целенаправленное доведение банковских организаций до банкротного состояния, вывод активов путем реализации различных схем, мошенничество при привлечении кредитов, злонамеренные действия обиженных сотрудников – либо несогласных со своим увольнением, либо раздосадованных, как им кажется, несправедливостью руководства… 

Все эти явления хорошо знакомы участникам банковского рынка, и не менее хорошо банкиры осведомлены о том, какие последствия для финансово-кредитных организаций могут иметь подобные действия. При этом речь может идти как о репутационных, так и о финансовых издержках, а в случае реализации самого негативного из сценариев под вопрос может быть поставлено само существование банка. Именно поэтому – и с учетом кризисной ситуации на рынке – тема обеспечения экономической безопасности банков приобретает огромное значение

 

УЧАСТНИКИ КРУГЛОГО СТОЛА, ОРГАНИЗОВАННОГО NBJ СОВМЕСТНО С АРБ:

Аркадий Барабанов, руководитель направления ПОД/ФТ и внутреннего контроля Банка РНКБ; Максим Байдаков, заместитель руководителя блока «Безопасность» Альфа-Банка; Зоя Боровкова, заведующая сектором Центра мониторинга и реагирования на компьютерные атаки в кредитно-финансовой сфере, главное управление безопасности и защиты информации Центрального банка Российской Федерации; Ольга Бычкова, руководитель Управления кредитования физических лиц ИБ «ФИНАМ»; Тимур Векилов, генеральный директор «Вокорд Телеком»; Алексей Гачков, начальник отдела противодействия мошенничеству в сфере розничного бизнеса Альфа-Банка; Сергей Гриб, начальник управления интегрированного риск менеджмента Райффайзенбанка; Мария Гришина, начальник отдела операционных рисков Управления финансовых рисков, департамента контроля за банковскими рисками БАНКа ЮГРА; Сергей Грудинов, эксперт Академии Информационных Систем; Сандра Деза, PR-менеджер «Холдсвей»; Игорь Елисеев, заместитель директора по развитию Академии Информационных Систем; Галина Ефремова, независимый эксперт; Аслан Керимов, директор по работе с органами государственной власти РосинтерБанка; Владимир Киевский, исполнительный вице-президент Ассоциации российских банков; Олег Кириллов, партнер юридической консалтинговой компании «Холдсвей»; Андрей Костюк, начальник Управления обеспечения собственной безопасности БИНБАНКа; Алексей Кузнецов, главный специалист службы финансового мониторинга КБ «ЭРГОБАНК»; Елена Литвинова, начальник управления кредитования Межтопэнергобанка; Иван Ломака, начальник управления координации и контроля деятельности региональных подразделений БАНКа УРАЛСИБ; Константин Маркелов, эксперт Ассоциации российских банков; Ольга Моряхина, главный специалист департамента операционных рисков Королевского Банка Шотландии; Дмитрий Никитин, начальник отдела информационной безопасности АКБ «Держава»; Максим Павленков, начальник службы информационной безопасности ТЭМБР-БАНКа; Екатерина Пискорская, старший менеджер отдела контроля за операционными рисками и противодействия мошенничеству Райффайзенбанка; Андрей Романов, независимый эксперт; Виктория Рошва, коммерческий директор компании «СВ Банкротство»; Константин Семенко, управляющий партнер фирмы «Холдсвей»; Наталья Сложеникина, начальник центра по работе с проблемной задолженностью розничных клиентов Газпромбанка; Алексей Сизов, руководитель направления противодействия мошенничеству Центра информационной безопасности компании «Инфосистемы Джет»; Сергей Стороженко, генеральный директор компании «СВ Банкротство»; Олег Тимченко, начальник службы безопасности АКБ «Легион»; Александр Туркин, независимый эксперт; Павел Фролов, старший вице-президент, руководитель службы внутреннего аудита банк ВТБ24; Евгений Царев, эксперт Академии Информационных Систем; Александр Шалаев, директор департамента безопасности КБ «Пойдем!».

ВЕДУЩИЕ: Игорь ЕЛИСЕЕВ, заместитель директора по развитию Академии информационных систем; 
Елена ЕЛИСЕЕНКОВА, генеральный директор NBJ; Анастасия СКОГОРЕВА, главный редактор NBJ. 

 

NBJ: Обеспечение экономической безопасности крайне важно для всех банков, независимо от их размеров и доли, которую они занимают в том или ином сегменте рынка. Мы предлагаем всем участникам высказаться по этой теме.

