Аналитика и комментарии

01 марта 2018

cлишком хорошо для кризиса

Мировая экономика демонстрирует разные сигналы, способные вызвать и оптимистичные, и пессимистичные оценки. Цена на нефть потихоньку растет, а фондовые индексы в США, напротив, в начале февраля пережили обвальное падение. С чем это связано и есть ли основания беспокоиться о перспективах мировой экономики? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ портфельный управляющий инвестиционной компании General Invest Фелипе Де Ла Роса.

NBJ: В начале 2017 года наметилась тенденция к повышению мировых цен на нефть. По вашему мнению, какие факторы способствовали этому?

Ф. Де Ла Роса: Во-первых, сделка ОПЕК+ была пролонгирована до первого квартала 2018 года. Следствием того, что она соблюдается, стало снижение мировых запасов нефти и нефтепродуктов, включая резервы «черного золота» в нефтехранилищах в США.

Во-вторых, количество буровых установок в США закрепилось на уровне 900– 950 шт. после года непрерывного роста.

В-третьих, улучшилась макроэкономическая ситуация, особенно в Еврозоне и в развивающихся странах. Это внушило инвесторам оптимизм по поводу устойчивости роста спроса на нефть при умеренно растущем предложении.

В итоге цена на Brent стабильно росла с прошлого лета и в январе этого года достигла максимума за три года – 70 долларов за баррель.

NBJ: Насколько вероятно сохранение тенденции повышения цен на нефть в 2018 году в целом?

Ф. Де Ла Роса: В краткосрочной перспективе котировки на нефть будут, скорее всего, определяться балансом между ростом спроса и предложением на глобальном рынке. По прогнозам Международного энергетического агентства, в 2018 году спрос замедлится с 1,5 до 1,4 млн баррелей в сутки. В тоже время агентство ожидает в этом году увеличения роста добычи нефти вне стран ОПЕК с 0,7 до 1,7 млн баррелей в сутки.

Таким образом, продление соглашения по заморозке добычи нефти, скорее всего, не приведет к значительному росту цен на нефть в ближайшее время. Но оно может оказать существенную поддержку сохранению приемлемых для стран ОПЕК+ цен в диапазоне 55–65 долларов за баррель.

NBJ: Если говорить о «газовых потоках», как вы оцениваете перспективы реализации проектов «Северный поток – 2» и «Турецкий поток»? Какой из них, по вашему мнению, является наиболее перспективным?

Ф. Де Ла Роса: Текущий год будет решающим для новых проектов по экспорту российского газа в Европу – «Северного потока – 2» и «Турецкого потока». «Северный поток – 2», мощность которого составляет 55 млрд куб. м газа в год, Газпром планирует ввести в эксплуатацию до конца 2019 года. Данный проект по экспорту газа является наиболее перспективным из вышеупомянутых, поскольку он реализуется на базе уже успешно запущенного «Северного потока – 1». Основными потребителями российского газа при этом станут рынки Северной Европы, где растет спрос на природный газ, а финансирование проекта осуществляется ОАО «Газпром» совместно с европейскими партнерами – ENGIE, OMV, Royal Dutch Shell, Uniper и Wintershall.

Главный вопрос, который волнует многих на сегодняшний день, – сможет ли Газпром использовать 100% мощностей нового газопровода. Дело в том, что в ЕС работают над принятием поправок к газовой директиве, которые могут осложнить реализацию «Северного потока – 2». С одной стороны, если поправки будут приняты, то на проект распространятся нормы Третьего энергопакета, и тогда Газпрому придется обеспечить доступ к трубе независимым поставщикам. С другой стороны, при благоприятном для Газпрома исходе событий через два года компания сможет удвоить экспортные мощности по северному маршруту до 110 млрд куб. м.

Проект «Турецкий поток» подразумевает строительство двух веток суммарной пропускной мощностью 31,5 млрд куб. м газа до конца 2019 года. По первой ветке газ должен поставляться непосредственно на турецкий рынок, а вторая ветка планируется для поставок газа на европейский. По нашему мнению, наиболее перспективной является реализация первой нитки трубопровода, поскольку в этом случае Турция сможет абсорбировать новые поставки российского газа, в то время как в ЕС все еще не достигнут политический компромисс по реализации данного проекта на территории стран Южной Европы. Наверняка вы помните, что именно отсутствие политической воли и нерешительность властей ряда стран этого региона воспрепятствовали увеличению импортных мощностей на юг Европы. Именно эти обстоятельства и погубили переговоры по реализации проекта «Южный поток».

NBJ: Как может измениться «карта» энергоснабжения Европы в случае реализации этих двух потоков?

Ф. Де Ла Роса: В целом не должна сильно измениться, так как европейские мощности по импорту газа уже сегодня превышают потребности рынка.

