Город предков - не преувеличение. В 80-е гг. XVIII в. сын калужского крепостного Федор Гучков был отдан в Москву в учение красильному и ткацкому делу. Выучившись ремеслу, он обнаружил редкую склонность к предпринимательству и очень скоро основал здесь фабрику, которая производила ткани, не уступавшие по качеству привозным из Парижа.

Именно Федор стал основателем известной купеческой династии Гучковых, из которой вышли крупные промышленники, финансисты, политики и даже московский городской голова.

Их потомок Иван Гучков не любит отвечать на вопросы, касающиеся личной жизни, и подчеркивает: его поездки в Москву вызваны скорее деловыми интересами, нежели патриотическими сантиментами. Дело его инвестиции.

- Россия - одна из таких стран, куда можно сейчас инвестировать на довольно выгодных условиях, говорит он. - Здесь достаточно хороший уровень рентабельности, а риски снижаются каждый год. Очень многие наши клиенты просят, чтобы мы внимательно следили за происходящим на этом рынке и помогали им вкладывать капиталы. В этой роли я и приезжаю сюда: оценить разные возможности приложения капитала. Изучаю инвестиционные фонды, кредитные возможности, использование других финансовых инструментов, с помощью которых можно было бы привлекать в Россию капиталы.

НБЖ: Ваших клиентов интересуют какие-то определенные отрасли?

И. Гучков: В экономике все очень быстро меняется, поэтому трудно говорить о чем-то постоянном. Очень перспективен, на мой взгляд, сельскохозяйственный сектор. Интересны малые предприятия, а также те структуры, которые их поддерживают. Но я не исключаю и традиционные отрасли, такие как энергетика, газодобыча и нефть.

Наша беседа проходила в здании одного из московских банков, на самом верхнем этаже, где у Ивана Андреевича офис. Разговор касался Швейцарии и ее банковской системы.

И. Гучков: На Швейцарию сегодня приходится примерно $3 трлн., а это - треть мировых финансов. Это те капиталы, которые сосредоточены в банках и других финансовых учреждениях страны. Из них треть - примерно $1 трлн. - приходится на банки Женевы.

Причин того, что деньги любят эту страну, несколько. Одна из них историческая: Швейцария в течение пятишести столетий была самой стабильной. В ней и сосредоточилось все, для чего необходимо спокойствие, надежность, стабильность. Естественно, развивались и банки, а власти защищали банковскую систему.

Швейцария - стабильное государство, в котором банки - воплощение этой стабильности

НБЖ: Иван Андреевич, с середины 1980-х гг. мировое сообщество обратило внимание на то, что банки часто используются для отмывания денег, полученных преступным путем. Что изменилось в швейцарских банках в связи с этим?

И. Гучков: За последние 10-20 лет изменилось очень много. Действительно, швейцарская банковская тайна позволяла очень высокую степень гибкости. Например, можно было открыть счет, не называя ни имени, ни фамилии, не давая какой бы то ни было информации вообще. И очень долго всем было хорошо.

Но около 20 лет назад появились сомнения. И начались изменения. Всего было три этапа. На первом банки хранили тайну и не думали ни о происхождении денег, ни о самих клиентах. На втором они стали интересоваться этими вопросами, на третьем - нести ответственность.

В 90-е гг. в швейцарских банках была создана очень жесткая система проверки легальности банковских операций, которую можно выразить в трех правилах: KYC, KYT, KYP.

Это - английские сокращения. KYC (Know Your Client - Знай Своего Клиента) означает, что нужно тщательно изучать свою клиентуру. KYT (Know Your Transaction - Знай Свою Транзакцию) значит, что нужно постоянно быть в курсе всех поступлений и платежей. KYP (Know Your Process Знай Свой Процесс) - более сложное требование. Здесь надо, чтобы и банк, и его компьютерная система хорошо знали обычную рутинную работу и на этом фоне могли выявить необычные, сомнительные операции.

Требования KYC, KYT, KYP - это три опоры, на которых сегодня строится работа швейцарских банков.

НБЖ: По сравнению с абсолютной тайной это очень глубокие изменения. Наверное, у банков были потери после введения этих процедур?