В. КИЕВСКИЙ: Мы живем в непростое время. Центральный банк и кредитные организации стремятся к повышению устойчивости банковской системы. Регулятор рынка постоянно ужесточает регуляторные требования к банкам. Определенные шаги в этом направлении уже были сделаны: с 1 июля следующего года ЦБ ввел два новых показателя – процентного риска и риска концентрации на одного заемщика. Очевидно, что, с одной стороны, это действительно будет способствовать повышению финансовой устойчивости банковских организаций, а с другой – это создает дополнительное давление на банки, когда им и так приходится работать в кризисных условиях. Никто не оспаривает, что переход на базельские стандарты – это общемировая тенденция, но при этом многие эксперты понимают – и я должен сказать, что руководители Банка России тоже, – что это вызывает обеспокоенность у участников рынка.

И вот здесь как раз мы можем констатировать: да, на финансовую устойчивость банковских организаций влияет и экономический климат в стране, и действия регулятора, но также на нее влияют и те риски, о которых говорят модераторы круглого стола. Как их регулировать, как противодействовать попыткам совершить мошенничество, попыткам нанести банку репутационный или финансовый урон? Мы должны признать – противостоять этому можно только коллективно. Банки, безусловно, являются конкурентами, но бороться с проблемами, о которых я вкратце рассказал, можно и должно только сообща. 

О. КИРИЛЛОВ: Я хотел бы рассказать об опыте нашей компании. Вопросы, которые были здесь озвучены, актуальны и для банков, и для компаний. Что показывает наша практика на сегодняшний день? Наблюдения неутешительны: мошенничать пытаются не только те, кто приходит в банк за кредитами в первый раз, но и, казалось бы, проверенные и вполне добросовестные заемщики, с которыми финансово-кредитные организации работают годами. К сожалению, количество таких прецедентов возрастает, и это касается и попыток уклониться от выполнения своих долговых обязательств, и попыток обойти данные поручительства, и попыток не отдать банку заложенное имущество и т.д.

Это достаточно серьезная проблема, а характерной ее особенностью и дополнительным риском для банковских организаций в данном случае является то, что заемщик, безусловно, узнает о возникновении у себя проблем раньше, чем банк. Соответственно, он оказывается в более выигрышной ситуации: он может выстроить систему обороны раньше, чем финансово-кредитная организация узнает о происходящем.

Если говорить о схемах, то самой распространенной из них является так называемая залоговая схема. Вторая серьезная проблема – работа с ценными бумагами, например с векселями третьих лиц, которые не имеют перспективы погашения или выпущены ничего из себя не представляющими компаниями. Третья проблема – предоставление фиктивной отчетности: пока банки устанавливают факт фиктивности, заемщики успевают вывести из компании-должника активы, подменить залоги и т.д. Четвертая – фиктивные поручительства. 

Наиболее острая проблема, которую мы сегодня наблюдаем, – это попытки злоумышленников придать своим действиям вид законности. Это достаточно сложно преодолеваемый и сложно контролируемый процесс. Заемщики через суды по искусственно сконструированным спорам получают решения о взыскании имущества либо средств со своих счетов и переводят активы на подконтрольные им фирмы. При этом мошенники «профессионально» используют не только государственные и третейские суды на территории РФ, но и судебные инстанции стран СНГ.

Чтобы помочь банкам в преодолении этих проблем, мы разработали услугу «Форензик». Речь идет о проведении независимого финансового расследования, в рамках которого, во-первых, собираются доказательства мошенничества, совершенного конкретными физическими лицами. Причем эти доказательства должны быть достаточными для возбуждения против подозреваемых уголовных дел и вынесения судом обвинительного приговора. Вторая цель – помочь банкам в рамках дел о банкротстве бороться с подозрительными сделками, то есть с теми, которые были совершены в ущерб им как кредиторам. И третья цель – защита менеджеров банков от привлечения их к уголовной ответственности в тех случаях, когда формально они оказываются виновными, а в действительности до предбанкротного состояния банки были доведены в результате действий совсем других физических лиц, явных или скрытых, например бенефициаров. Мы все знаем, что такие прецеденты бывают и что это зачастую становится основанием для наказания невиновных.

NBJ: Это все хорошо, но как это действует на практике?

