После обеда в пятницу 25 ноября 1994 г. председатель правления коммерческого банка «Чара» 44-летний Владимир Рачук приехал в центральный офис своего банка, где располагалась и его квартира. Для Рачука последняя неделя была изматывающе тяжелая - «Чара» уже месяц не проводил операции по счетам своих вкладчиков, которых насчитывалось примерно 80 тыc. Им банк задолжал около 1,5 трлн. неденоминированных рублей, или примерно $240 млн. Мрачный банкир прошел в ванную, заперся там и открыл воду. Через полчаса горничная осторожно постучалась в дверь и поинтересовалась, все ли у шефа в порядке. Но Рачук не откликался, а вода продолжала течь. Встревоженная горничная позвала охранников. Когда они взломали дверь ванной комнаты, то нашли Рачука мертвым. Время было три часа дня.

В судебно-медицинском заключении указывалось, что смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности. Но в банкирских кругах говорили, что Рачук повесился, убедившись, что расплатиться с кредиторами не удастся.

Культурное детство

Вова Рачук появился на свет в 1950 г. в Москве в семье средней руки функционера Госкино СССР. Двенадцатью годами позже в Новосибирске, родилась его будущая жена Марина Францева. Ее отец Вячеслав Францев был талантливым кардиохирургом, и скоро вместе с вручением Государственной премии СССР он получил должность профессора в Москве, куда и переехал вместе с семьей. В его доме регулярно бывали известные люди того времени например поэты Роберт Рождественский и Андрей Вознесенский, композитор Никита Богословский, певец Иосиф Кобзон. Среди них постоянно крутилась и подрастающая Марина. А Вовиных родителей навещали известные режиссеры. Поэтому, когда подошло время продолжать образование, и Марина, и Владимир с разницей в 12лет выбрали один и тот же ВУЗ Московский институт культуры.

Там 18-летняя студентка Марина Францева и познакомилась с 30-летним аспирантом Владимиром Рачуком. Однако любовь между ними не вспыхнула моментально. Когда в 1986 г. они поженились, Марина уже успела побывать замужем.

Ни о каких больших заработках в их семье тогда и речи не шло. Марина, окончив институт с красным дипломом, работала в Государственной центральной театральной библиотеке. Владимир же переживал все метания советского интеллигента - он писал стихи, работал в школе учителем истории, давал частные уроки, занимался фотографией и подрабатывал дворником. Но в стране разворачивалась Перестройка, и Владимир и Марина с головой ушли в бизнес.

«Интеллигентский банк»

Начиналось все с индивидуального частного предприятия, которое занималось посредничеством на рынке аренды жилья. Именовалось это гордым словосочетанием «гостиничный бизнес», который на практике сводился к поиску для приезжих номера в гостинице или квартиры. Следом Владимир и Марина создали страховую, строительную, транспортную компании. В 1992 г. дело Рачука окрепло настолько, что он решил замахнуться на создание собственного банка деятельность тогда самую престижную и прибыльную. 31 декабря 1992 г. Чара-банк был зарегистрирован. Правда получить все разрешения и начать прием вкладов «Чаре» удалось только в сентябре 1993 г.

К тому моменту все лидирующие позиции на финансовом рынке были захвачены банками, появившимися на несколько лет раньше. Надо было вступать в смертельно опасный бой за кормушку. Но Рачук нашел способ этого избежать. Тогда как раз начали появляться первые финансовые пирамиды, которые обещанием колоссальных процентов по вкладам привлекали припрятанные по кубышкам народные триллионы рублей и миллиарды долларов. Рачук решил,что его банк будет работать только с физическими лицами. Приманкой стали высокие проценты по депозитам сперва 20% в месяц, а затем и все 30%. На рекламу денег не было. Начинающие банкиры заменили ее личными связями с элитой российской культуры. У элиты были точно такие же кубышки, как и у простых пенсионеров, и точно так же болела голова, как уберечь свои деньги от гиперинфляции. А тут еще проценты обещал не абы кто, а хорошо знакомые многим Володя Рачук и Марина Францева.

