Рубль оторвался от нефти. 6 июля нефть заметно выросла, баррель Brent поднимался до $43-43,5, а рубль столь же заметно упал – до 72 за доллар. Почему? Новых санкций никто против России не объявлял, на геополитическом горизонте новых туч не надуло. Рубль подтолкнул Минфин.

Рубль, как нам с гордостью говорят в ЦБ, находится в свободном плавании. Так, да не совсем. На валютном рынке с подачи Минфина регулярно происходят госинтервенции, валюта то продается, то покупается. Но эти интервенции происходят не по желанию кого бы то ни было, а по установленному правилу. Тому самому, бюджетному. И объем, как и направление интервенций – в поддержку рубля или против него – в соответствии с этим правилом объявляются Минфином заранее.

Как раз 6 июля ведомство Антона Силуанова сообщило: если в июне на покупку валюты было выделено 191 миллиард рублей, то в июле – только 125,6 млрд рублей. Ежесуточная порция продажи валюты в июне оценивалась в 10,2 млрд рублей, а с 8 июля по 6 августа – в 5,7 млрд. Рынок тут же отреагировал, послав рубль в нокдаун.

При чем здесь бюджет, раз речь идет о выполнении бюджетного правила? Суть правила в том, что в законе о бюджете названа некая «цена отсечения нефти», в 2020 году она определена в $42,4 за баррель Urals. Когда фактическая цена выше, дополнительные доходы зачисляются в Фонд национального благосостояния (ФНБ), когда ниже – деньги из ФНБ направляются в бюджет. ФНБ накапливает средства в валюте, соответственно, когда деньги направляются в ФНБ, Минфин покупает валюту; когда деньги движутся в обратном направлении – продает. В условиях низких цен на нефть продажи валюты Минфном оказывают поддержку рублю, при высоких ценах на нефть, покупки валюты Минфином несколько охлаждают курс.

Интервенции Минфина формально погоду на валютном рынке из-за своего объема не делают, но все равно психологическое влияние на игроков оказывают, что и продемонстрировали события 6 июля.

Есть, правда, одно скользкое место. Со всех сторон слышны голоса о том, что бюджетное правило на этот и, скорее всего, на 2021 год будет не то чтобы отменено, но точно «смягчено» с тем, чтобы нарастить объемы ресурсов, перекачиваемых из ФНБ в бюджет. Дело, конечно, не в рубле, его судьба и Минфин, и ЦБ заботит постольку-поскольку, а в выросших заявленных объемах госрасходов, денег для которых при существующем бюджетном правиле нет. «Цена вопроса», по некоторым оценкам, – почти 1,8 трлн рублей дополнительных госрасходов.

Пока официально поправки в бюджетное правило не оглашены, но о необходимости его корректировок с официальной стороны уже публично говорил замминистра финансов Алексей Моисеев, со стороны экспертного сообщества позицию о том, что смягчение бюджетного правила -- необходимая часть антикризисной программы российского правительства, обосновало международное рейтинговое агентство Fitch.

Другими словами, сегодня бюджетное правило в прежнем виде еще есть, но все знают, что его вот-вот изменят, но не знают точно, как именно.

Эта ситуация уже размывает правило.

От триллионных госрасходов вернемся к рублю, колебания которого точно быстрее скажутся на наших карманах. В июле Минфин окажет рублю поддержку, пусть сократившуюся. А что дальше? Еще в начале июня цена нефти Urals вплотную подходила к цене отсечения. В той же зоне она была и месяц спустя. Это значит, что в какой-то мере июльская поддержка рублю со стороны Минфина будет оказана вопреки бюджетному правилу. С другой стороны, если бюджетное правило будет смягчено, то для расширения поступления нефтяных доходов в бюджет следует ждать повышения цены отсечения. Соответственно, если фактическая цена нефти до новой цены отсечения не будет дотягиваться, Минфин будет продавать валюту из ФНБ. Тогда июльскую поддержку рублю можно считать авансом.

Николай Вардуль, специально для NBJ