И. Гучков: Хороший вопрос. Самое интересное, что не было. Думаю, и банки, и клиенты начали работать более аккуратно. Тем более что так было не только в Швейцарии. В Люксембурге, Сингапуре, Дубае, Лондоне во всех мировых финансовых центрах эти правила начали применяться одновременно. Поэтому не было такого, чтобы деньги из одной страны, где были введены жесткие правила, переправлялись бы в другую страну, где этих правил не было. Если контроль начался повсюду, то он начался и в Швейцарии, и в других странах. Но я должен сказать, что в Швейцарии он был, наверное, более жестким.

НБЖ: Не могли бы вы рассказать, как осуществляется надзор над банковской деятельностью в Швейцарии?

И. Гучков: Швейцарское законодательство по банкам - федеральное. Банковская система абсолютно одинакова в любом кантоне, никакие фискальные или другие правила от кантона к кантону не меняются. Действует очень жесткое национальное законодательство. При этом надзор над банками осуществляет не Национальный банк Швейцарии, а особая организация, которая называется Банковская федеральная комиссия. Именно она осуществляет очень строгий надзор над всеми швейцарскими банками, от самых крупных до самых мелких.

Банки должны ежемесячно подавать в комиссию очень большой объем информации. Она официально следит за всеми сферами банковской деятельности, в том числе - проверяет готовность банка к борьбе против отмывания денег или нелегальных операций.

НБЖ: Но это - надзирающий орган. А существует ли какойнибудь специальный орган, который занимался бы исключительно вопросами отмывания денег, выявлением случаев финансирования терроризма, прочих преступлений?

И. Гучков: Этим занимается прокуратура, есть полиция...

НБЖ: Но, возможно, есть какое-нибудь специализированное подразделение типа финансовой полиции?

И. Гучков: Такой полиции нет. В Министерстве финансов нет органа, который специально бы этим занимался. Эту функцию исполняет непосредственно Министерство внутренних дел и полиции. Там действительно работают очень хорошие специалисты, но это - не функция Банковской федеральной комиссии, которая занимается только надзором над банками.

НБЖ: Ну а сами банки объединены в какую-нибудь организацию? Можно ли назвать ее саморегулирующейся? Может ли она устанавливать какие-то правила для своей внутренней жизни?

Я думаю, что через год один крупный швейцарский банк откроет здесь дочерний банк это будет впервые

И. Гучков: Такая организация есть и называется Швейцарская ассоциация банкиров. Обратите внимание: не банков, а банкиров. В ней участвуют профессиональные банкиры.

Это очень серьезный орган, который помогает в интерпретации различных правил, в том, как их адаптировать, и также советует законодательным органам страны, как не нанести ущерба банковскому сектору. Например, некоторые пожелания законодательных органов с точки зрения банковских профессионалов невозможны. Ассоциация банкиров в этих случаях высказывает свое профессиональное мнение. Но сама по себе ассоциация никоим образом не является специальным органом. Ее авторитет основан на том, что это мнение профессионалов.

НБЖ: В нее входят руководители банков или любой банковский работник может стать ее членом? Это персональное членство?

И. Гучков: Да, это персональное членство, и участвуют в ней высшие руководители банков.

НБЖ: Допустим, что вдруг кто-то из высших руководителей банков грубо нарушил какие-то правила. Что его может ожидать?

И. Гучков: С точки зрения ассоциации, это ничего не значит. В этом случае может сыграть роль Банковская федеральная комиссия. Она всегда может высказаться по поводу назначения того или иного управляющего, в том числе, в средние и малые банки. Но, как правило, комиссия желает знать заранее, кого банк собирается назначить, и подтверждает его кандидатуру или комментирует назначение. Это все идет через комиссию.

НБЖ: Другими словами, влияние здесь неформальное, больше - за счет своего авторитета.

И. Гучков: Да. То же самое происходит при слияниях и поглощениях. Банковская федеральная комиссия должна подтвердить сделку, другими словами, заявить, заинтересована ли она в этом, согласна ли она с тем, что его руководителями станут определенные люди. А это - разрешение на куплю-продажу банка на территории Швейцарии.

НБЖ: В Швейцарии работают и российские банки. Насколько они восприимчивы к правилам, по которым работают швейцарские банки?

