Смогут ли развивающиеся страны стабилизировать свои валюты и что стало главной причиной их ослабления в конце лета текущего года? Каковы перспективы российского рубля, курс которого также существенно снизился по итогам последних нескольких недель? Будет ли усиливаться турецкий финансовый кризис и как будут в дальнейшем развиваться отношения между ЕС и Россией на политической и экономической почве? На эти и другие вопросы в интервью NBJ ответил Аналитик ГК ФИНАМ Алексей КОРЕНЕВ.

NBJ: Алексей, являются ли, по вашему мнению, анонсированные санкции главной причиной ослабления позиций рубля в конце лета – начале осени текущего года или на динамику курса российской валюты воздействуют иные факторы?

А. КОРЕНЕВ: Прежде чем ответить на ваш вопрос, давайте констатируем следующее: один фактор не может существенно воздействовать на валюту, даже если речь идет о введении против страны санкций. Речь всегда должна идти о совокупности факторов, при этом одни из них являются долгосрочными, а вторые возникают периодически. Часть из них воспринимается сразу, а другая – только когда все накоплено вместе. 

Если говорить о нынешней ситуации с рублем, то в первую очередь надо посмотреть на развивающиеся рынки, которые испытывают сейчас серьезные проблемы, и в первую очередь речь идет об их национальных валютах. Если мы взглянем на состояние турецкой лиры и бразильского песо, на китайский юань, южноафриканский ренд и индонезийскую рупию, то увидим, что все они очень сильно слабеют на фоне дорожающего доллара, что может привести к тяжелым последствиям для экономик этих стран, вплоть до кризисов. Очевидно, что предпосылки для подобной динамики курса возникают из-за действий Федеральной резервной системы (ФРС) США: в последнее время Федрезерв стабильно поднимает ключевую ставку, и в этом году он может увеличить ее еще дважды. В результате и доллар, и номинированные в американской валюте финансовые активы становятся гораздо более привлекательными, чем те, что в национальных валютах слабых в экономическом плане государств. Следует также учесть, что доллар куда более надежен как денежная единица, чем валюты развивающихся рынков. Естественно, капитал начинает в таких условиях перетекать из высокорискованных рынков этих стран на менее рискованный, но в то же время доходный и быстрорастущий с точки зрения доходности американский рынок. 

Во-вторых, существенно повлияли, в частности на рубль, действия российских финансовых властей. ЦБ РФ выкупал иностранную валюту в течение нескольких месяцев, причем делал он это в достаточно серьезных объемах, которые, например, в марте оценивались в 16,7 млрд рублей. На август планировалось покупать валюту на сумму порядка 20 млрд рублей ежедневно. Это существенные объемы, которые ранее давили на рубль и не давали ему закрепиться на нужной отметке на фоне растущих мировых цен на нефть. В настоящий момент Центробанк заявил, что он временно прекратил закупки валюты в интересах Минфина. Конечно же, это оказывает воздействие на динамику курса национальной валюты. 

В-третьих, это причины, которые носят локальный характер, и как раз к их числу относятся санкции. В августе президент США Дональд Трамп объявил о введении нового пакета ограничительных мер, предусматривающих в том числе запрет на финансирование и конвертирование российского госдолга. И хотя санкции еще не введены, часть инвесторов, в первую очередь нерезидентов, стала забирать средства из этих ценных бумаг и уходить с российского рынка. Это усилило давление на рубль и оказало негативное воздействие на динамику его курса. 

NBJ: Как вы оцениваете меры, предпринятые финансовыми властями России с целью предотвратить дальнейшее падение рубля? Какие меры, с вашей точки зрения, было бы еще желательно применить в данном контексте?