О. КИРИЛЛОВ: Обычно процедура такая: как правило, банк, столкнувшись с фактами мошенничества, вынужден дополнительно привлекать извне  аудиторские, юридические  и оценочные компании. Мы же совместно с международной аудиторской компанией Baker Tilly подготовили решение, которое позволяет предоставить банку готовую команду, в которую входит  адвокат, юрист, аудитор, независимый оценщик, НR-специалист и специалист ИТ. Это решение позволяет прорабатывать проблему оперативно и комплексно. Суть услуги состоит не в простом изучении заемщика, который подозревается в намерении или совершении мошеннических действий, но и изучении его контрагентов и сделок с ними, установлении причинно-следственной связи (если она имеется) между его поступками, действиями кого-либо из руководителей банковской организации и убытками полученными банком от невозврата кредита, а также собирании доказательств вины.
  
З. БОРОВКОВА: Для подразделения Банка России, которое я представляю, те вопросы, которые обсуждаются здесь, не являются профильными. Тем не менее мы отслеживаем на различных профессиональных форумах запросы, так или иначе связанные либо с темой совершения мошенничества, либо с темой противодействия ему. Так, например, на «теневых» форумах мы видим много запросов по инсайдерам – то есть злоумышленники ищут сотрудников банков, готовых оказать им содействие в рамках реализации той или иной мошеннической схемы. Это логично, поскольку такого рода действия очень сложно осуществить, если у внешних игроков нет поддержки внутри банковской организации.

К каким еще выводам мы приходим, анализируя имеющуюся у нас информацию?  Достаточно распространенной является схема, в рамках которой кредит берется на чужие документы. К сожалению, купить фиктивные документы сегодня не проблема, и мошенники широко этим пользуются. 

NBJ: Но ведь есть технологии, позволяющие распознавать фальшивки, и есть возможность обращения в ФМС.

З. БОРОВКОВА: Теоретически да. Но на практике в ФМС мы можем выяснить только, не является ли данный документ отозванным. У нас есть базы «Кронос», «Спарк», есть БКИ, и это далеко не полный перечень. Банки, безусловно, должны пользоваться всеми инструментами, которые на сегодняшний день существуют.

А. ТУРКИН: Представитель Центрального банка (Зоя Боровкова. – Прим. ред.) справедливо указал на то, что существуют различные инструменты, с помощью которых банки могут если не полностью устранить риски совершения мошеннических действий, то хотя бы минимизировать их. Но, на мой взгляд, уже сложились условия для следующего шага. Почему бы Банку России не сформулировать требования для служб экономической безопасности банков, почему бы эти требования или рекомендации регулятору не оформить в виде стандарта, аналогичного СТО БР ИББС? Мне кажется, что это было бы очень правильным действием.

Т. ВЕКИЛОВ: Я представляю здесь не финансово-кредитную организацию, но я хотел бы принять участие в данном обсуждении, поскольку наша компания помогает банкам на практике минимизировать риски в сфере экономической безопасности. Так, например, мы предлагаем решения для биометрического распознавания лиц на видеозаписи в реальном времени и в архиве. Решения по распознаванию лиц в банках применяются для встречи гостей, проведения «теста на живость» и для распознавания лиц при аутентификации.

Думаю, не нужно подробно объяснять, в чем их суть, ограничусь проcтым примером. Злоумышленник приходит в банк, предварительно вступив в сговор с одним из кредитных менеджеров – увы, такие прецеденты бывают. Так называемого заемщика снимают на камеру, а он в этот момент подставляет под объектив фальшивый документ. Наше решение как раз позволяет выявлять факты такого мошенничества, позволяет проводить «тест на живость». 

Еще один пример: скажем, злоумышленник подходит к банкомату, предусмотрительно прикрыв лицо от камеры. У нас есть решение, которое позволяет обрабатывать видеоинформацию так, что качество изображения улучшается. Причем с его помощью можно решать даже очень сложные случаи. 

С. ГРУДИНОВ: Все это хорошо звучит, но те, кто на практике сталкивался с прецедентами вывода средств с помощью высоких технологий, поймут: даже если мы установим конкретного человека, виновного в мошенничестве, и придем к нему, то, скорее всего, обнаружим пустоту. Забирать будет нечего, и это вам подтвердит любой представитель правоохранительных органов, по долгу службы занимающийся расследованием интернет-преступлений.

Второй аспект – преступления, совершаемые с использованием устройств мобильной связи. Человек получает звонок из банка, ему сообщают, что по его карте была попытка хищения денежных средств. Ему предлагается подойти к ближайшему банкомату и совершить любую транзакцию по карте, с тем чтобы убедиться, что он это он и карта принадлежит ему. Он, ничего не заподозрив, это делает, после чего ему обещают вернуть на карту похищенную сумму и, конечно же, не возвращают. Как видите, очень простой прием, и очень действенный. 

