- Алексей Леонидович, вам как финансисту и как человеку, отвечающему за государственные финансы, небезразлична судьба наших банков...

наших банков: - Министерство финансов является уполномоченным правительственным органом по разработке законодательной базы для банковской системы. У нас этим занимается не Центральный банк. Он лишь - эмиссионный центр и надзорный орган, т. е. орган, исполняющий действующие нормативные акты и законы. Разрабатывает же их Минфин. Все законы, которые были связаны с развитием банковской деятельности в последнее время, включая страхование банковских вкладов, усиление требований достаточности капитала, сам закон о ЦБ,полностью разрабатывались нашим министерством. Поэтому судьба российской банковской системы нам глубоко небезразлична.

- Считаете ли вы нашу банковскую систему эффективной, жизнеспособной и прозрачной? Как бы вы охарактеризовали то состояние, в котором она пребывает?

- Наиболее распространенный тезис, с которым приходится сталкиваться, это тезис о слабости нашей банковской системы, которая не может удовлетворить потребности экономического роста и неспособна конкурировать с иностранными банками.

Но я думаю, что не стоит сгущать краски. Сказал бы, что мы в целом идем в правильном направлении и достаточно серьезными темпами. Замечу, что темпы развития нашего банковского сектора за последние три-четыре года были одними из самых высоких в мире. Речь идет в первую очередь о впечатляющем росте капиталов банков, росте соотношения активов к капиталу, росте кредитов, направляемых в реальный сектор.

Поэтому, отвечая пессимистам: мы не должны совсем уж отчаиваться в том, что наша банковская система не самая сильная, не имеет всех признаков мощной и прочной банковской системы, мы обязаны уяснить себе, что при сохранении таких темпов ее роста она лет за пять превратится в качественную систему, адекватную задачам экономического роста страны.

- Снижение непрозрачности тоже играет на руку оптимистам...

- Длительное время наша банковская система была абсолютно непрозрачной. Но постепенно проблема уходит в прошлое. Cегодня это уже довольно прозрачная система, начинающая быстро двигаться в сторону соответствия мировым стандартам.

С прошлого года у нас введена отчетность, приближенная к международной финансовой отчетности, которая, кстати сказать, в полном виде еще нигде не внедрена. Мы уже работаем в условиях действия базельских принципов и стандартов. Более того, через два-три года мы начнем переход к «Базелю II» - еще более строгим и жестким правилам международного финансового общежития.

Сюда стоит добавить инициативы по раскрытию собственников банков, борьбу с фиктивными капиталами, проведение специальных проверок, которые сейчас осуществляются в рамках страхования вкладов, и т. п. Это все существенно. Я бы сказал, что ВЕСЬ широкий набор мер, предназначенный для увеличения прозрачности нашей банковской системы, по сути, был внедрен всего за два года. А это для любой банковской системы мира означало бы революционные преобразования. Тем более что наш банковский сектор имел не самую выгодную во всех отношениях стартовую позицию.

Прошлогодний кризис не повторится

- Готов признать, что есть реальные положительные сдвиги в нашей банковской системе. В целом улучшаются и количественные, и качественные показатели. Но был кризис лета прошлого года. Значит, не все в порядке в нашем банковском «королевстве»?

- Я хочу особо подчеркнуть, что это был скорее кризис доверия к банкам, который, конечно, мог бы вылиться в серьезный банковский кризис. Слава Богу, этого не произошло, потому что инструментов по его предотвращению и поддержанию банковской системы у финансовых властей, у Центробанка оказалось достаточно. Показатель слаженности их работы - быстрота, с которой кризис был преодолен.

- Но проблемы вокруг Гута Банка были вызваны именно действиями надзорных органов...

- У Гута Банка проблемы возникли не в результате кризиса, а много раньше. Ситуация вокруг этого крупного банка была связана с требованиями надзорных органов по отчетности в целом, по отчетности, связанной с легализацией, по фиктивному капиталу. С банком в закрытом для посторонних режиме велся диалог о необходимости приведения в порядок всех показателей. Его руководителей призывали к сотрудничеству.

