и ведомств обсуждали и декларировали необходимость перевода экономики «в цифру». По мнению ряда экспертов, именно банки играют ключевую роль в выполнении перехода к цифровой экономике. В свою очередь, построение цифрового банкинга требует от финансово-кредитных организаций опти­мизации процессов и гибких ИТ-решений, способных поддерживать высокую скорость выведения продуктов на рынок и персонализацию предложений.

31 августа 2017 года премьер-министр РФ Дмитрий Медведев утвердил программу «Цифровая экономика». Он напомнил, что ранее программа обсуждалась на совещании у президента РФ Владимира Путина, после чего была отправлена на доработку. 

«Целью программы является организация системного развития и внедрения цифровых технологий во всех областях жизни: в экономике, в предпринимательстве, в госуправлении, социальной сфере и городском хозяйстве. Перевод экономики «в цифру» – вопрос нашей глобальной конкурентоспособности и национальной безопасности. Горизонтом исполнения программы является 2024 год», – цитирует информационное агентство «ТАСС» главу правительства РФ.

По словам премьер-министра, программа состоит из нескольких направлений, посвященных нормативному регулированию, образованию, кадрам, формированию исследовательских ком­пе­тенций, ИT-инфраструктуре и кибербезопасности. «В результате у нас должна появиться полноценная цифровая среда», – подчеркнул он. Дмитрий Медведев заметил, что она развивается и сейчас, однако данный процесс нужно существенно ускорить. По словам главы правительства РФ, необходимо устранить препятствия для развития цифровой инфраструктуры, обеспечить поддержку технологий больших данных, квантовых компьютеров, новых производственных методов и искусственного интеллекта.

В рамках программы «Цифровая экономика» предлагается к 2024 году решить восемь задач. Во-первых, адаптировать нормативную правовую базу к новым видам отношений, объектам и субъектам цифровой экономики (госрегулирование). Во-вторых, создать информационную инфраструктуру. В-третьих, провести исследования и создать собственные технологии и платформы, обеспечивающие получение, хранение и обработку того объема данных, который создается в условиях цифровой экономики. В-четвертых, необходимо подготовить соответствующие кадры. В-пятых, обеспечить информационную безопасность. Шестой задачей является повышение качества использования информационно-телекоммуникационных технологий в сфере госуправления и образования. Седьмая задача – внедрение прикладных решений для «умного города». И, наконец, восьмой задачей является создание цифрового здравоохранения.

Дмитрий Медведев подчеркнул, что в дальнейшем программу предстоит дополнить отраслевыми проектами в сфере здравоохранения и создания «умных городов». Премьер-министр призвал сформировать систему управления этим процессом, обеспечив участие в ней представителей бизнеса, а также создать конкретные планы мероприятий.

В справке на сайте правительства РФ говорится, что документ был подготовлен Министерством связи и массовых коммуникаций РФ во исполнение поручения президента России по итогам заседания Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам 5 июля 2017 года.

«Каменный век закончился не потому, что кончились камни…»

5 июля Владимир Путин заявил, что «цифровая экономика – это не отдельная отрасль. По сути, это уклад жизни, новая основа для развития системы государственного управления, экономики, бизнеса, социальной сферы, всего общества. И, конечно, формирование цифровой экономики является вопросом национальной безопасности и независимости России, конкурентоспособности отечественных компаний и позиций страны на мировой арене на долгосрочную перспективу, по сути, на десятилетия вперед».

Глава государства отметил, что за последние годы Россия заметно продвинулась по многим направлениям цифрового развития. Так, по динамике распространения широкополосного интернета и беспроводных сетей мы находимся на уровне ведущих стран. По данным Росстата, с 2010 по 2016 год доля домашних хозяйств, имеющих доступ к сети интернет, увеличилась с 48,4% до 74,8 %. Средняя скорость интернета в России в 2016 году увеличилась на 29%, что соответствует уровню Франции и Италии. И к началу 2017 года российский рынок коммерческих центров хранения и обработки данных вырос до 14,5 млрд рублей.

Благодаря высокому уровню компетентности российских специалистов в ИT-сфере отечественные компании предлагают уникальные программные решения. Они используются в самых разных сферах, в том числе при создании так называемых «умных городов», подчеркнул президент.