В кабинет Рачука заходили режиссер Петр Тодоровский, шахматист Анатолий Карпов и певица Алла Пугачева. Сотрудники банка с удовольствием вспоминали импровиз и р о в а н н ы е концерты Михаила Жванецкого, когда он несколько раз приходил в офис на Тверской-Ямской.

Вести о таких дорогих гостях разлетались по Москве моментально. У офисов «Чары» выстроились очереди из жаждущих отдать свои деньги. Особенно усердствовали в этом желании работники киноиндустрии, телевидения и научные сотрудники. А «Чару» вскоре прозвали «интеллигентским банком».

Всего за год и два месяца, пока банк принимал вклады, вкладчиков у «Чары» набралось 83 тыс. человек.

На гребне волны

Теперь деньги в банк текли полноводной рекой. Ежедневный оборот составлял около $1 млн. и 3 млрд. руб. Рачук всегда держал у себя в кабинете не меньше $2 млн. Чего у Чара-банка не было и в помине, так это лицензии на проведение валютных операций - хотя банк принимал от вкладчиков миллионы долларов и миллионы же переводил за рубеж.

Как-то в 1993 г. к Францевой пришел один из начальников отдела банка и попросил выдать премию сотруднику. «10 тысяч хватит?» - спросила Францева. «Надо бы побольше», - ответил завотделом, имея в виду рубли. Марина кивнула и выложила перед обалдевшим от такой щедрости менеджером две пачки по $10 тыс.

Для Францевой и Рачука это действительно была не сумма. Однажды Марина позвонила мужу с Лазурного берега и заявила: «Вышли $300 тыс. - мне на пляж выйти не в чем». А еще Францева обожала антиквариат, в котором неплохо разбиралась. В поисках интересных вещей она регулярно обходила все антикварные магазины Арбата и, не торгуясь, скупала все что ей нравилось.

По всем правилам банковского дела Рачук завел в «Чаре» официальную службу безопасности, которую возглавлял бывший сотрудник КГБ, и неофициальную службу безопасности, некоего Женю Бауманского. Кабинет Жени располагался рядом с кабинетом управляющего. Из обнаруженных потом следователями дневников Марины следовало, что ежемесячный откат солнцевской «братве» составлял $450 тыс..

Но «крыша» свои деньги отрабатывала. Летом 1994 г. Рачук с женой отдыхал в Испании, когда ребята известного криминального авторитета Сильвестра привезли их к нему на яхту. Банкиров продержали на ней неделю, пока Рачук клятвенно не пообещал перечислить на Кипр несколько миллионов долларов. Однако клятву он не сдержал и по приезде в Москву сразу написал в милиции заявление о похищении и вымогательстве. Но поделать с этим «хамством» Сильвестр уже ничего не успел - спустя несколько месяцев его взорвали на собственном «Мерседесе». Предполагают, что сделали это солнцевские.

Про кино

А еще Рачук очень любил кино. На фильм Андрона Михалкова-Кончаловского «Курочка Ряба» Рачук обещал выделить 500 млн. руб., но в 1994 г. дал лишь 200 млн. Вместо остальных щедрый и справедливый Рачук подписал Кончаловскому письмо, в котором отказывался требовать возврата уже выделенных денег. То-то вкладчики потом радовались, когда фильм смотрели.

Также на деньги «Чары» была доснята киноэпопея «Ермак» режиссеров Владимира Краснопольского и Валерия Ускова. Съемки начались еще в конце 1980-х гг. и были годы спустя завершены лишь благодаря $300 тыс. чаровских вкладчиков. Взамен банк получил по договору 45-процентную долю в мифических «доходах от проката фильма».

А летом 1994 г., за три месяца до фактического краха Чара-банка, 200 млн. руб. на съемки своего фильма «Орел или решка» от Рачука получил Георгий Данелия.

Теперь упоминания об участии «Чары» в кинопроизводстве можно встретить разве что в титрах. Но по крайней мере, за одно вкладчики могут быть спокойны - именно их деньги позволили творить талантливым режиссерам.