NBJ: Какую роль в транзите российского газа будет в этом случае играть Украина и какими будут перспективы ее газотранспортной системы (ГТС)? Есть мнение, что украинская труба вообще может стать ненужной, так ли это?

Ф. Де Ла Роса: Скорее всего, в ближайшие годы мы увидим перераспределение потоков импорта газа в Европу с украинской границы в пользу «Северного потока – 1» и «Северного потока – 2». В результате объем транзита газа через украинскую ГТС может снизиться с 82,2 млрд куб. м в 2016 году до 15–30 млрд куб. м после 2020 года.

NBJ: Каких перемен можно ожидать в ценах на нефть, если стабилизируется ситуация на Ближнем Востоке?

Ф. Де Ла Роса: В краткосрочной перспективе мы не ожидаем стабилизации геополитической ситуации на Ближнем Востоке, так как существуют многочисленные точки напряжения, которые вряд ли исчезнут в ближайшее время. Во-первых, ситуация с войной в Сирии только ухудшилась с начала 2011 года: за прошедшее с тех пор время она превратилась из локального конфликта в опосредованную войну с участием стран НАТО, России и региональных держав Ближнего Востока. Во-вторых, существуют еще несколько других обостряющихся конфликтов, таких как гражданская война в Йемене между шиитскими повстанцами и правительственными войсками, иракско-курдская война и т.п., а все эти войны и противоречия формируют карту общего ближневосточного конфликта XXI века. Поэтому в ближайшие годы мы не ожидаем значительных перемен на ближневосточном нефтяном рынке из-за отсутствия положительных сигналов, которые свидетельствовали бы о выходе хотя бы нескольких «горячих точек» из конфликтного статус-кво.

В долгосрочной перспективе при условии стабилизации геополитической ситуации на Ближнем Востоке мы, скорее всего, увидим значительное увеличение нефтедобычи в этом регионе. Стоит отметить, что на данный момент только Саудовская Аравия имеет возможность это сделать, и для этого ей нужно всего несколько месяцев. Объем возможного увеличения добычи может составить примерно с 1,5 млн баррелей в сутки до 11 млн баррелей в сутки. С другой стороны, Иран и Ирак, на сегодняшний день добывающие 3,8 млн баррелей и 4,4 млн баррелей в сутки соответственно, сталкиваются с проблемами недофинансирования нефтяной отрасли и пытаются как минимум удержать добычу на текущих уровнях на старых месторождениях. При разрешении конфликтных ситуаций, включая полную отмену санкций против Ирана, эти две страны могли бы привлечь зарубежное финансирование и технологии, что позволило бы им реабилитировать старые месторождения, разработать новые запасы и увеличить общую добычу на 1–2 млн баррелей в сутки в среднесрочной перспективе.

NBJ: Фелипе, что вы думаете о ситуации на американском фондовом рынке, где в начале февраля индекс Dow Jones, ключевой показатель деловой активности, продемонстрировал рекордное падение на 1175 пунктов. С чем это может быть связано, по вашему мнению?

Ф. Де Ла Роса: В начале февраля мы увидели значительную коррекцию на рынках, причем распродажа была не только в акциях, но и в облигациях, и на товарных рынках. Все акции, входящие в индекс Dow Jones, скорректировались вниз, аутсайдерами были энергетические и технологические компании. С другой стороны, нужно отметить, что рост индекса в январе этого года был одним из самых сильных в истории, поэтому коррекция была неизбежна. Более того, она даже полезна рынку для того, чтобы сделать оценку ряда активов более адекватной.

С нашей точки зрения, в основе коррекции лежали следующие причины: во-первых, фиксация прибыли после нескольких относительно слабых финансовых отчетов крупных корпораций, в частности, Apple, Facebook, Chevron и др. Они отчитались не так хорошо, как того ожидали инвесторы, и это вызвало на рынке соответствующую реакцию. Во-вторых, сказалась политическая составляющая – в начале февраля президент США Дональд Трамп рассекретил доклад о злоупотреблениях ФБР против него, что обострило политическое противостояние между республиканцами и демократами. В-третьих, макроэкономика в США находится в очень хорошей форме, что может спровоцировать четыре повышения ключевой ставки Федеральной резервной системы в этом году вместо ожидаемых трех повышений. А более высокие ставки увеличат стоимость фондирования для потребителей и бизнеса, и это может замедлить темпы роста экономики в среднесрочной перспективе.

Если брать более долгосрочную тенденцию, то мы не видим фундаментальных причин для падения рынка акций, так как экономика в США и в остальном мире находится в хорошей форме и в фазе роста. Скорее мы смотрим на эту коррекцию как на попытку рынка регулировать бурный параболический рост. По «технике» мы допускаем небольшое продолжение коррекции, но в то же время мы видим серьезную поддержку на уровне 24138 пунктов по индексу Dow Jones.

беседовал Иван Скогорев
Поделиться:
 

Возврат к списку