«Здесь особо отмечу, что наша столица Москва входит в число мировых лидеров по применению цифровых технологий в современной городской инфраструктуре, опережая такие мегаполисы, как Торонто, Токио, Гонконг, Барселона и Сидней, – сказал Владимир Путин. – Кстати говоря, по отдельным направлениям индекса Москва входит в тройку лидеров. Цифровые сервисы при взаимодействии государства с гражданами занимают вообще первое место, просто первое место в мире. В создании инфраструктуры для реализации инновационных решений Москва находится на втором месте в мире. В развитии новых бизнес-моделей на основе массового внедрения передовых технологий мы занимаем третье место. Наша система образования, отвечающая потребностям рынка труда будущего, тоже находится на третьей позиции в мире. Это значит, что у нас есть компетентность, возможность развивать и другие территории таким же образом». При этом глава государства отметил, что Москва, конечно, занимает особое место, имея гораздо больше возможностей, нежели другие регионы.

Опираясь на накопленный технологический, интеллектуальный потен­циал, гражданам России предстоит реализовать сложный, комплексный проект. «Он беспрецедентен по своему масштабу, значению, влиянию на жизнь страны и каждого конкретного человека, – отметил президент РФ. – Его действительно сравнивают с теми прорывными преобразованиями, которые на разных исторических этапах позволяли России сделать серьезный шаг вперед, укрепить свою позицию в мире. В их ряду строительство железных дорог в конце XIX века или электрификация страны в первой половине XX века. Сейчас нашей первоочередной  задачей является соз­дание эффективного механизма для продвижения этого значимого проекта».

Ранее глава государства, выступая на Петербургском экономическом форуме в июне текущего года, обозначил основные направления развития цифровой экономики в России. Во-первых, это ликвидация правовых барьеров, которые препятствуют внедрению передовых технологий. Во-вторых, это создание опорной инфраструктуры: линий связи, центров хранения и обработки данных. Наконец, серьезное совершенствование всей системы образования, включая обеспечение всеобщей цифровой грамотности, а также запуск инструментов поддержки отечественных компаний, которые являются центрами компетентности в сфере цифровых и других сквозных технологий.

Президент РФ также отметил, что уже в текущем году федеральные и региональные органы власти потратят на информационные технологии почти 200 млрд рублей. Он сделал акцент на необходимости эффективно использовать эти средства и четко определиться с источниками, механизмами и объемами финансирования программы развития цифровой экономики.
Российский лидер заметил, что, возможно, среди россиян есть те, кто задается вопросом: «Зачем нам это все нужно? Ведь у нас все есть и так. Нефть, газ, уголь, металлы, причем самые разные: черные, цветные, золото, платина, алмазы… Чего у нас только нет! В принципе, в общем и целом технологическое развитие идет неплохо, интеллектуальная база очень хорошая…». Но при этом Владимир Путин уверен, что стране нужен рывок вперед, такой как перевод российской экономики «в цифру».

«Один из наших коллег в какой-то из арабских стран, бывший министр нефти, как-то сказал: «Каменный век закончился не потому, что камни кончились, а потому, что появились новые технологии». Они возникают в мире. Тот, кто опоздает в этом соревновании, мгновенно – я хочу это подчеркнуть – или во всяком случае очень быстро попадет в полную зависимость от лидеров данного процесса», – сказал российский президент.

«Мы переживаем технологическую революцию»

В заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам принимали участие члены правительства, полномочные представители президента РФ в федеральных округах, руководители бизнес-объединений, круп­ных компаний и корпораций.

С основными докладами выступили министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров, министр промышленности и торговли Денис Мантуров, мэр Москвы Сергей Собянин, директор направления «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив по продвижению новых проектов Дмитрий Песков.

По словам главы Минкомсвязи России Николая Никифорова, главная идея программы «Цифровая экономика», или экономики данных, состоит в том, чтобы создать в России определенный набор условий для запуска и ускорения цифровизации привычного жизненного и экономического уклада. Министр напомнил, что еще десять лет назад не существовало смартфонов, с помощью которых граждане сегодня выходят в интернет. Еще пять лет назад не было технологии мобильного скоростного доступа в интернет, которую мы называем 4G или LTE. «Эти процессы ускоряются, технологическая цифровая гонка набирает свои обороты. Мы переживаем настоящую технологическую, телекоммуникационную революцию, – сказал Николай Никифоров. – Десятки миллионов граждан России так быстро привыкают к ежедневному и даже ежечасному использованию мобильного интернета, мобильных устройств, онлайн-платежей, что не замечают, как окружены десятками различных автоматических датчиков в нашей привычной жизни, которые собирают и передают информацию».

Николай Никифоров предложил начать реализацию программы «Цифровая экономика» с таких социально значимых сфер, как здравоохранение, государственное управление и «умный город». Он подчеркнул, что этими областями программа не ограничится, изменения будут проходить и в других сферах, а набор конкретных отраслей, где будут реализовываться приоритетные проекты, постепенно будет расширяться.