А. КОРЕНЕВ: В первую очередь ЦБ оценивает текущую ситуацию, исходя из того, какое ему придется принимать решение по ставке рефинансирования. То есть если ранее предполагалось, что ставка будет либо понижена, либо сохранена на старом уровне, то теперь вопрос так не ставится, и мы видим, что на последнем своем заседании руководство ЦБ повысило ставку на 0,25%. Не исключено, что на следующем заседании оно поднимет ее еще, и это может оказать определенную поддержку национальной валюте. Также теоретически ЦБ может начать проведение валютных интервенций по покупке национальной валюты для воздействия на ее стоимость в сторону повышения. Но для этого придется поднимать лимиты, а ЦБ в этом не особо заинтересован: его действия в течение последних нескольких лет были направлены на то, чтобы создавать валютные резервы и планомерно увеличивать их. Поэтому я не думаю, что ЦБ пойдет на серьезные решения по продаже валюты на торгах даже в периоды особо высокой волатильности рубля. А вот обещание не выкупать с рынка доллары и евро до конца текущего года действительно оказало заметную поддержку рублю, после чего он вернулся в весьма комфортный для себя коридор, в котором пребывал и ранее.

NBJ: Насколько сильно происходящее сейчас может повлиять на инфляцию и на другие ключевые макроэкономические показатели?

А. КОРЕНЕВ: На инфляцию это не очень сильно влияет, поскольку на нее в куда большей степени оказывает воздействие целый ряд других факторов, в первую очередь повышение налоговой нагрузки на бизнес, рост тарифов ЖКХ, удорожание импортных товаров из-за снижения курса национальной валюты. Это может привести к снижению темпов промышленного производства и повышению ставок банками. Любопытный факт: коммерческие банки прекратили стремительными темпами понижать ставки по кредитам, как они это делали в течение всего 2017 года и в первой половине этого года. Сейчас налицо противоположная тенденция. Многие кредитные учреждения начали постепенно пересматривать процентные ставки в сторону повышения. И хотя эти изменения пока носят едва заметный характер, тенденция налицо. Все это неизбежно может сказаться на инфляции. 

NBJ: Может ли дальнейшее ужесточение санкций привести к повторению событий осени 2014 года?

А. КОРЕНЕВ: Я не вижу в настоящий момент никаких серьезных предпосылок, чтобы были введены очень тяжелые санкции. США уже заявили, что не будут отключать Россию от SWIFT и что запрет на операции российских госбанков в валюте не выгоден американским банкам. Поэтому, скорее всего, эти меры не будут задействованы. Да, запрет на операции в долларах может коснуться таких банков, как ПСБ и ВЭБ, а в худшем случае – даже еще нескольких крупных кредитных учреждений с государственным участием. Но против всей российской банковской системы подобные ограничения вряд ли будут применены. Это первый момент. Второй заключается в следующем: первые санкции, введенные в 2014 году, вызвали шок, поскольку сработал эффект неожиданности, и первый пакет санкций был воспринят весьма эмоционально. Сейчас такого эффекта в силу очевидных причин не будет. На что американцы явно могли бы надавить, так это на наших металлургов путем повышения пошлин на металлы. Но это уже было сделано в апреле 2018 года, так что рычагов у них осталось немного. По большому счету санкции могут сделать так, что товарооборот между Россией и США уменьшится еще больше, но следует понимать, что он и без того весьма незначителен. Так, в 2013 году, до введения санкций, товарооборот между Россией и США составлял 27,7 млрд долларов (11,1 пришелся на экспорт и 16,5 – на импорт). По результатам 2017 года товарооборот между нашими странами составил 23,6 млрд долларов (11,1 – импорт и 12,5 – экспорт), но в любом случае мне кажется, что радикальных изменений случиться не должно, поскольку наш рынок не до такой степени интегрирован в мировую экономику. Так что, скорее всего, администрация Трампа будет использовать умеренно жесткие экономические меры в сочетании с весьма жесткой политической риторикой. 

NBJ: Каковы ваши прогнозы относительно дальнейшей динамики курса рубля до конца текущего года?