Пузыри по воде

«Чара» аккумулировал огромные по тем временам средства, но что с ним делать, дальше Рачук и Францева представляли очень слабо. С учетом огромных процентных выплат баланс банка тух буквально на глазах. На конец июня 1994 г. «Чара» был должен вкладчикам 90 млрд. руб. На конец сентября сумма задолженности увеличилась до 140 млрд. руб.

Деньги «изымались» из банка через аффилированные фирмы - индивидуальное частное предприятие «Чара», индивидуальное семейное предприятие «Чара», «Чара-холдинг», «Чара-инвест», «Три-Р», «Трефа», страховая компания «Чара» и другие. На их счета переводились деньги и оформлялись кредиты Чара-банка. На многих бумагах стоят подписи Рачука со стороны кредитора и Францевой - со стороны заемщика. Или наоборот.

Смысл многих сделок Рачука вообще понять тяжело. Так банкир зачем-то принялся скупать акции знаменитого детища Бориса Березовского Всероссийского автомобильного альянса «АВВА». За 1994 г. «Чара» заплатил за акции АВВА $5,5 млн. Притом банк платил деньгами за практически неликвидные бумаги. Примечательно, что совершались сделки при посредничестве фирмы «ЭСТА Корп.», которой в тот период руководил будущий глава Администрации Президента России Александр Волошин. Вряд ли Рачук верил в будущее российского автопрома или Березовский вызывал у него большое доверие. Гораздо более вероятным выглядит предположение о том, что таким образом свои деньги из шатающейся «Чары» выводил сам Березовский и стоявшая за ним политическая верхушка страны.

А на купленные «Чарой» акции «АВВА» среди вкладчиков банка вместо дивидендов было разыграно три автомобиля «Жигули». При этом выигравшие должны были оплатить 75% стоимости автомобиля. В итоге машину на таких условиях взял лишь один вкладчик. Но Рачук еще пытался делать какие-то вполне реальные инвестиции. В том же 1994 г. связанные с Чара-банком компании купили больше 16% акций Ленинградского оптико-механического объединения (ЛОМО), которое выпускает телескопы, перископы, фотоаппараты и прочие оптические приборы. Последний пакет акций ЛОМО был приобретен 29 сентября 1994 г. - уже после остановки работы со вкладами.

Бега

Марина Францева ходила вдовой совсем недолго и уже в феврале 1995 г. в третий раз вышла замуж. Но спокойно пожить ей не дали - в марте 1995-го ее обвинили в мошенничестве и объявили врозыск. После чего банкирша, чье личное состояние оценивалось в $10 млн., благополучно перебралась на жительство в Европу - там у нее были дома вИспании и Англии. В Москве у Марины тоже остался неплохой особнячок в Армянском переулке, совсем рядом со зданием ФСБ. Она бы и дальше жила совершенно спокойно, если бы оперативники не вытащили ее какой-то хитрой уловкой в Москву, где 1 апреля 1997 г. и арестовали.

А тем временем оставшийся менеджмент «Чары» неспеша распоряжался деньгами вкладчиков в своих интересах. На паритетных началах с ЛОМО было создано предприятие по производству пластиковых пакетов «ЛОМО-Пласт». Инвестиции в размере $400 тыс. «Чара» сделала осенью 1995 г. и во избежание претензий со стороны кредиторов имущество не было оформлено на банк.

Также до самого начала конкурсного производства банк активно финансировал строительство и реконструкцию двух элитных домов на ул. Пречистенка, 24 и ул. Большая Серпуховская, 31. По документам дома принадлежали вовсе не «Чаре», а аффилированной с менеджментом банка фирме «Славянский дом».

И в это же самое время в Соединенных Штатах на афере с деньгами «Чары» попался и знаменитый криминальный авторитет Вячеслав Иваньков по кличке Япончик. Он был арестован 8 июня 1995 г. в Нью-Йорке агентами ФБР по обвинению в вымогательстве $3,5 млн. Это, как оказалось, те самые $2,7 млн., которые Владимир Рачук еще весной 1994 г. передал владельцам американской компании «Саммит интернейшнл» Александру Волкову и Владимиру Волошину. Через несколько месяцев Рачук умер, а требовать $2,7 млн. с набежавшими на них $800 тыс. процентов приехали сначала подручные Иванькова, а затем и сам Япончик.

