Аналитика и комментарии

13 февраля 2017

Будущее за цифровым банкингом

В интервью Национальному Банковскому Журналу (NBJ) советник председа­теля совета директоров по инновациям Российского национального коммер­ческого банка (РНКБ) Сергей Никитин поделился своим видением проблем цифрового банкинга и развития информационных технологий в РНКБ.

NBJ: Как бы вы определили главное отличие цифрового банка от нецифрового?

С. НИКИТИН: Если рассуждать о том, что представляет собой на сегодняшний день банковская система вообще, то, используя терминологию классиков цифрового банкинга Криса Скиннера и Бретта Кинга, банки можно разделить на несколько типов – банки 1.0, банки 2.0, банки 3.0. Началось уже и развитие банков 4.0, главная особенность которых заключается в том, что они строят свои процессы на блокчейне.

На банки 1.0 приходится львиная доля финансово-кредитных организаций в мире и в России в том числе, они «живут» в парадигме своего аналогового развития, когда приматом является отделение и продукт. Это самое главное отличие аналогового банка от цифрового. Ведь аналоговый банк тоже автоматизирован, причем зачастую на хорошем уровне. Но диджитализация от автоматизации отличается ровно настолько, насколько канал отличается от канализации. Мышление в аналоговом банке следующее: у нас есть отделение, это главный канал продажи нашего продукта, и оно неприкосновенно. При таком подходе суть банковского бизнеса зачастую может заключаться в том, чтобы навязывать клиентам продукты и услуги, необходимые с точки зрения самого банка. В цифровом банкинге подход к проблеме иной – там считают необходимым давать клиенту то, что он хочет.

Во многих банках существуют отделы по работе с претензиями клиентов. На мой взгляд, такого быть не должно – вместо этого нужен отдел по взаимоотношениям с клиентами. С клиентом нужно работать на равных. Именно такой подход отличает цифровой банк от аналогового.

Наш банк с точки зрения автоматизации очень хорош, команда банка поддерживает и развивает все соответствующие процессы. При этом РНКБ также будет активно развивать цифровую составляющую. Рано или поздно к этому все равно придут все банки. 

А те, кто не будет замечать новой реальности, рискуют потерять свой бизнес. 

И неважно, какого размера банк, – путь к цифровому банкингу могут пройти даже небольшие финансовые организации. Для них это даже проще – и количество людей меньше, и процессы согласования не столь сложны, как в большом банке.

NBJ: Уместно ли здесь говорить, что цифровой банк отличается от аналогового так же, как функции CDO отличаются от ­функций CIO?

С. НИКИТИН: Если вернуться к классическому определению функций Chief Information Officer (CIO), то, условно говоря, они занимаются обслуживанием всего и вся – девайсов, проводов, протоколов, администрированием и т.д. 

CIO – это поддерживающее подразделение, которое следит за тем, чтобы все работало, CIO оценивает все производственные мощности, которые есть у банка в настоящий момент. CIO отвечает за конкретное «железо» и конкретный софт.

Chief Digital Officer (CDO) – это человек, который является стратегом, архитектором, он должен обладать так называемым helicopter view (дословно – «видение с вертолета»). CDO должен видеть весь процесс в целом, перспективу, он должен использовать инфраструктуру IT для целей бизнеса.

NBJ: Какие задачи сейчас стоят перед банком в области информационных технологий и инноваций? 

С. НИКИТИН: Задача в области информационных технологий и инноваций, на мой взгляд, должна стоять одна – улучшение взаимоотношений банка и клиента. Чем прочнее эта связь, тем проще будет удержать клиента в конкретном банке. И здесь можно развиваться двумя способами. Во-первых, идти по пути больших банков, которые работают в парадигме marketplace, то есть продают все и вся: депозиты, кредиты, ипотеку, VIP-обслуживание, билеты на самолеты, страховки жизни, недвижимости и т.д. Если у банка есть подобные компетенции и он может себе это позволить – прекрасно. Но если, к примеру, из сотни продуктов хорошо продается только десяток, то лучше сосредоточиться именно на них по принципу «лучше меньше, да лучше». 

