Топ-менеджеры горебанков должны были и раньше отвечать за свои действия. По крайней мере, в Законе «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» в ст. 14 говорится об ответственности руководителя банка за принятые решения, однако вместо процедуры привлечения там - обычная отсылка к федеральным законам. Такая ответственность вплоть до уголовной (ст. 196 УК РФ) - федеральным законодательством предусматривается. Но на практике руководители банков легко уходят от нее, даже когда банкротство имеет явно умышленный характер.

Это обстоятельство потребовало корректировки Закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций». Сейчас проект поправок, которые внесут наиболее серьезные изменения в ст. 14, находится на согласовании в МЭРТ, Минфине и ЦБ. Поправки не будут касаться уголовного права, поэтому конституционные права банкиров останутся нетронутыми. Речь идет о конкретизации ответственности за нарушения обязательств, которая в самом общем виде вводится ст. 401 ГК РФ. Она и предусматривает, что отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.

Ожидается, что осенью проект будет внесен в Госдуму и быстро принят. По крайней мере, на это надеются в госкорпорации «Агентство по страхованию вкладов», на которую с 2004 г. возложены обязанности конкурсного управляющего, а с 2005 г. - еще и ликвидатора несостоятельных банков.

В интервью НБЖ первый заместитель генерального директора АСВ Валерий Мирошников отметил, что, когда АСВ занялось конкурсным производством, то столкнулось с полным отсутствием судебной практики. Никто не опротестовывал невыгодные сделки, не пытался найти фирмы, через которые выводились активы. Часто банкротство сопровождалось уничтожением документов, после чего защищать интересы кредиторов обанкротившегося банка становится почти невозможно.

«Мы столкнулись с ситуацией, когда норма в законе есть, а механизма ее реализации нет. Суды общей юрисдикции отправляли наши иски в арбитраж, а те возвращали их обратно. Поэтому мы посчитали, что именно закон должен указывать, какой суд и каким образом должен решать эти вопросы. А имея банки, из которых выведены все активы, мы посчитали необходимым добиваться, чтобы руководители кредитных учреждений несли за это субсидиарную ответственность», - сказал Валерий Мирошников.

Сегодня в конкурсном управлении АСВ находится 74 банка. Из них 17 ликвидируются, остальные в процессе банкротства. При этом в 40% случаев есть явные признаки преднамеренного закрытия.

Предлагаемые изменения в закон состоят из двух частей. Одна касается опротестования сомнительных сделок, которые обычно сопровождают банкротство. Однако самые серьезные новации связаны с ответственностью первых лиц банка.

«В законе об акционерных обществах прямо прописана обязанность руководителя действовать добросовестно и разумно, и если его решения причинили обществу ущерб, то он обязан его возместить, - говорит В. Мирошников. - По сути, подготовленная поправка продолжает эту норму и доводит ее до логического конца. Мы предлагаем руководителю доказать, что выявленные нами действия не были направлены во вред кредитной организации. Если банкротство произошло по естественным обстоятельствам, то доказать свою невиновность не составит труда».

Субсидиарная ответственность касается только руководителя. Однако в поправках идет речь также об учредителях и членах совета директоров, поскольку предполагается их ответственность, если они не предпримут меры для предупреждения банкротства. «Банк это не рядовое юридическое лицо. Оно ответственно перед большим числом акционеров, клиентов и связанных с ними людей. Цель предлагаемых изменений - не наказать кого-либо, а создать атмосферу, в которой будет выгоднее спасать банк, а не доводить его до банкротства. Ведь доверие восстанавливается потом годами», - подчеркнул В. Мирошников.

В банковской среде инициатива АСВ и МЭРТ получила неоднозначный отклик. Многие юристы согласились, что ответственность за умышленное банкротство должна перестать быть эфемерной. Руководитель юридического центра «Право и консалтинг» Константин Лубенченко считает, что «умышленное банкротство - большая проблема, хотя золотое время для этого уже прошло».

По его мнению, проблема стояла остро еще в 1994 г., когда возникали банки-однодневки. Их регистрировали, они получали крупный кредит или в них переводились бюджетные средства, а потом совершенно беззастенчиво банкротились. «В те годы этот вопрос поднимался в Госдуме. Надо было начинать работать с участниками, привлекать их даже не к уголовной или административной ответственности, а хотя бы к имущественной. Но сопротивление было колоссальным. Сейчас дело постепенно идет к тому, что владельцы, акционеры будут сознавать свою ответственность за то, что банк попал в тяжелое положение в результате плохого управления», - сказал он в интервью НБЖ.

Сегодня, когда конкурсное управление стало прерогативой АСВ, появилась публичная ответственность этого государственного агентства. Еще больший эффект будут иметь готовящиеся изменения в законодательство о банках, о рынке ценных бумаг, в закон о конкуренции, т. к. в них присутствует антикоррупционный подтекст, уверен К. Лубенченко. Но также важны и превентивные надзорные меры. «Ведь банк регулярно сдает отчетность, которую анализирует громадное число людей как в территориальном управлении, так и в центральном аппарате. И после этого неожиданно становится банкротом!» - удивляется он.

В Ассоциации российских банков комментировать поправки не стали, сказав, что пока не знакомы с ними текстуально. Тем не менее отметили, что «в принципе понимают тему и концепцию законопроекта».

Пока поправки согласовываются, АСВ нарабатывает судебную практику. Недавно апелляционный суд подтвердил решение арбитражного суда Московской области о взыскании с акционеров ОАО КБ «РФГ-Банк», находящегося под конкурсным управлением АСВ, недостающую для расчетов с кредиторами сумму в размере 23,5 млн. руб. Суд признал, что банкротство наступило. В том числе из-за того, что акционеры не исполнили обязанности по управлению и контролю над банком, а также не приняли меры по предотвращению банкротства.