Глава Минкомсвязи России отме­тил, что все отрасли народного хозяйства меняются под влиянием цифровой трансформации. Он подчеркнул, что для того, чтобы Россия смогла занять лидерские позиции в процессах цифровой трансформации, необходимо создать принципиально новые условия регуляторики. «Нам нужна среда, в которой мы помогаем и ускоряем процессы цифровой трансформации, чтобы Российская Федерация была той юрисдикцией, куда мечтают прийти разработчики перспективных цифровых технологий и разрабатывать, обкатывать их именно здесь, в России, и в перспективе предлагать эти решения уже на экспорт», – сказал Николай Никифоров. 

Он отметил, что человеческий капитал очень важен для цифровой экономики в России. «Успешное развитие цифровой экономики будет происходить только тогда, когда люди обладают нужными знаниями, опытом. Это не только разработчики программного обеспечения, это переоценка всего подхода к специалистам высокой квалификации во многих сферах», – уверен министр. В России сегодня примерно 500 тыс. программистов, они занимают лидирующие позиции на самых различных международных соревнованиях. Одна­ко должный технологический задел можно обеспечить, если в сфере информационных технологий будет задействован миллион специалистов. Важной составляющей цифровой экономики страны являются также российские цифровые платформы и сквозные цифровые технологии.

Государство в онлайн-формате

Следует отметить, что существуют разные определения термина «цифровая экономика».

По мнению директора практики анализа и контроля рисков компании PricewaterhouseCoopers (PwC) в России Виктора Морозова, цифровая экономика – это такая совокупность отношений внутри общества, где взаимодействие преимущественно осуществляется по­средством электронных каналов, а большинство товаров и услуг предоставляется в электронном виде. Такая модель обладает как преимуществами, так и недостатками, считает эксперт. «Плюсами являются гибкость, адаптация под потребности общества, скорость развития, повышение производительности труда. Недостатки – существенно другие, ранее непривычные риски, например, риск кибербезопасности в такой модели экономики становится ключевым», – поясняет Виктор Морозов.

Основной идеей цифровой экономики является изменение самой эконо­мической модели, уверен вице-президент, руководитель бло­ка «Цифровой бизнес» Промсвязьбанка Алгирдас Шакманас. Перестраивается логистика, меняется приоритет инвестиций, все больше внимания уделяется развитию дистанционных каналов, и банки начинает гораздо активнее сотрудничать с государством, чтобы клиент мог получать быстрое и понятное онлайн-обслуживание. Естественно, что одним из сдерживающих факторов развития цифровой экономики можно назвать наличные деньги, подчеркивает эксперт.

«Цифровизация – это органичная стадия развития государства, которое постепенно переводит услуги в онлайн-формат, – отмечает Алгирдас Шакманас. – Это происходит во всем мире, и банки как носители ценной информации о клиентах становятся не только важными, но и первыми игроками в глобальной цифровой трансформации. Услуги становятся доступнее». 

Цифровую экономику принято связывать с сокращением цепочки создания добавленной стоимости с помощью технических достижений, т.е. путь до потребителя становится короче и быстрее, а себестоимость услуги и товара резко сокращается, отмечает директор Центра развития предпринимательства ВШКУ РАНХиГС, научный руководитель программы обучения команд моногородов Елена Дугина. Однако при этом «цифровизация – это, в первую очередь, то, что происходит в голове у потребителя и производителя, то, насколько они готовы существовать и сосуществовать в этой цепочке в отсутствие посредников». 

«2024 год видится тем временем, когда цифровые технологии будут внедрены повсюду с нашим участием или без, поэтому сроки реальные и, конечно, жесткие, – комментирует Елена Дугина. – Ключевой вопрос здесь в том, что мы будем делать с людьми. Будем ли мы ждать вымирания старшего поколения, загонять его в цифровизацию насильственными методами, внедряя обязательное пользование картами и т.д., или же мы должны помочь ему найти новые цифровые возможности в своей жизни. Второй путь более сложный, но, несомненно, более продуктивный, так как в старшее поколение совсем совсем скоро попадут нынешние сорокалетние, которые уже сейчас живут в совершенно другой цифровой реальности по сравнению со своими детьми. Поиск совместных точек роста для разных поколений и комбинированных онлайн- либо офлайн-площадок будет важным дополнением к программе новой индустриализации».