Поэтому второй путь развития – это предоставление и совершенствование конкретных сервисов и продуктов. РНКБ сосредотачивает свои усилия на предоставлении полного спектра банковских услуг и развитии определенных сервисов, которые у банка хорошо отработаны. Наши клиенты знают, что в РНКБ они получат хороший сервис, потому что банк обладает нужными компетенциями и опытом. Главным здесь является вопрос качества предоставляемых услуг. Мы вводим некие сервисные функции, которые не новы с точки зрения банковского бизнеса, но при этом они являются новыми для банка и наших клиентов. И мы делаем это качественно. 

В настоящее время сеть РНКБ представлена в Республике Крым и Севастополе, но у нас есть и московский бизнес, который в основном сосредоточен на ипотеке и VIP-обслуживании. Сейчас развивается также московская часть дистанционного банковского ­обслуживания.

Нужно помнить, что некоторые сервисы и продукты, которые уже хорошо представлены на материковой части, в Крыму еще только начинают развиваться. Например, автокредитование, которое в Москве уже давно востребовано, в Крыму только запускается. Программы ипотечного кредитования в Крыму пользуются очень большим спросом, поскольку недвижимость на полуострове покупают не только крымчане. Наш банк очень активно работает в сфере ипотечного кредитования и планирует развивать это направление и в ­дальнейшем.

NBJ: Какие направления бизнеса сейчас, с вашей точки зрения, наиболее остро нуждаются в автоматизации и во внедрении передовых ИТ-решений?

С. НИКИТИН: На мой взгляд, очень интересной является тема удаленной идентификации и аутентификации клиентов. Сейчас прилагаются серьезные усилия для того, чтобы все это заработало: создана проектная группа, в которой принимают участие Центральный банк РФ, Минкомсвязь России, а также организации, объединяющие банковские структуры, существует специальный пилотный ­проект. 

Как только заработает удаленная аутентификация, появится огромный потенциал для дальнейшего развития, поскольку люди смогут проходить идентификацию в одном месте, а сервис получать в другом месте. Сейчас зачастую получается так, что если банк не присутствует в виде отделений или офисов в какой-нибудь географической точке, то человек не может воспользоваться его услугами. Если данная проблема будет решена, то карта финтеха существенно изменится и возможностей будет намного больше.

NBJ: По вашим прогнозам, когда это ­произойдет?

С. НИКИТИН: На мой взгляд, удаленная идентификация физических лиц должна заработать уже в этом году, думаю, это вполне реальный срок. И наш банк является участником этой пилотной программы, в которой принимают участие еще около 30 достойных банков. Кроме того, мы хотим стать участником другой пилотной программы, которая проводится согласно Постановлению Правительства РФ № 1104. Речь идет о том, что с 1 ноября 2016 года по 1 января 2018 года проводится эксперимент по обеспечению направления электронных документов для госрегистрации юрлиц и ИП и открытия им счетов в кредитных организациях с использованием специализированной защищенной автоматизированной системы. В том числе предусмотрено создание автоматизированной системы, предназначенной для централизованного создания и хранения ключей усиленной квалифицированной электронной подписи, сертификатов ключа проверки электронной подписи субъектов, выступающих в качестве заявителей при госрегистрации или открывающих банковский счет с использованием информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе интернета. 

Пока что в этой пилотной программе принимают участие только два банка – Сбербанк и ВТБ. Мы также рассматриваем возможность участия в этом проекте.

Как только появится нормативная база по удаленной идентификации, и она заработает, это станет мощным толчком к развитию цифрового мира. Меня это радует, потому что возникнет несоответствие абсолютно новой формы, новой существенной составляющей бизнеса цифрового развития и архаичной инфраструктуры банка 1.0. Поэтому волей или неволей банки будут тянуться к цифровому банкингу. Кроме того, президент России поставил задачу правительству до 1 июня 2017 года написать программу мер по развитию цифровой экономики в стране, и сейчас для этого делается очень многое. 

NBJ: Бизнес банка растет и развивается, что увеличивает нагрузку на ИТ-решения. Как банки решают эту проблему?

