Харьковский процесс

В начале XX в. в России состоялся судебный процесс, который широко освещался в печати и вызвал очень большой интерес как среди юристов, так и среди общества. Этот процесс получил название «Дело Харьковских банков».

Предыстория этого дела такова. В 1868 г. некто А. Алчевский основал в Харькове Торговый банк. В 1871 г. там же был открыт Земельный банк. Председателем правления обоих банков стал сам Алчевский, которому, кроме того, принадлежал целый ряд крупных промышленных компаний, в том числе металлургический и горнообогатительный комбинаты. Он же был председателем Харьковского биржевого комитета. В конце XIX в. положение металлургического завода ухудшилось. Алчевский попытался спасти предприятие за счет ресурсов своих банков. Но собственных средств у банков, видимо, не хватало, и они все больше втягивались в операции с ценными бумагами. Алчевский обратился в правительство с просьбами о кредите и получении государственного заказа на производство рельсов. Помощи не последовало, и 7 мая 1901 г. банкир покончил жизнь самоубийством, бросившись под поезд.

После смерти владельца Министерство финансов провело проверку Харьковского торгового банка. Выяснилось, что долг банка достиг 7 млн. руб., но в кассе на день ревизии находилось только 60 тыс. руб. По распоряжению Министерства финансов, на 25 июня 1901 г. назначили проведение общего собрания акционеров, на котором было принято решение об обращении к официальной власти с просьбой о привлечении руководства банков к уголовной ответственности. Вскоре аналогичное решение было принято и по Харьковскому земельному банку. Отметим, что после сообщения о принятых на собраниях решениях курс акций Харьковского земельного банка резко упал. Если до собрания он был 450 руб., то через 2-3 дня - только 125 руб. за 100-рублевую акцию. Так как в деле фигурировали одни и те же лица (кроме А. Алчевского в правления обоих банков входили и некоторые его партнеры), уголовные процессы были объединены в один.

Причины, которые привели к таким последствиям, можно изложить в соответствии с двумя версиями, существовавшими в то время.

Первая версия - официальная. Именно она с подачи прокурора господствовала в суде. Злоупотребления в харьковских Земельном и Торговом банках начались еще за несколько лет до краха. Банки много лет располагались в одном доме. В правление обоих банков входили одни и те же люди или их родственники. Председателю и членам правления раздавались крупные ссуды без достаточного обеспечения или с постепенным возвратом обеспечения, но без возвращения заемных средств. Так, одному из руководителей была выдана ссуда в размере 82,5 тыс. руб. под акции металлургического завода, биржевая цена которых составляла 48,7 тыс. руб., хотя по Уставу банка залог по ссудам должен был составлять 90%.

Процентные бумаги на сумму 3 млн. руб., составлявшие запасной капитал банка, были размещены в других кредитных учреждениях как залог для получения ссуд, что по действующему законодательству запрещалось. Кроме того, оказались заложенными и возвращенные заемщиками закладные листы досрочного погашения Земельного банка на общую сумму около 6 млн. руб., которые должны были уничтожаться. Деньги от этих операций переводились в Торговый банк, откуда их и забирал Алчевский, получивший ссуду в 5 млн. руб. Таким образом, Земельный банк служил прикрытием для Торгового, привлекая средства для последнего.

От акционеров скрывались убытки в размере 900 тыс. руб. Часть акций 9-го и 10-го выпусков (на 180 тыс. руб.) в действительности не была выпущена в продажу, а находилась в кассе Харьковского земельного банка и служила, видимо, для того, чтобы путем распределения их на подставных лиц, иметь в распоряжении правления большинство голосов на общем собрании акционеров.

Другую версию происходивших в банках событий изложили адвокат обвиняемых и некоторые журналисты. По их мнению, в ходе расследования и непосредственно проведения судебного процесса было допущено множество нарушений. Общее собрание акционеров 25 июня 1901 г. было неправомочно принимать решение о привлечении членов правления банка к уголовной ответственности, т. к. проводилось с привлечением «подставных» акционеров. Кроме того, в составе суда присяжных находился неграмотный заседатель, который не мог понимать сути финансовых операций. В ходе дела допускались многочисленные процессуальные нарушения (несвоевременное ознакомление подсудимых с делом, неправомерный арест и содержание под стражей уважаемых людей, отведение очень короткого срока для ознакомления с материалами дела и т. п.).