У кого руки длиннее

20 октября 1994 г. банк прекратил выплаты и прием вкладов. 25 ноября умер Рачук. А банковскую лицензию у банка отозвали лишь через год и четыре месяца - 14 марта 1996 г. Только в апреле 1996 г. суд объявил «Чару» банкротом, и в июле началось конкурсное производство. Понятно, что за это время от средств вкладчиков мало что осталось. Наначало конкурсного производства на всех счетах «Чары» было 990 тыс. руб., его фонд обязательного резервирования в Центральном банке составлял около 15 млрд. руб.

Поразительно, но часть самых удачливых вкладчиков «Чары» получили свои вклады еще в 1994 г. Еще в октябре 1994 г., при жизни Рачука, судебные исполнители нашли несколько десятков миллиардов рублей на корреспондентских счетах Чара-банка. По первым исполнительным листам было выплачено 46 млн. руб. Всего же через Таганский суд вкладчики получили 61 млрд. руб., или 48 копеек от вложенного рубля. Кстати, по свидетельству судебных работников, часть вернувших свои деньги истцов тут же вложила полученные деньги в другие финансовые пирамиды, дабы оправдать убытки. Через некоторое время они вернулись в суды с исковыми заявлениями на новые компании и банки.

Но знаменитым деятелям культуры даже в суд идти не пришлось - им позвонили и вежливо попросили прийти за своими деньгами. Бывший вкладчик «Чары» народный артист России Эммануил Виторган вспоминал: «Мне-то еще повезло. Сумма была маленькая, и мне ее выдали обратно». Так же в «особом порядке», например, получил свои деньги из «Чары» и режиссер Никита Михалков.

Суд да дело

Пока Марина Францева сидела в следственном изоляторе Бутырской тюрьмы, конкурсный управляющий Чарабанка Алексей Михневич развил бурную деятельность по розыску имущества «Чары». Одним из первых с молотка пошел стоящий у кинотеатра «Ударник» пароходик. За него удалось выручить чуть больше 1 млрд. руб. За 170 млн. руб. ушла единственная инкассаторская машина банка. Также был продан офис «Чары» и несколько построенных на средства банка квартир. В 1998 г., через два года бурной деятельности к распределению среди вкладчиков предназначались 23 млн. уже деноминированных рублей. А значит, участвовавшие в конкурсном производстве 43 тыс. вкладчиков смогли получить 1,5 копейки на рубль, принесенный в Чара-банк четыре года назад .

За это время в деле Чара-банка произошла еще одна смерть при странных обстоятельствах. Не прошло и двух месяцев с момента ареста Францевой, как 21 мая 1997 г. в квартире своих родителей был обнаружен мертвым 35-летний майор Михаил Ларин, старший следователь УВД Северного административного округа Москвы, центральная фигура в расследовании дела «Чары». Майор сжимал в руке свой табельный пистолет, из которого был сделан единственный выстрел в упор в висок. Однако когда накануне Михаил Ларин закончил свою последнюю курсовую работу в Высшей школе милиции, коллеги видели его с большой охапкой книг по юриспруденции. Михаил пошутил тогда, что при его зарплате эта покупка стала ударом по семейному бюджету. «Что ж ты тогда книги в библиотеке не взял?» - спросили его. А Ларин ответил, что они потребуются ему в дальнейшей работе. То есть умирать майор совсем не собирался.

Зато Марина Францева теперь никуда не спешила. В 1998 г. она вместе с адвокатами начала знакомиться с делом, которое насчитывало уже 1875 томов. Входило в эту необъятную библиотеку допросы 40 тыс. человек и 100 тыс. документов, приобщенных к делу как вещественные доказательства. Всего Марина потратила на это чтение семь с половиной лет, сначала в СИЗО, а затем и дома под подпиской о невыезде. За это время она несколько раз лежала в больнице, успела родить, но так и не дочитала материалы дела. В октябре 2004 г. следствие по ее делу прекратили за истечением срока давности уголовного преследования.