С. НИКИТИН: Нагрузка на ИТ-решения, разумеется, растет, поскольку увеличиваются потребности бизнеса. Кроме того, клиенты требуют новых современных сервисов и продуктов. Здесь есть два пути решения проблемы – либо внутренние разработки in-house, либо приобретение вендорских решений. Каждый банк решает этот вопрос исходя из собственного видения и предпочтений. Конечно, и в том, и в другом случае решение должно быть безопасным, соответствовать всем необходимым требованиям. Кроме того, если речь идет о работе с вендорами, то они должны обладать необходимой квалификацией и финансовой устойчивостью. Наш банк использует как внутренние разработки, так и ИТ-решения внешних ­поставщиков. 

В ближайшее время банки, которые используют собственные ИТ-решения, будут вынуждены привлекать новые кадры для поддержания своей деятельности и дальнейшего развития. Мы поступаем так же, подыскивая достойные кадры по рынку, предлагаем конкурентные условия. 

Запросов у банков достаточно много, в связи с чем различные комитеты и подкомитеты, регулирующие банковские процессы, дают руководству масштабную картину по ландшафтным решениям. В банке сравнивают имеющиеся в наличии решения с теми, что предлагает внешний рынок. Если внешний рынок предлагает бюджетные эффективные решения, которые будут востребованы клиентами, и к тому же со 100%-м российским участием (то есть вопрос об импортозамещении не стоит), мы, конечно, будем рассматривать возможность приобретения такого ­решения. 

Следует отметить характерную особенность нынешнего времени: продукты «рождаются» и «умирают» значительно быстрее, чем это было три года назад. Сейчас продукт может устареть еще на стадии разработки, и зачастую проще смириться с потерянными инвестициями и не выпускать его на рынок, потому что он все равно не будет жить. Вывод – прежде чем предлагать услугу, надо хорошо подумать, нужна ли она клиенту.

NBJ: Какие направления развития информационных технологий в банке являются сегодня приоритетными?

С. НИКИТИН: Есть внутренние и внешние приоритеты. Мы кредитуем население, предпринимателей, бизнес, реальный сектор экономики и планируем активно наращивать свой кредитный портфель. Поэтому все информационные технологии, способствующие претворению в жизнь данной стратегии, являются приоритетными. Соответственно, нужны некие сервисные решения, позволяющие автоматизировать процессы кредитования без увеличения численности персонала.

При этом кредитный портфель должен оставаться безопасным и не требовать создания дополнительных резервов. Достичь таких целей можно только с помощью полной прозрачности и возможности видеть все операции наших клиентов, чему будут способствовать изменения, внесенные в Федеральный закон «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием электронных средств платежа» № 54-ФЗ, которые вступили в силу с 1 февраля нынешнего года. Вводятся новые технологические требования к кассовым аппаратам и учету информации.

Основным параметром в законе, который напрямую затрагивает интересы бизнеса, является установление технологических правил и стандартов, предусматривающих передачу налоговому органу информации о совершенных наличных расчетах в режиме реального времени. Подобные правила призваны значительно сократить количество операций с наличными средствами при расчете за товары (работы, услуги), которые могут быть скрыты от внимания контролирующих органов.

В Крыму, кстати, ряд компаний уже работает согласно этому закону, то есть информация о каждой такой сделке отправляется в ФНС в режиме реального времени.

У банка также есть несколько предложений по развитию мобильного эквайринга, с помощью которых можно увеличить кредитный портфель, в том числе упростить процедуру выдачи кредитов малому и среднему бизнесу. При этом уже сегодня уровень проникновения электронных платежей среди юридических лиц в РНКБ достигает 96%, и это, безусловно, хороший показатель. 
В разработке у нас находится и проект по электронному документообороту. Если нам удастся реализовать сервисную функцию электронного документооборота с Росреестром (которая пока что работает только в одном банке), то это станет нашим уникальным преимуществом, поскольку такая функция очень востребована ­клиентами.

NBJ: Какие процессы сейчас происходят в рамках стратегии оптимизации ИТ-систем банка?