- Но все-таки Гута Банк сыграл свою роль?

- Конечно, кризис с Гута Банком чуть-чуть подхлестнул ситуацию. Но к лету прошлого года накопилось немало негативных проблем по ряду других банков. Их как-то пытались смягчить. Но они все-таки вызвали кризис недоверия к банкам в обществе. Публикация известных списков и т. п.

Я бы сказал, что в этом кризисе есть один весьма существенный объективный момент. Все всегда знали, что у нас есть липовые банки, ненадежные банки, карманные банки. По оболочке - банки, а реально нет. Большинство из этих банков были известны ЦБ. Но с ними боялись разобраться. Боялись потому, что зачастую у них были могущественные покровители, в том числе и среди высокопоставленных чиновников. Нередко в адрес ЦБ поступали угрозы, что если с нашим банком что-то произойдет, то мы будем разбираться с вашими чиновниками.

Речь всегда шла о десятках, сотнях миллионов долларов. Поэтому возникали серьезные проблемы с отзывом лицензий, с ликвидацией капиталов отдельных людей, отдельных группировок, работающих в теневом бизнесе. Поэтому угроза сотрудникам Центробанка была более чем реальной. При команде Виктора Геращенко никто так и не решился вывести эти банки на чистую воду.

- Что сделала команда Сергея Игнатьева?

- Были составлены специальные методики анализа фиктивности капитала. С использованием этих методик проводились многочисленные проверки. И началась работа с банками, к которым раньше было не подступиться.

Хочу подчеркнуть, что лишь единичные банки отказались от сотрудничества и не привели свои капиталы в нормальное состояние. По крайней мере к сегодняшнему моменту все основные, ключевые банки, с которыми была проведена соответствующая работа и которые несут на себе нагрузку больших клиентских денег, денег вкладчиков, привели показатели капиталов в норму. Сегодня можно признать, что среди них были и очень крупные банки.

На период прошлогоднего кризиса пришлось три важных системных события. Была проведена большая работа по выявлению фиктивности капитала ряда банков. Начался переход нашей банковской системы на новые международные стандарты, к новым показателям достаточности капитала. И вступила в действие система страхования вкладов. Конечно, такой набор реформ не мог не вызвать ожидания банкротства ряда банков. Но я считаю, недоверие преодолено.

- Можем ли мы говорить, что справились с ситуацией?

- Я думаю, что да. Еще год назад общественность нервно реагировала на любой факт отзыва лицензии. Отзыв же 20 банковских лицензий за I полугодие 2005 г. уже никого не удивил. А это немалый темп очищения нашей банковской системы.

Хочу подчеркнуть: жесткая политика, проводимая Центробанком в отношении банков, не выполняющих нормативы, не отчитывающихся по легализации, будет проводиться и впредь.

Но самое главное, что наша банковская система выздоравливает. Идет системная работа по ее очищению. И таких кризисов доверия, как прошлогодний, я уверен, больше не будет. Команда Игнатьева доказала, что она может делать свою работу более аккуратно, - после первых уроков прошлого кризиса, - и делает это.

Роль банков в экономике

- Как вы относитесь к тезису «Без сильной банковской системы у нас не будет сильной экономики»?

- Я - сторонник другого подхода. Без нормальной экономики не может быть хорошей банковской системы. В 1990-е гг. экономические показатели падали. И банковская система слабела, потому что все большее число предприятий было не способно сводить концы с концами. Но как только экономика у нас начала расти, параллельно с ней начала укрепляться и банковская система.

Банковская система должна понимать, кому давать кредиты. Если даже есть свободные средства сегодня, то они должны найти своего заемщика. Когда экономика растет и спрос расширяется, это значит, что все новый и новый бизнес вступает в действие, расширяется производство. А это значит, что и кредиты возвращаются. Кредит проинвестирован - окуплен - возвращен.

