Россия является одним из ведущих игроков на мировом рынке атомной энергетики: только в течение 2015 года было анонсировано несколько проектов строительства АЭС на территории целого ряда стран, и в реализации этих проектов нашей стране отведена ключевая роль. О том, почему в мире на протяжении какого-то времени наблюдался спад интереса к атомной энергетике, а теперь спрос на нее восстанавливается, о том, как осуществляется финансирование этой отрасли в России и как влияет на ее состояние снижение мировых цен на нефть и газ, рассказал в интервью NBJ директор Фонда энергетического развития Сергей ПИКИН.

NBJ: Сергей Сергеевич, в чем Вы видите причины повышения интереса к атомной энергетике в мире? Действия каких стран повлияли на эту отрасль и кто здесь играет определяющую роль?

С. ПИКИН: После аварии на Фукусиме был определенный период, когда интерес к атомной энергетике в мире снизился. В Германии приняли решение полностью отключить атомные электростанции, в Японии достаточно долго поддерживали режим сокращения темпов работы своих АЭС. Атомная энергетика в целом стала тогда непопулярным объектом деятельнос-ти. Но, когда разобрались в причинах аварии, отношение изменилось: стали более серьезно подходить к обеспечению безопасности вторичных агрегатов, насосных систем, резервирования источников питания. 

NBJ: В том числе и в России?

С. ПИКИН: В том числе и у нас. После Фукусимы и мы пересмотрели свой подход к решению подобных вопросов. Россия и ее конкуренты в сфере атомной энергетики стали повышать надежность таких систем, чтобы подобных прецедентов больше не происходило. И сейчас, я могу вас заверить, интерес к АЭС стал ­восстанавливаться. 

NBJ: Какие факторы являются ключевыми с точки зрения восстановления спроса на атомную энергию?

С. ПИКИН: Многие проекты в сфере АЭС были сформированы раньше – в 2011–2013 годах, но тогда в силу озвученных выше причин они не реализовывались. Сейчас, с началом их реализации, возникает спрос на увеличение инвестиционных про­грамм. Есть понимание, что в любом случае АЭС остаются хорошим подспорьем для тех стран, которые не имеют доступа к углеводородам в силу неразвитости своей инфраструктуры. 

Возьмем, к примеру, Индию – вторая страна в мире по численности населения – там большинство жителей отрезано не только от электроэнергии, но и от других ресурсов. Естественно, что спрос на проекты в сфере атомной энергетики там очень высок. Не только в Индии наблюдается подобная картина – и на Ближнем Востоке, и в других странах Юго-Восточной Азии, и в государствах Латинской Америки. Развитие атомной энергетики является стимулом для развития регионов этих стран и национальной промышленности – тем более что, кроме источника энергии, страна в этом случае получает и высококвалифицированные кадры. 

По сути, можно говорить о том, что с реализацией проектов в сфере АЭ начинается новая эпоха для развития государств. При этом следует учитывать тот факт, что по комплексу предложений в сфере атомной энергетики с точки зрения мер по обеспечению безопасности наша страна опережает своих главных конкурентов – Францию и США. 

NBJ: Насколько нам известно, проектами в сфере АЭ активно интересуется и Китай. Он делает ставку на то, что атомная энергетика может заменить ему привычные источники энергии?

С. ПИКИН: В Китае на протяжении многих лет основным источником энергии является уголь. Но в силу того, что угольные станции экологически вредны, Китай поставил перед собой стратегическую цель – сократить долю угольной промышленности, естественно, постепенно и под контролем со стороны государства. Причины очевидны: не секрет, что когда там проводили Олимпийские игры, пришлось даже запретить передвижение транспорта, чтобы не загрязнять выхлопами воздух. Поэтому стремление Китая развивать атомную энергетику ­понятно. 
Другой кейс – Япония, о которой я уже упоминал выше. Отказавшись от атомной энергетики после фукусимской катастрофы, эта страна нарастила закупки сжиженного природного газа и на какое-то время обеспечила работу энергетических мощностей. Однако в полной мере заместить атомную энергию ей не удалось. Именно поэтому было принято решение о восстановлении первых блоков ряда японских АЭС, поскольку специалисты посчитали, что это безопасно. Таким образом, Япония тоже возвращается к этому ресурсу, хотя очень постепенно и с сильным противостоянием различным общественным ­организациям. 

NBJ: Давайте вернемся к ­Европе. Вы упоминали, что в странах ЕС тоже был приступ фобии по отношению к атомной энергетике и что в Германии планируют полностью отключить АЭС. На чем же тогда держится экономика и промышленность этой страны – ведь запасы полезных ископаемых в Германии никогда не были высокими, по этому параметру страна явно уступает своему главному партнеру и конкуренту по ЕС – Франции.

С. ПИКИН: Действительно, из-за ситуации в Японии, как я уже сказал, Германия закрывает свои станции. Тем не менее это не привело к существенным негативным последствиям: ее энергетика стала базироваться на интеграции угольной генерации и на возобновляемых источниках энергии. Это позволило закрыть часть вопросов с энергодефицитом. Уголь замещает атом, строятся новые угольные блоки. Германия получает его из разных источников, в том числе и из России. Поэтому, несмотря на экологическую политику Евросоюза, уголь все равно продолжают использовать, и его доля не только не снижается в совокупном энергобалансе ЕС, но и на протяжении последних нескольких лет стабильно растет. 