С. НИКИТИН: Оптимизация ИТ-систем происходит в банке постоянно. Во-первых, есть определенные требования законодательства. Во-вторых, возникает необходимость ­импортозамещения. 
В банке всегда есть некие внутренние сервисные функции, которые требуют постоянной поддержки и которые необходимы с точки зрения безопасности, например антифрод. На подобных вещах лучше не экономить. 

Рынок всегда предлагает какие-то новые программные комплексы и решения. Каждый банк решает для себя вопрос целесообразности их приобретения. В нашем банке существует бюджет на оптимизацию, при этом средства тратятся обдуманно. Прежде всего учитываются потребности бизнеса. Думаю, это не столько оптимизация, сколько разумный подход. 

NBJ: Насколько внедрение новых ИТ-решений помогает банкам увеличивать объемы продаж продуктов и повышать лояльность клиентов?

С. НИКИТИН: Банки должны задуматься о своих решениях с точки зрения цифрового банкинга, причем речь идет не просто об автоматизации. Автоматизированные процессы были и раньше, но они зачастую действовали только в одном направлении – банк использовал свои решения и ИТ как канал для продвижения некоего продукта. Это определенный методологический подход, когда автоматизация является лишь средством. Сейчас диджитализация становится парадигмой, и деньги надо вкладывать в развитие подхода, в идеологию, а не в каналы, которые уже давным-давно существуют и работают.

Если банк хочет занимать хорошие позиции в каком-то сегменте, в каком-то регионе, он должен четко уяснить, что нельзя работать только с предложениями и жалобами клиентов, нужно работать с клиентом как таковым. 

Сейчас все научились считать деньги, и клиенты, будь то физические или юридические лица, готовы платить только за то, что им нужно. Поэтому той категории людей, которая уходит в дистанционное обслуживание, перемещается в digital, нужно предоставить такую возможность и сделать их своими партнерами. На это денег жалеть нельзя. 

NBJ: Какой подход к предоставлению интернет-банкинга практикуется в вашем банке? 

С. НИКИТИН: Мы постоянно совершенствуем дистанционные каналы услуг, в том числе интернет-банкинг, и эта тенденция сохранится и в будущем. Я уже говорил, что в нашем банке хорошие показатели по проникновению электронных платежей в интернет-банкинге для юрлиц. Физические лица также очень активно используют интернет-банкинг в Крыму.

Наш банк выбрал для ДБО решение, предоставленное сторонним вендором, в котором не просто полностью учтены все потребности Крыма, но которое также предусматривает дальнейшее развитие и предоставление еще большего спектра сервисов. 

NBJ: Как вы считаете, изменился ли характер хакерских атак за последнее время? Какие их виды вы считаете наиболее опасными и почему?

С. НИКИТИН: Хакеры – это люди, которые очень хорошо знают свое дело. При этом нередко на хакеров, помимо собственных программистов, работают и бывшие банковские специалисты, которые либо консультируют их, либо работают с ними на аутсорсинге.

Хакерские атаки представляют большую угрозу для банков, ведь в результате их действий могут быть потеряны огромные деньги. Не случайно сейчас большое внимание уделяется антифроду. 
Знаю пример, когда в одном из банков в начале 2016 года увели 500 млн рублей. Говорят, что две трети вернули. Однако потери все равно существенные, плюс репутационный риск.

Очень важно непрерывно бороться с киберпреступностью, подбирать по-настоящему квалифицированных спе­циалистов. Потому что иногда формально люди работают, но фактически они ничего не могут противопоставить хакерам. Зачастую и топ-менеджмент не очень хорошо представляет себе, что такое киберпреступность, социальная инженерия. Пока это не является неким фетишем. На мой взгляд, безопасность – это краеугольный камень бизнеса.

NBJ: Какие современные технологии и системы помогают банку решать проблему информационной безопасности?