И. Гучков: Едва ли российские банки чем-то отличаются от других. Правила игры в федеральной банковской системе очень строгие и очень ясные. И российские, и любые другие банки должны будут ответственно работать в этих жестких рамках. Российские банкиры - не лучше и не хуже других. Они быстро адаптировались и хорошо работают, очень аккуратно.

НБЖ: А что можно сказать о приходе швейцарских банков в Россию?

И. Гучков: Швейцарские банки очень консервативны и осторожны. Особенно когда открывают филиалы за рубежом. Если судить по статистике, то швейцарские банки не очень активны в России. Но я думаю, что через год один крупный швейцарский банк откроет здесь дочерний банк это будет первым случаем.

Пока же банки, которые ведут какие-то операции в России, делают это из Цюриха или из Женевы. Иногда они открывают для этого представительства. Но это - очень осторожный подход к России. Хотелось бы, чтобы швейцарские банки развертывали здесь большие сети, открывали и филиалы, и дочерние банки. Но пока все очень скромно.

НБЖ: Что бы могло подтолкнуть швейцарские банки к более активным действиям? Развитие в России швейцарского бизнеса или какие-то особые финансовые возможности?

И. Гучков: Ответ тот же - стабильность. Я думаю, в среднесрочной перспективе ситуация в России будет улучшаться, а риски - снижаться. И тогда швейцарские банки будут более активно здесь работать. На мой взгляд, все зависит от их оценки, а также видов на долгосрочную стабильность России. Подход здесь очень конкретный, очень практичный. Едва ли кто в Швейцарии станет подходить к таким вопросам с политическими мерками. В основе - всегда практический подход. И я уверен, что укрепление в России стабильности будет как-то влиять на этот процесс.

НБЖ: Расскажите, пожалуйста, о себе. Вы внук видного российского политика, лидера октябристов, депутата Государственной Думы, среди ваших предков известные промышленники, финансисты. Вы - банкир. Как вы избрали это поприще?

И. Гучков: Мои предки тоже были банкирами. В XIX в. это была династия промышленников и предпринимателей. Они работали не только в промышленности, но и в страховых компаниях, и в банках. Есть такая традиция.

Но я очень верю в развитие среднего класса как основы жизни общества, в том числе и в России. Развитие средних и малых предприятий - это и есть развитие среднего класса, это, по-моему, и есть будущее России. Какое-то время можно опираться на небольшое количество очень крупных компаний, которые работают в нефтяной, газовой, какой-нибудь другой отрасли. Но нужно думать о создании основы для стабильности в экономике.

А она - в развитии среднего и малого бизнеса. Банки должны играть в этом большую роль. Когда я общаюсь с разными российскими бизнесменами, им больше всего мешает нерешенность финансовых проблем: нужны инвестиции, отсутствует капитал и кредиты, нет оборотных средств. Мне кажется, банкиры должны играть более важную роль в развитии среднего класса как общественного слоя.

Сейчас в России создается много отраслевых инвестиционных фондов. Мне очень нравится это направление. Вначале появилось много фондов, которые работали в сфере недвижимости. Теперь я вижу, что такие предприятия создаются и в других отраслях, в том числе в сельском хозяйстве. Сейчас есть инвестиционные фонды, которые покупают десятки тысяч гектаров земли, покупают комбайны, трактора, другое оборудование, покупают коров, свиней. Я очень поддерживаю все, что делается в этом направлении, особенно когда инвестиции идут прямо в экономику.

НБЖ: Вы никогда не задумывались о том, чтобы работать здесь, в Москве? Алексей Олегович Родзянко, например, возглавляет здесь банк...

И. Гучков: Здесь или там - особой разницы нет. Иногда объяснять, что происходит в России, удобнее в Лондоне, Женеве или Париже, а не здесь. Наверное, нужно постоянно двигаться между Лондоном, Парижем и Женевой, а конкретное место, где живешь, по-моему, менее важно.

Да, мы по-своему лоббируем, объясняем, по крайней мере, стараемся объяснить, что происходит здесь. Но для этого нужно работать именно с иностранными банками. Хотя я и сам, в конце концов, точно не знаю, где я чаще бываю...