Цифровая экономика – это собирательное название для нового экономического уклада, базирующегося на широком и глубоком внедрении в повседневную хозяйственную деятельность диджитал-технологий и связанных с ними подходов, считает генеральный директор ПАО «ВОЛГА Капитал» Станислав Машагин. «Некоторые ждут чуть ли не исполнения пророчеств, написанных в классике литературы жанра «киберпанк», но, думаю, все будет гораздо менее драматично, – делится своей точкой зрения на проблему эксперт. – «Цифра» позволяет быть быст­рее, повышает комфортность коммуникаций и транзакций, но сама экономическая модель остается неизменной, раз­ве что конкуренция из локальной превращается в глобальную». 

Это сильное и одно­временно слабое место цифровой экономики. 

Скорость инноваций такова, что инвестиции в их внедрение не успевают «отбиться», а рынки появляются и исчезают очень быстро. «Конечно, это происходит не прямо сейчас, но тренд именно такой, и в ближайшие лет десять те, кто проигнорирует изменившиеся обстоятельства, «умрут». Если вспомнить пришествие бензинового двигателя, он за пару десятилетий уничтожил много профессий, таких как извозчик, например, но при этом создал десятки новых. С «цифрой» все будет несколько быстрее, тут есть своего рода саморазвивающаяся спираль инноваций», – прогнозирует эксперт ПАО «ВОЛГА Капитал».

Станислав Машагин считает, что горизонт сроков реализации программы, утвержденной премьер-минист­ром РФ (2024 год), вполне реален при условии, что программа будет воплощаться в жизнь, а не останется на уровне деклараций. Правда, здесь присутствует мощный негативный фактор, который способен резко тормозить все благие инициативы. Речь идет о зависимости российской экономики от продажи углеводородов. Конечно, само по себе зарабатывание денег на продаже извлеченных из недр природных богатств не является чем-то плохим. Важно, куда и как инвестируются заработанные средства. 

В случае с цифровой экономикой пока мал вес тех, кто заинтересован в ней, соответственно, и вложения рисковые. С другой стороны, инновации идут, и рано или поздно количество перей­дет в качество, считает эксперт.

«Цифровая экономика основана на последних технологиях в области хранения, обработки и передачи информации, – комментирует руководитель пресс-службы РосЕвроБанка Татьяна Канунникова. – От привычной для нас модели экономики она отличается тем, что есть возможность быстрой адаптации к меняющейся ситуации, прозрачность. Существенно растет скорость реакции экономики и взаимодействия субъектов. На наш взгляд, цели программ очень амбициозны, и в текущих условиях их будет довольно сложно выполнить, учитывая, что они требуют полной трансформации информационной инфраструктуры в стране».

Татьяна Канунникова обращает внимание еще на один момент, без которого немыслима цифровая экономика: при децентрализованном (блокчейн) хранении данных увеличивается риск киберугроз. Видимо, поэтому в дорожной карте особое внимание уделено переходу всех субъектов на единый стандарт обеспечения информационной безопасности. 

Цифровизация банкинга

Цифровая экономика содержит в себе серьезные вызовы существующим сегодня бизнес-моделям, в том числе в банковских организациях. Некоторые из них проходят процесс цифровой трансформации. Быстрыми темпами растет объем рынка мобильных и бесконтактных платежей, Р2Р-сервисов, цифровых валют. Банки исследуют возможности применения технологий блокчейн, больших данных.

Банки играют ключевую роль в выполнении перехода к цифровой экономике. Финансово-кредитным организациям предстоит пройти кардинальную ИТ-трансформацию, и делать это нужно уже сейчас, уверена Татьяна Канунникова. Ключевыми векторами цифровизации банковского сектора являются технологии и клиентоцентричность. Продукт и технология у своих истоков должны быть направлены на решение конкретной задачи клиента.

«Помимо очевидных вещей вроде внедрения новых технологий и адаптации бизнес-процессов под современные потребности цифрового банкинга, ключ успеха цифровизации – выработка принципиально иной ментальности ИТ-специалистов, в которой они будут видеть себя не обслуживающим персоналом, а неотъемлемой частью бизнес-процессов банка», – считает эксперт РосЕвроБанка. По ее мнению, шансов на то, что банки будут способны решить эту задачу, мало. 

Банки представляют собой один из основных институтов экономики, однако в цифровой модели их роль может как усилиться, так и размыться, считает Виктор Морозов. «Привычная модель банкинга перестает существовать. Для получения услуг больше не нужно ходить в офис или встречаться с сотрудником банка. Все это заменят онлайн- и мобильные каналы. И это уже происходит и будет развиваться дальше».

Согласно исследованию PwС «Fintech 2.0», основные изменения будут происходить в таких областях банковской деятельности, как платежи, управление личными финансами и кредитование. Причем среди технологий, которые будут наиболее востребованы банками в цифровую эпоху, будут анализ данных, разработка мобильных решений, обеспечение информационной безопасности и роботизация. 