С. НИКИТИН: В нашем банке используются все необходимые возможности для поддержания и усиления информационной безопасности. Квалификация людей, работающих в этом сегменте, высокая, есть ответственные лица, которые анализируют ситуацию на рынке и предлагают необходимые решения. Мы используем российские разработки, которые не зависят от западных лицензий. Отечественные решения зачастую бывают эффективнее по производительности и дешевле если не в несколько, то по крайней мере в два раза. 

NBJ: Тема импортозамещения в ИТ продолжает обсуждаться на многих площадках. Что вы думаете об этом и как оцениваете перспективы этого процесса?

С. НИКИТИН: Практика показывает, что внутренние российские решения, например по ДБО, бывают сильнее иностранных аналогов. И хотя наши вендоры хотели бы выйти на европейский рынок, их туда просто не пускают. На мой взгляд, российский продукт на рынке присутствовать должен, особенно если речь идет о ДБО – наши разработчики прекрасно понимают все нужды и чаяния отечественных банков. Кроме того, есть еще одна немаловажная деталь – западные вендоры никогда не смогут работать так же оперативно, как российские, которые иногда за ночь способны решить проблему. 

В российских банках стоят свои АБС, у нас свое законодательство, регулярно выходит много обновлений и рекомендаций. И отечественные вендоры способны быстро реагировать на все изменения. Поэтому мне представляется, что вне зависимости от ситуации на политической арене нам всегда будут нужны свои собственные продукты.

NBJ: А какова ваша точка зрения на проблему ИТ-аутсорсинга?

С. НИКИТИН: В нашем банке аутсорсинг активно используется и в Крыму, и в Москве. Причем в московском офисе вообще нет «айтишников», они работают на аутсорсе.

NBJ: Какую часть функционала банк отдает на аутсорсинг?

С. НИКИТИН: Мы отдаем на аутсорсинг в основном сервисные функции, безопасность сетей – то есть то, что можно отдать в сторонние руки, и это не повлечет за собой системных рисков. Ключевые моменты остаются in-house. 

NBJ: Как, на ваш взгляд, будут сосуществовать банкинг и финтех? Есть ли в России перспектива у концепции Bank-as-a-service (BaaS)?

С. НИКИТИН: Согласно некоторым данным, 90% японских компаний не имеют отдела маркетинга по одной причине – маркетингом занимаются все, то есть все нацелены на конечный результат. На мой взгляд, каждый сотрудник банка должен понимать, что и для чего он делает, а не просто сидеть целыми днями и перебирать бумажки. Кстати, если будут развиваться технологии блокчейн, бумажная волокита уйдет в прошлое, исчезнет необходимость в бэк-офисе, произойдет серьезная трансформация бухгалтерии. И вот тогда встанет вопрос – что будет с банком? 

И как раз восприятие банка как функции, как сервиса открывает перед нами новые возможности посредством открытого API, и это тот шаг, на который далеко не все банки готовы идти. 

Банк будущего строит отношения с внешним миром через открытую архитектуру (API), сдавая свою инфраструктуру (лицензию, процессинг платежей, выпуск карт, комплаенс) в аренду финтех-стартапам. Концепция BaaS – это довольно новое, но уже перспективное явление в финтехе и банкинге.

Пока в России ни один банк не преуспел в создании своих открытых API и не имеет четкой стратегии по работе с новыми сервисами. При этом желание сотрудничать со стартаперами созрело, но активности в этой части фрагментарны и в большинстве своем стихийны. Банкам зачастую страшно идти на такой шаг.

Я считаю, что bank-as-a-service – это очень перспективное направление развития при одном важном условии: если соблюдена информационная безопасность. Это хороший задел на будущее, когда станут превалировать ценности, которые сейчас просто не доходят до потребителя. Банку зачастую это попросту не нужно, поскольку банк – это консервативная среда. Посмотрите, как бурлит финтех и как живет банк – это две разных ипостаси. Финансовая составляющая присутствует и в одном, и в другом, но они далеки друг от друга. Вопрос в том, как установить между ними конвергенцию, и к этому, кстати, все идет. Могу отметить, что за прошедший год понимание между финансово-кредитными организациями и компаниями финтеха улучшилось в разы.  

Поделиться:
 

Возврат к списку