Нередко в адрес ЦБ поступали угрозы от тех, кто защищиал проблемные банки. Говорили открыто6: мы будем разбираться с вашими чиновниками

Поэтому повторю еще раз: залог успеха - экономический рост, т. е. расширение рынка, и тогда - в данный момент это и российские кредитные ресурсы, и западные кредитные ресурсы - будут работать на этот рынок, будут пытаться этот рынок освоить, именно на нем заработать. Все зарабатывают на раскрывающемся, расширяющемся рынке. Также и наша банковская система. Не только она создает рынок. Здесь, может быть, нет такой прямой причинно-следственной связи: экономика создает банковскую систему или банковская система создает экономику. Они, я бы сказал так, «оплодотворяют» друг друга, они неразрывны. Безусловно, банковская система - это часть всего организма, но она будет здоровой, если здоровым будет весь организм.

- Можем ли мы утверждать, что наша банковская система сможет практически одновременно и безболезненно перейти на международные формы отчетности, вступить вместе со страной в ВТО и начать жить по «Базелю II»? Не вызовет ли это кризиса, паники?

- На базельские принципы мы перейдем позже, чем вступим в ВТО и освоим МСФО. Но никакой паники я вообще не предвижу. То же вступление в ВТО, думаю, будет проходить для банков безболезненно. Мы отстаиваем лишь некоторые ключевые позиции. Для банковского сектора речь идет о невозможности создавать на российской территории филиалы зарубежных банков. Нам нужно работать в достаточно свободной системе. Но, хочу подчеркнуть, речь идет не об ущемлении прав национальной банковской системы, потому что любой разговор о защите банковского сектора - условный.

Мы обязаны думать о внутреннем рынке, о качестве банковских услуг, на нем предоставляемых. А будут это банки с российскими акционерами или с зарубежными, при быстро растущей глобализации не имеет значения. Но мы выступаем за полную подотчетность зарубежных банков, которые действуют на нашей территории. В этом и видим защиту интересов национальной кредитно-финансовой системы.

Меня больше волнуют внутренние системные проблемы банковского сектора, которые, скажем так, связаны с его молодостью и становлением. Опыт менеджеров наших предприятий еще не настолько велик именно в условиях роста экономики. А за последние пять лет у нас был очень высокий экономический рост. Выше рост был только с 1965 по 1969 г.

Становление рыночной экономики в России прошло еще крохотный исторический путь. Да и большая часть этого пути совпала с 10-летним экономическим кризисом в 1990-е гг. Поэтому у нас люди в условиях рынка жить и работать еще не привыкли, не научились серьезно прогнозировать риски всевозможные, в том числе и макроэкономические...

- К банкирам это тоже относится?

- Да. Банкиры зависят от качества менеджеров на предприятиях. Менеджер взял кредит, а взамен представил очень красивый бизнес-план по его возврату. Но это произойдет, если менеджер не ошибся в своих расчетах по анализу рынка и по получению своей доли на нем.

- Но в такой ситуации банкирам вдвойне тяжелее. Не могут же они слепо доверять профессионализму менеджеров на предприятиях. Они просто обязаны будут сами исследовать рынки, на которых работают их клиенты.

- Конечно. Все ключевые банки сегодня имеют аналитические отделы по макроэкономике. Я, кстати сказать, с ними тоже очень много работаю. Точнее, внимательно читаю их отчеты по макроэкономике. Такие отделы ориентируют свое руководство, своих клиентов, свой банк на все экономические макроизменения.

Только проблема ежегодных темпов укрепления рубля к доллару требует большого внимания. Не говоря о многих остальных. За 2004 г. (декабрь к декабрю) рубль укрепился на 14% к доллару США в реальном выражении, т. е. «съел» последнее преимущество своего ослабления, вызванного кризисом 1998 г. В среднесрочной перспективе планируется дальнейшее укрепление рубля. В 2005 г. мы выходим на курс национальной валюты в ее реальном выражении на уровне докризисного периода. Возьмите шесть рублей к доллару (1998 г. А.Ч.), умножьте на все дефляторы за эти годы, и вы получите сегодняшние 28. Фактически мы уже работаем в зоне валютного коридора. Докризисного. Ситуацию с рублем необходимо учитывать в своей кредитной политике? Конечно!