При этом, по данным исследования PwС, существуют три основных фактора, которые тормозят процесс цифровизации банковской системы. Во-первых, это риски в области информационной безопасности. Во-вторых, отсутствие подробного регулирования новых технологий, например, блокчейн-технологии. В-третьих, неготовность руководства и сотрудников к быстрому изменению. 
Банки по-разному преодолевают эти трудности. Объединяет их то, что, если финансово-кредитной организации удается успешно следовать по пути цифровизации, то у нее меняется корпоративная культура, она становится более гибкой, технологичной и клиентоориентированной, подчеркивает Виктор Морозов.

Среди основных векторов цифровизации банковского сектора руководитель отдела развития дистанционных услуг банка «ДельтаКредит» Игорь Дмитриев выделяет следующие. Первый вектор – это создание финансовых маркетплейсов, которые позволят клиенту выбирать нужный финансовый продукт, взаимодействуя с одной-единственной системой. Второй – формирование финансовых экосистем, которые окружают клиента и закрывают все его потребности. Наконец, как следствие всех изменений, должна возникнуть абсолютная персонализация банковского предложения и сократиться роль посредников (сотрудников в отделениях, регистраторов и, в конце концов, самих банков).

По мнению Игоря Дмитриева, на пути цифровой трансформации банковской системы существуют определенные преграды. Во-первых, это множество законодательных ограничений. Многие бизнес-процессы построены таким образом, что обязательно физическое присутствие и согласие лица, получающего услугу. Первые шаги по преодолению этих барьеров уже намечены (идентификация по биометрическим данным, переход на цифровые подписи), но это пока только шаги, а не массовые процессы.

Во-вторых, банковский клиент старше поколения «миллениум» в большинстве своем консервативен и очень неохотно принимает изменения. 

В-третьих, для перехода к цифровой экономике жизненно необходим рост финансовой грамотности. Банк может сколько угодно разрабатывать методы защиты от хакеров, но если его клиент до сих пор носит в кошельке карту вместе с пин-конвертом, то в цифровой модели банкинга он будет в зоне сверхвысокого риска.

Банкинг представляет собой одну из самых консервативных индустрий в экономике, поэтому изменения, происходящие в нем, всегда показательны, считает Елена Дугина. «Если еще менее 10 лет назад были потрачены куча денег и времени на создание многофункциональных центров, то теперь ключевой вопрос сместился в сторону перемещения потребителя в онлайн, – отмечает эксперт ВШКУ РАНХиГС. – При этом понимание конкуренции с цифровыми платежными системами находится на зачаточном уровне. Современный банкинг по-прежнему строится не на сервисной (что мы можем нового дать потребителю), а на запретительно-насильственной основе (обязательное перечисление пенсий на карту МИР бюджетникам, навязчивое консультирование, сокращение отделений и т.д.). О том, насколько услуги банкинга далеки от потребителя, можно судить по следующим примерам. Так, в нашем крупнейшем банке невозможно в онлайн-режиме отследить отправителя, нужно идти в отделение, заполнять запрос и ждать 40 дней». 

Успех банкинга зависит от разворота лицом к клиенту, чтобы он пользовался услугами организации не от безысходности, а потому что понимет, что ему это выгодно и удобно, подчеркивает Елена Дугина.

По мнению Станислава Машагина, банки по-прежнему выполняют свою основную функцию – являются каналами доставки в экономику денег. А финтех и разного рода интернет-площадки существуют пока что «на уровне артефактов, чудес и диковин». 

При этом эксперт признает, что банковские организации сами преобразовываются, происходит очевидная диджитализация банковской сферы вплоть до того, что успешно действуют банки, не имеющие физических отделений и офисов. Хотя на психологическом уровне для человека еще долго будет важно прийти в банк и поговорить с банкиром. Как минимум так будет для крупных проектов и серьезных заемщиков, ведь никто не доверит решение судьбы миллионов и десятков миллионов нажатию кнопки, считает генеральный директор ПАО «ВОЛГА Капитал». 

На пути цифровизации банковской сферы стоит косность мышления. Это относится и к собственникам, и к менеджменту банков, и к ИT-специалистам, и к клиентам, уверен Станислав Машагин. «Банковское дело – консервативная сфера, и решения здесь нарабатываются годами и десятилетиями. Однако в настоящее время скорость инноваций такова, что приходится все быстрее бежать, чтобы хотя бы оставаться на месте. Безжалостный «цифровой ураган» сметет с рынка тех, кто не соответствует требованиям времени, быстрее, чем нынешние действия Банка России», – уверен эксперт.