NBJ: А как обстоят дела с газовой составля­ющей?

С. ПИКИН: А вот газовая генерация как раз стала в ЕС «пасынком», за счет которого осуществлялось маневрирование энергосистемы. Многие энергетические концерны отказываются от строительства новых газовых станций, но, с другой стороны, газ Европе необходим и для отопления. 

NBJ: А в каком состоянии находится атомная промышленность США, развивается ли она?

С. ПИКИН: Да, разумеется, развивается. В США ведутся активные разработки в сфере атомной энергетики. Это очень важно, поскольку многие страны используют для развития на своей территории атомной промышленности американские ­разработки.

NBJ: Хорошо, давайте вернемся к российским разработкам и технологиям в АЭ. Насколько я понимаю, Китай и Индия планируют закупать решения в этой сфере у России, а сами они их не разрабатывают?

С. ПИКИН: Индия – нет, в силу того что она не обладает такими отработанными технологиями и ей нужно развивать этот сектор промышленности. Она заключила ряд сделок с ­Россией по строительству атомных станций. Также идет речь о строительстве гидроэлектростанций, поскольку в Индии много рек. 

NBJ: Тут уже возникают геополитические проблемы: отношения между Индией и Пакистаном, может, и несколько улучшились за последний год, но все же оставляют желать ­лучшего.

С. ПИКИН: Совершенно верно. Если же говорить о Китае, то он, в общем, давно закупает у нас решения для развития своей атомной отрасли. КНР также ведет и собственные разработки, повышая долю локализации технических решений.  

NBJ: Но разве не лучше было бы с точки зрения обеспечения экономической безопасности Китая, если бы страна делала это самостоятельно? Например, если бы она активно занялась разработками в сфере АЭ после введения против нее санкций в 1989 году?

С. ПИКИН: Китаю некуда спешить. Он активно развивает ту или иную отрасль, когда видит в этом далеко идущие перспективы. В случае с АЭ он видит в России надежного ­партнера. 

NBJ: Ясно. Не могли бы вы более подробно охарактеризовать преимущества АЭ по сравнению с другими видами энергии? Про одно вы уже упомянули: атомная энергетика «чище», чем энергетика, работающая на угле. Наверное, есть и другие плюсы?

С. ПИКИН: Главным преимуществом атомной энергетики является долгая работа станций. Атомные станции имеют больший срок эксплуатации, чем установки, работающие на других полезных ископаемых. Например, по истечении определенного промежутка времени на нефтяных и газовых производствах некоторые составляющие нуждаются в замене. С другой стороны, атомные электростанции – это априори долгосрочные проекты, для реализации которых требуется примерно пять-семь лет, а эксплуатироваться они могут вплоть до полувека. Тем не менее и в Европе, и в Латинской и Центральной Америке, и на Ближнем Востоке, и в Юго-Восточной Азии – то есть фактически повсеместно – есть компании, заинтересованные в развитии этого вида энергии.

NBJ: Как я понимаю, речь идет о госкорпорациях – именно они преиму­щественно инвестируют средства в атомную промышленность, – или частный сектор тоже играет здесь важную роль?

С. ПИКИН: В принципе, вы правы: основную тяжесть инвестиций берут на себя госкорпорации, но бывают и частные компании, которые ведут разработки с далеко идущей ­перспективой. 

NBJ: Скажите, а сказывается ли падение мировых цен на нефть и газ на динамике цен на атомную энергию?

С. ПИКИН: Да, здесь есть определенная взаимосвязь, хотя не прямая. Цены на полезные ископаемые и любые виды энергии коррелируют по отношению друг к другу. Поэтому, как вы понимаете, снижение спроса на один из энергетических ресурсов – например, на нефть или газ – влияет на стоимость их заменителей. Однако прямой явной корреляции между ценами на углеводороды и урановое сырье нет, так как циклы производства и потребления у них различны.

NBJ: А это, в свою очередь, затрудняет процесс инвестирования средств в эту отрасль. Как вы оцениваете состояние дел с обеспечением ее финансирования за счет банковских кредитов?

С. ПИКИН: К сожалению, снижение финансирования имеет место. Государственные компании действительно инвестируют в атомную промышленность – в России это «Росатом». Часть проектов реализуется в том числе за счет средств Фонда национального благосостояния, и это в долгосрочной перспективе является более эффективным ­объектом инвестирования, чем покупка гособлигаций США. Что же касается частных банков, то я не могу назвать какой-либо из них активным участником этого процесса – по крайней мере, в России таких практически нет.

NBJ: Но ведь есть такая форма сотрудничества, как государственно-частное партнерство (ГЧП)?

С. ПИКИН: Есть, и российское правительство хотело привлечь частный сектор для участия в реализации подобных проектов. Но, повторюсь, удачных примеров такого сотрудничества у нас пока не наблюдается, хотя в других странах они ­присутствуют.

NBJ: Может, причина в различиях в законодательстве стран?

С. ПИКИН: Да, этот фактор играет свою роль. В России и во Франции в сфере атомной энергетики работают именно государственные компании. В США преимущественно частный бизнес, государство там привлекают для финансирования различных исследований.