Вот вам еще один пример: монетизация. Много чего о ней в последнее время было сказано и написано. Но, кроме всего прочего, она имеет прямое отношение к финансовой системе страны. Представьте себе, что 38 млн. пенсионеров ездят бесплатно. Не платят за товар. Нет такого расчета вообще. И вдруг - с 1 января - 38 млн. пенсионеров начинают платить. Пусть не все, конечно, но хотя бы треть от всех платит за билеты. Значит, билеты покупаются, деньги идут транспортным компаниям, они идут на погашение издержек, компании живут с меньшими убытками, начинают, наконец, ремонтировать свою технику, заказывают новую продукцию в виде автобусов или электричек: Вдруг откуда ни возьмись возникает новый стимул в экономике, новый спрос, новое движение рублей, и тем самым спрос на рубли увеличивается, и, самое главное, деньги не тупо идут на дотации, на убыткиони начинают идти по предназначенным им каналам и работать. Так что для финансовой системы страны, частью которой является и банковская система, монетизация дает новый толчок к развитию целого сектора экономики и правильному, эффективному использованию каждого рубля, спросу на деньги и снижение инфляции.

И, наконец, еще один пример того, за чем внимательно следят банковские аналитики. Зависимость экономического роста от инвестиций в количественном и качественном выражении. В 1990-е гг. инвестиции росли, но большого экономического эффекта не давали. В последние пять лет картина иная. При меньшем росте инвестиций мы имеем больший рост экономики. Изменилось качество инвестиций. И не последнюю скрипку здесь играет наша банковская система.

Кстати сказать, в этой области часто сравнивают Китай и Россию. Инвестиции в Китае -- больше, а экономический рост - 10%. В России существенно меньшие инвестиции, а экономический рост - 6,8%. Наши инвестиции работают немного эффективнее, качественнее, чем китайские. Это объяснимо. У нас сейчас более рыночный характер экономики, чем в Китае. К примеру, китайские государственные банки до сих пор дают долларовые миллиардные кредиты, потом ежегодно их списывают как невозврат. Недавно, как вы знаете, там расстреляли сразу четырех банкиров, а один из Bank of China сидит, мучается и ждет исполнения смертного приговора, и все за коррупцию. Целый ряд их подельщиков получили длительные сроки заключения, намного превышающие 10 лет. Теперь вы можете представить, какой шум поднимется в мире, если что-то подобное произойдет в России. Я имею в виду постигшее их наказание, а не коррупцию, за которую они были наказаны. По поводу коррупции в России пока высказался только президент в своем послании Федеральному Собранию. Большинство же до сих пор отмалчивается.

Тем не менее даже в Китае с очень строгим законодательством в отношении подобных нарушений в целом качество инвестиций не улучшилось.

Почему я привожу все эти макроэкономические примеры? Да потому, что это и многое другое просто обязан просчитывать любой банк, проводя свою кредитную политику.

Государство и его банки

- Раз уж речь зашла о государственных банках, каковы планы правительства в этой области? Продавать? Укрупнять? Создавать новые? Сегодня госбанки это - две трети капитала и активов всей нашей банковской системы.

- Надо честно признать: у правительства вялая политика по отношению к государственным банкам. Пять лет назад мы объявили в банковской стратегии о постепенном выходе из капитала госбанков. Но пока государство ушло из сотен мелких банков, акционерами которых были различные ГУПы.

Что касается крупных банков... В свое время мы договорились, что для начала Центральный банк должен выйти из числа их акционеров. В том числе речь шла о ВТБ и росзагранбанках. Но этот процесс идет медленнее, чем хотелось бы.