Запасной капитал банка мог использоваться для получения ссуд при невозврате заемщиками кредитов банку. Тем более что не исследована связь действий банка и кредитной канцелярии Министерства финансов, которая по отчетам банка знала о проводившихся операциях, но не пресекала их, таким образом косвенно признавая их законными. Отдача в залог закладных листов до уничтожения также законна, т. к. в Уставе банка ничего не говорилось о том, где они должны находиться в промежутке между погашением и уничтожением.

Таким образом, следствию, по мнению адвокатов, не удалось доказать корысть и преднамеренность действий членов правления банка.

Суд вынес решение о лишении членов правления всех прав состояния и приговорил к содержанию в исправительных арестантских отделениях на срок от 1,5 до 3,5 лет.

Обратная сторона медали

В предпринимательских кругах отлично знали, что за этим процессом стоят интересы братьев Павла, Владимира и Михаила Рябушинских, известных московских промышленников, которые именно в это время начали диверсифицировать свою деятельность, активно вторгаясь в финансовую сферу.

Рябушинские кредитовали Харьковский земельный банк, по крайней мере, с 1880-х гг., причем на более выгодных условиях, чем это делали некоторые другие банки. По свидетельству служащих бухгалтерии Харьковского земельного банка, через их руки проходили миллионные операции с Рябушинскими. Крах предприятий А. Алчевского грозил Рябушинским потерей «около пяти миллионов рублей, заложенных на юге, в Харькове». Братья Рябушинские немедленно выехали в Харьков с большим штатом своих помощников для «спасения» Харьковского земельного банка.

Самоубийство А. Алчевского, как нам уже известно, повлекло за собой резкое снижение цены акций Харьковского земельного банка. В течение двух или трех недель их стоимость упала с 450 до 125 руб. Рябушинские стали скупать эти акции, и в результате на чрезвычайном собрании акционеров, длившемся два дня, 25 и 26 июня 1901 г., им удалось собрать большинство голосов и взять в свои руки дела банка. В члены правления были избраны Владимир и Михаил Рябушинские. В марте 1902 г. в правление банка вошли еще Павел Рябушинский и два их родственника В. Корнев и М. Антропов

В харьковских событиях Рябушинским помогал сам Сергей Витте. Министерство финансов и Комитет министров проявили завидную оперативность, вытаскивая из кризиса Харьковский земельный банк, хотя всего за месяц до этого не сделали ничего, чтобы спасти его от несостоятельности. Отказав в поддержке А. Алчевскому, С. Витте заявил о готовности финансировать новое правление банка.

Началась война Рябушинских с бывшими членами правления банка. Отчаянное сопротивление новым собственникам оказала М. Любарская-Письменная, жена действительного статского советника Е. Любарского-Письменного, члена правлений обоих харьковских банков и председателя правления Екатеринославского коммерческого банка. Эта женщина, бывшая, по язвительному замечанию Михаила Рябушинского, многие годы «первой дамой Харькова» и не желавшая расставаться с этим положением, открыла против Рябушинских кампанию в издававшейся ею газете «Харьковский листок». Газета обвиняла Рябушинских в том, что они привезли с собой два вагона подставных акционеров и с их помощью захватили правление Харьковского земельного банка, нарушив закон о несовместимости в одном лице кредитора и должника. А затем воспользовались своим новым положением, получили из кассы банка 2 млн. руб., ссуженных в свое время банку на не вполне законных основаниях, и отказались предъявить собранию акционеров документы, на основании которых были заключены эти сделки. В обвинениях содержался очевидный намек на то, что Рябушинские сами принимали участие в сомнительных операциях с Харьковским земельным банком, а когда банк потерпел крах, то они поспешили отправить за решетку своих партнеров по операциям, захватить банк и замести следы своей причастности к нарушению законов.

Борьба Рябушинских с М. Любарской-Письменной затянулась на несколько лет. В результате ей удалось добиться того, что С. Витте вынужден был представить по этому делу Николаю II «подробный мотивированный доклад» и сознаться в опрометчивости, необдуманности своих «распоряжений в отношении харьковских банков», а также признать, «что в действиях членов правления банков отсутствует преступление и что отступления от устава банка, совершенные ими, - результат общего несчастья: финансово-промышленного кризиса...»