NBJ: В основном беседа у нас пошла о мошенничествах, совершаемых физическими лицами. Как раз уместным будет задать следующий вопрос. Как влияет на ситуацию на рынке вступление в силу закона о банкротстве частных лиц? 

С. СТОРОЖЕНКО: Мы работаем с банками и с физическими лицами, которые хотят «банкротиться», и поэтому можем поделиться своими наблюдениями. Банки в основном стремятся использовать этот закон для взыскания задолженности с крупных заемщиков и с поручителей. Например, в случае когда имеет место кредит, выданный юридическому лицу под поручительство физического лица. Раньше расклад чаще всего был таким: поручитель чувствовал себя вполне комфортно, имущество он обычно заблаговременно перекидывал на третьих лиц, санкции по выезду из страны тоже довольно легко обходил. Сейчас же с помощью новой процедуры банкротства эти схемы могут оказаться разрушенными через инструменты оспаривания сделок.

NBJ: Но это если речь идет о банкротстве именно крупных клиентов.

С. СТОРОЖЕНКО: Да. Возиться с «малыми» кредитами банкам неинтересно, поскольку речь в таких случаях и идет о затратах на банкротство клиентов и о том, что долг таким образом признается невозвратным, а следовательно, под него полагается стопроцентное резервирование. Понятно, что особенно в нынешней ситуации, когда банки испытывают давление на капитал, трудно ожидать массовых исков о банкротстве должников, привлекших небольшие суммы заимствований. 

Другая ситуация – люди набрали кредитов, либо в силу своей невысокой финансовой грамотности, либо потому, что иначе они не могли свести концы с концами. Казалось бы, процедура банкротства придумана специально для них, но практика показывает, что нет – хотя бы потому, что для них расходы на содержание управляющего слишком высоки. Казалось бы, речь идет о 10 тыс. рублей за каждую процедуру, но они не имеют даже этих свободных средств. И в результате все остается так, как было до этого.

К. СЕМЕНКО: Вы подняли очень важную проблему – почему банки не идут в суды. Понятно их нежелание нести расходы, нежелание формировать повышенные резервы под долги, признанные невозвратными. Но при всем при том процедура описана достаточно четко, и этим механизмом можно пользоваться. Пошли в суд, заключили мировое соглашение, которое вступает в силу немедленно, выдается исполнительный лист, и ситуация таким образом оказывается урегулированной.

Второй момент, который я хотел бы отметить, – резко вырос уровень криминализации хозяйственных отношений. Параллельно так же резко вырос уровень полномочий и возможностей правоохранительных органов. Конечно, правоохранители работают особенно эффективно, если их «толкают», и тогда, должен признаться, они во многих случаях творят чудеса. Но тут приходится признать, что как раз этим инструментом и этими вновь открывшимися перед ними возможностями наши банки пользуются крайне неохотно и осторожно. На мой взгляд, совершенно зря. 

О. ТИМЧЕНКО: Тема правоохранительных органов для нас, банкиров, действительно является достаточно болезненной. За долгие годы моей работы в сфере обеспечения экономической безопасности банковских организаций я могу на пальцах пересчитать случаи, когда мы получили реальную помощь от правоохранителей. К сожалению, мы им не нужны, и они делают все, от них зависящее, чтобы не «возиться» с нами – особенно если видят, что с заемщика все равно взять нечего. 

К. СЕМЕНКО: Действительно, есть проблемы, в том числе и в рамках сотрудничес-тва с правоохранительными органами. И одна из главных из этих проблем в том, что в правоохранительных органах никто не берет на себя ответственности. В результате нам, например, как компании, сопровождающей в том числе и процедуры банкротства, зачастую приходится сводить вместе представителей УБЭП, следствия и суда, чтобы они «на месте» договорились о взаимодействии. Без таких коммуникаторов они просто-напросто ничего не будут делать или, точнее, будут перекладывать ответственность друг на друга. 

Е. ЦАРЕВ: У нас фактически появились сейчас две группы физических лиц, подпадающих под процедуру банкротства. К первой из них относятся люди без имущества – те, которые брали потребительские кредиты потому, что иначе выжить не могли. Во вторую же группу входят собственники бизнеса – небедные люди, владеющие имуществом. 

С первыми банкам работать неинтересно, со вторыми – очень даже интересно. И к какому выводу мы в результате приходим? Финансово-кредитным организациям нужно знать своего клиента, выдавать необеспеченные кредиты становится рискованным делом. 

