Б. ЗЛАТКИС, заместитель председателя Сбербанка России: «Нельзя говорить: ладно, подождем с его выводом из банковской системы до лучших времен. Мы все понимаем, что отзыв лицензии у любой кредитной организации – это определенные издержки. Но чем дольше регулятор будет тянуть с отзывом, зная, что перед ним либо нежизнеспособный, либо недобросовестный банк, тем выше будут издержки – и для системы страхования вкладов, и для клиентов банка, и для банковской системы в целом»

NBJ № 2(143), 2016
«Старое прошло, все будет по-новому», стр. 8–13

Никто не оспаривает, что в результате отзывов лицензий у банков оказываются пострадавшими и государство (ему приходится возмещать вкладчикам – физическим лицам размещенные в рухнувших организациях средства), и банковская система (она в таких случаях несет репутационные издержки, особенно если банкротства идут одно за другим). Но, пожалуй, больше всего в таких случаях страдают клиенты – юридические лица. Это ставит и перед регулятором в лице Банка России, и перед участниками рынка вопрос: как избежать ситуаций, при которых практически сразу после отзыва лицензий в балансе банка обнаруживается огромная «дыра», и становится очевидно, что потери кредиторов третьей очереди невозможно будет компенсировать?
Приведем всего несколько подтверждающих примеров. По открытой отчетности, которую предоставляют банки в ЦБ, было рассчитано, что клиенты Внешпромбанка, у которого лицензия была отозвана в начале 2016 года (фактически свою деятельность банк прекратил в декабре 2015 года), потеряли почти 82,3 млрд рублей. Потери клиентов банка «Российский кредит» составили 32,6 млрд рублей, клиентов Нота-Банка – 24 млрд рублей и др. Естественно, что и при выводе с рынка других провинившихся игроков были «без вины виноватые»: эксперты подчеркивают, что для малых и средних компаний, которые ошиблись при выборе обслуживающего банка, такое развитие событий обычно чревато если не окончательной смертью, то очень тяжелыми испытаниями, поскольку они одномоментно рискуют лишиться и «подушки безопасности», и оборотных средств. 
Ситуацию осложняет то, что надежд на возвращение кредиторам третьей очереди средств в полном объеме практически нет. Средний процент удовлетворения требований таких кредиторов к 1 января 2016 года составил 16,3%. Надо сказать, что по сравнению с аналогичным показателем, зафиксированным по состоянию на 1 января 2015 года, он существенно вырос (тогда он составлял всего 7,7%). Если это слегка и улучшает общую картину, то не радикально, к тому же, как признают сотрудники Агентства по страхованию вкладов, раз на раз не приходится. Очень многое зависит от того, насколько вовремя была отозвана лицензия у той или иной банковской организации, успели ли ее собственники и/или топ-менеджеры к «часу Х» вывести из банка основной массив активов, оставив в балансе дыру. При этом сам по себе вывод средств, как признавал еще предыдущий глава Банка России Сергей Игнатьев, для опытных банкиров не составляет особого труда: по его словам, сказанным на волне скандала вокруг «уринской банковской группы», руководители банка способны украсть активы за пару часов.
Это вполне естественно ставит на повестку дня вопрос о создании со стороны ЦБ системы раннего реагирования на происходящее в банках. Такой подход еще называют системой раннего оповещения о возникновении у финансово-кредитных организаций серьезных проблем. В экспертном сообществе никто не оспаривает необходимость такого подхода. Разногласия возникают по вопросу о том, что должно быть его результатом: отзыв у банковской организации лицензии или помещение ее в «стационар», то есть взвешенное и целенаправленное лечение, которое позволяло бы устранять источники болезни.
Это не столько практический, сколько мировоззренческий вопрос. Пока, как можно судить по количеству отзывов лицензий за последние три года, ЦБ РФ ближе первый вариант ответа. Однако многие эксперты обращают внимание на то, что в этом случае возникают серьезные риски: банковская система может оказаться истощенной, уровень конкуренции на ней снизится, что приведет как к ухудшению качества оказываемых банками услуг, так и к снижению уровня  их доступности.