Однако эти запоздалые признания министра финансов ничего не стоили. Е. Любарский-Письменный, второй после А. Алчевского по влиянию член правления Харьковского земельного банка, не дожил до конца затянувшейся тяжбы, а его жена в конечном счете вынуждена была покинуть Харьков и уехать в Париж.

Передав в руки Рябушинских Харьковский земельный банк, Министерство финансов последовательно продолжало оказывать им необходимую помощь. 11 января 1902 г. Витте вновь решил вынести вопрос о банке на обсуждение Комитета министров. 15 января состоялось его заседание, удовлетворившее основные просьбы нового правления Харьковского земельного банка.

Ему было разрешено произвести обмен всех прежних акций на новые, а также сделать дополнительный выпуск акций на 1,4 млн. руб. Товарищество мануфактур П. Рябушинского с сыновьями внесло в Московскую контору Государственного банка залог в размере 3,1 млн. руб. и «взяло на себя гарантию обмена акций Харьковского земельного банка и нового их выпуска». Взамен этого товарищество получило право «оставить за собой неразобранные новые акции по цене 105 руб. за акцию независимо от их биржевой цены».

Комитет министров разрешил Харьковскому земельному банку уже в 1902 г. возобновить операции по выдаче ссуд и выпуску закладных листов, не дожидаясь завершения операций по обмену и дополнительному выпуску акций. Таким образом, уже к середине 1902 г. Харьковский земельный банк вышел из кризиса и начал заниматься регулярными операциями.

Братья Рябушинские провели два года в банке, работая каждый день, включая воскресенья, с 10 часов утра до 7 часов вечера и затем с 9 часов вечера до полуночи. Однако игра стоила свеч. Успех в Харькове значительно укрепил положение Товарищества мануфактур П. Рябушинского с сыновьями и повысил авторитет Рябушинских как предпринимателей.

Политика как концентрированное выражение экономики

А между тем у Рябушинских и прежде всего у старшего из братьев, Павла, была более глубокая цель, нежели просто сколачивание капитала. И к этой цели они начали идти еще в период первой русской революции 1905 г. И целью этой было «возрождение Истинной, Великой и Могучей Российской Державы».

Возможности Павла Рябушинского, накануне Первой мировой войны возглавлявшего одну из крупнейших в стране финансовопромышленных групп, были огромными, амбиции - еще больше. И все же главное, что выделяло Павла Павловича из среды его коллег и партнеров, - острое, почти болезненное самосознание, чувство ответственности за наследственное дело и за страну. Он, пожалуй, был первым, кто во всеуслышание заявил: предприниматели, люди, способные обеспечить достаток и процветание, - и есть истинные хозяева грядущей России.

Но даже не предпринимательство, а именно политика стала средоточием деятельной страсти П.П. Рябушинского. В годы первой русской революции он окончательно уходит в публичную политику. Павел Павлович - выборный Московского биржевого комитета, член министерской Комиссии по «упорядочению быта и положения рабочих в промышленных предприятиях Империи». После стабилизации 1907 г. Павел Павлович участвует в создании партии «прогрессистов», вместе с П.Б. Струве разрабатывает долгосрочную стратегию экономического развития. «К 50-м годам XX века по всем расчетам мы призваны стать первой и богатейшей индустриальной державой мира», - заявлял он.

В отличие от многих представителей современного им российского делового мира, Рябушинские отнюдь не принадлежали к числу восторженных поклонников американского предпринимательства и связывали свои надежды с возрождением Европы. «Мы переживаем падение Европы и возвышение Соединенных Штатов, - писал в 1916 г. Михаил Рябушинский. Американцы взяли наши деньги, опутали нас колоссальными долгами, несметно обогатились; расчетный центр перейдет из Лондона в Нью-Йорк. У них нет науки, искусства, культуры в европейском смысле. Они купят у побежденных стран их национальные музеи, за громадный оклад они сманят к себе художников, ученых, деловых людей и создадут себе то, чего им не хватало.

Падение Европы и уступка ею своего главенства в мире другому материку - после столького героизма, гения, упорства и ума, проявленного старой Европой! Одна надежда, что Европа, бывшая в состоянии проявить столько бешеной энергии, найдет в себе силы вновь возродиться».

Рябушинские надеялись, что именно в этом случае и Россия получит возможность широко развить свои производительные силы и выйти на «широкую дорогу национального расцвета и богатства».

Возврат к списку