За это время ВТБ перешел к правительству. Раньше планировалось, что к 2007 г. мы продадим какой-то пакет ВТБ. Сейчас мы еще не готовы к этому. Вы помните, что два года шли обсуждения о том, какой зарубежный банк станет акционером ВТБ. Имелся в виду или Европейский банк реконструкции и развития, или другой крупный зарубежный стратегический партнер в банковской сфере. Я, как председатель Совета директоров ВТБ, хочу сказать: эти планы не перечеркнуты, просто мы считаем, что сейчас первоочередной проблемой является проблема росзагранбанков.

 

Поскольку ВТБ сегодня готов их взять и реструктурировать, то в целом я считаю эту акцию правильной. Национальный банковский совет а там представители и Думы, и Совета Федерации, и Администрации президента - обсуждал эту проблему. Мы пришли к выводу, что доходность этих банков, с точки зрения бизнеса, не столь велика, чтобы говорить о большой выгоде. Поэтому сторонний зарубежный инвестор, купив эти банки, может их просто ликвидировать с целью мобилизации капитала, который был в этих банках.

В Китае недавно расстреляли сразу четырех банкиров, а один из Bank of China сидит, мучается и ждет исполнения смертного приговора. И все за коррупцию

Во-вторых, сами надзорные органы стран, на чьих территориях действуют росзагранбанки, с недоверием отнеслись к такого рода приватизации. Они нас попросили о поэтапном выходе государства из этих банков. Поэтому на сегодняшнем этапе мы решили, что их купит государственный банк, который является акционерным обществом. Теперь это будет не Центральный банк, а государственный коммерческий банк, который купит росзагранбанки. А потом, в будущем, уже могут быть проданы пакеты акций самого ВТБ. Но это - только в перспективе. Это - более длительный процесс, чем планировалось.

Есть и другие государственные банки. К примеру, Россельхозбанк. Государство каждый год будет увеличивать его капитал за счет бюджетных средств. В этом году он уже вырос на 6 млрд.

- Еще один государственный банк - Российский банк развития, который создавался с благими целями.

- РосБР - крупный агент правительства России по целому ряду государственных программ, где требуется государственный агент в виде банка. К примеру, РосБР - агент по кредитованию малого бизнеса. Россия в этом году выделила 3 млрд. руб. дополнительно, как бюджетные средства для кредитования малого бизнеса, как раз через Российский банк развития.

- Была идея - в свое время ее, по-моему, высказал Герман Греф - объединить РосБР и Россельхозбанк. И создать на их базе Всероссийский банк кредитования малого и среднего бизнеса.

- Эта идея не кажется мне такой уж невозможной, и ее можно рассмотреть. Я бы сказал, что она все время... теплится.

- Но эту идею кто-то должен выдвинуть, чтобы ее рассматривать. Вы не собираетесь?

- Мои усилия сейчас брошены на создание Российско-Казахского банка. Но, насколько я знаю, Герман Греф как раз собирается более активно поработать с эффективностью и перспективами РосБР и Россельхозбанка. Может быть, он вновь вернется к вопросу об их объединении.

 

- Последний вопрос о госбанках. Будем ли мы создавать в России государственные банки развития?

ких банков. Даже для западного рынка это давно прошедшее прошлое. Финансовый рынок, его развитость и глобализация уже достигли такого уровня, когда государственные банки инвестиционного профиля - скорее уже атавизм. Дело в том, что как раз чрезмерное государственное участие через государственные банки ЮгоВосточной Азии, по сути, спровоцировало финансовый кризис 1998 г.

Для чего в свое время были нужны государственные банки? Чтобы мобилизовать большой объем ресурсов для крупного национального проекта или для крупных проектов для поднятия отрасли. Сейчас такая политика не является популярной в мире. Сейчас финансовые ресурсы более свободно «гуляют» между странами.

Сегодня осуществить в России крупный национальный проект на $5-10 млрд. - не проблема. Если, конечно, он будет окупаемый. Наши и иностранные банки выстроятся в очередь.