NBJ: Мы предлагаем во второй части нашего круглого стола сконцентрироваться на другой теме – мошеннические действия, совершаемые сотрудниками банков. Так как можно выявить «крота»?

В. ФРОЛОВ: Лично мы подходим к этому вопросу очень технологично, и исходим при его решении не из анализа сотрудников, а из анализа наших кредитных портфелей. Что имеется в виду? Мы фактически «разрезаем» этот портфель, изучаем, какие его части сформированы в каких точках продаж и какими конкретно сотрудниками. И вот, скажем, в одной из этих частей мы видим повышенную концентрацию кредитов, выданных одному и тому же юридическому лицу, или концентрацию кредитов, предельно высоких по сумме. Дальше, используя наши информационные системы, мы формируем доказательную базу, что такой-то сотрудник являлся участником мошеннической схемы. 

Г. ЕФРЕМОВА: Меня, честно говоря, расстраивает сама формулировка вопроса «как можно выявить крота». Она показывает, что мы в вопросах расследования и предотвращения преступлений в сфере экономической безопасности банков «бежим за паровозом». 

Вряд ли кто-то нанимается на работу в банк сразу же с мыслью, что он будет воровать. Речь обычно идет об обиженных людях, которых либо обошли с повышением, либо снизили зарплату, либо уволили. При этом эти люди достаточно давно работали в банке и изучили его систему безопасности, выявили возможные «дыры» в ней.  

Поэтому давайте скажем честно: выявлять надо не «кротов», а «узкие места» в системах безопасности и внутреннего контроля в банках. И еще я бы посоветовала уделять больше внимания новым технологиям. Рынок меняется, и наш опыт показывает, что если раньше инициаторами и исполнителями мошеннических операций выступали преимущественно руководители банков, финансовые директора, бухгалтеры и т.д., то в последние несколько лет в качестве злоумышленников все чаще фигурируют ИТ-директора.  

NBJ: Очень многое и в этом вопросе, и в целом ряде других – например, чем зачастую обуславливаются быстрые темпы роста плохих долгов – зависит от того, как выстроена в банке система мотивации. 

И. ЛОМАКО: У нас в банке до 2011 года была следующая система мотивации: менеджеры получали бонусы по принципу «выдача плюс шесть месяцев». Потом ее поменяли на систему «выдача плюс один месяц», и мы стали свидетелями, с одной стороны, резкого роста объемов выданных кредитов, а с другой – резкого роста доли проблемных кредитов в портфеле. То есть невольно мы сами стимулировали сотрудников либо на одобрение кредитных заявок по принципу «всем подряд», либо на участие в мошеннических схемах. 

К. СЕМЕНКО: В конечном счете все упирается в вопрос лояльности сотрудников. Мы готовили для одной крупной иностранной компании систему проверки сотрудников на лояльность, и все бы ничего, но здесь есть иная проблема – насколько можно потом использовать результаты подобных проверок с этической точки зрения. Скажем, мы получаем результат: этот сотрудник лоялен по отношению к компании-работодателю, а этот – нет. Возникает вопрос: что делать с нелояльным? Какие меры воздействия предпринимать к нему? Надо использовать такие методики, которые можно будет защитить в суде, в случае если дело дойдет до него. 

А. СИЗОВ: Знаете, обеспечить высокий уровень экономической безопасности в банках нельзя, просто произведя косметический ремонт. Во многих случаях речь должна идти о радикальной перестройке бизнес-процессов. 

Что же касается обеспечения защиты от кредитных мошенников – тут тоже возникает много вопросов. Ведь обычно, когда вскрывается факт мошенничества, выясняется, что уже некого ловить: кредитный менеджер, который участвовал в сделке, работает в другом месте. И доказать что-либо уже достаточно сложно. 

Несколько слов про ИТ. Здесь говорилось о том, что в последние несколько лет криминалитет все чаще прибегает к высоким технологиям при совершении атак на банки. Это справедливо, но часто эти атаки оказываются успешными как раз из-за несовершенства разграничения прав доступа к тем или иным системам. А когда мы в качестве поставщиков услуг и партнеров банков предлагаем свои рекомендации по усовершенствованию, на поверхность всплывает такой ворох проблем, что разобраться в нем и тем более урегулировать эту ситуацию крайне сложно.

NBJ: Очевидно, что экономическая ситуация, к сожалению, не улучшается, мошенники становятся более изобретательными, а это значит, что нам надо сообща противостоять возрастающим рискам в сфере экономической безопасности. Спасибо всем кто принял участие в данной дискуссии.