А. КОРЕНЕВ: До конца текущего года очень трудно что-либо предсказать или спрогнозировать. Ситуация может сложиться как угодно, надо понимать, что подобные вещи всегда носят вероятностный характер. Если озвученные санкции будут приниматься, то мы можем увидеть курс в районе 72-75 рублей за доллар и выше, а по евро соответственно 85-87 рублей. Тут важно понимать, что страшны не только санкции сами по себе, но и последствия их введения, а также риторика, которой оно сопровождается. Если же выяснится, что принимаемые санкции не настолько тяжелы, как они были озвучены, то мы вполне можем увидеть возврат доллара в коридор 66-69 рублей с кратковременными выходами за пределы этих уровней, что в целом соответствует текущей экономической ситуации. Иными словами, все, что выше 70 рублей за доллар, можно воспринимать как развитие в сторону негативного прогноза, а вот 66-69 с кратковременными выходами до 70-71 – это наиболее реалистичный прогноз. К этим уровням мы привыкли, и они отвечают нашим интересам. Шансов, что рубль укрепится до уровня в 61-62 рубля, не так уж и много, но в случае прихода на рынки положительных тенденций исключать такой возможности нельзя.

NBJ: В начале нашей беседы вы сказали, что девальвация национальных валют наблюдается сейчас и на других развивающихся рынках. Можно ли признать рекордную девальвацию в Турции как признак общей нестабильности на рынках стран с развивающейся экономикой или это исключительно локальное явление?

А. КОРЕНЕВ: В Турции проблема не столько с экономикой, сколько с кредитами и иными долговыми обязательствами. Россия не закредитована так сильно, как Турция, у нас нет такого большого внешнего долга. Наша экономика в гораздо большей степени диверсифицирована, и у нас, в отличие от Турции, накоплены значительные золотовалютные резервы, что позволяет России чувствовать себя несколько спокойнее. Что касается прямого влияния событий вокруг турецкой лиры на нас, то сразу скажу, что оно очень незначительное. Товарооборот у нас мизерный: за прошлый год он составил 21,6 млрд долларов, при этом на наш экспорт пришлось 18,2 млрд долларов, а Турция импортировала в России товаров на 3,4 млрд долларов. Так что это не тот фактор, который способен оказывать существенное влияние.

NBJ: В период, предшествовавший нынешнему валютному кризису в Турции, как раз много говорилось о том, что экономика этой страны развивалась очень динамично, и Турцию даже ставили в этом отношении в пример другим развивающимся странам. 

А. КОРЕНЕВ: Она действительно развивалась довольно быстро, но этот рост был обеспечен заемными деньгами. Как это часто бывает, когда динамика обеспечивается за счет заемных средств, а с долгами вовремя не рассчитываются, то в конце концов возникают проблемы. Тут и выясняется, что обслуживать долги гораздо сложнее, чем предполагалось. Турция в этом плане не одинока: с подобными явлениями ранее сталкивались Аргентина, Греция и многие другие страны. По сути, был период, когда вся южная Европа чрезвычайно динамично развивалась за счет того, что она была очень сильно закредитована, в результате страны-должники имели колоссальное соотношение долга к национальному ВВП. Чем это закончилось, мы все хорошо помним: ту же Грецию спасали всей Европой.

NBJ: Какими могут быть действия ЕС в данном контексте? Крупные страны, входящие в Союз, не дали «утонуть» Греции. Помогут ли они Турции, которая не является членом ЕС, зато представляет собой важного торгового партнера для него?

А. КОРЕНЕВ: Я думаю, что Турции тоже не дадут окончательно «утонуть» и объявить дефолт. Она действительно слишком тесно связана со странами Старого Света экономическими отношениями и финансовыми обязательствами, поэтому европейцы будут ее всячески спасать, но при этом сами они будут испытывать серьезные финансовые проблемы. 

NBJ: Какую роль в происходящем играют ограничения, введенные США в торговле с Турцией? Такую же, как в 2014 году сыграли санкции против России?

А. КОРЕНЕВ: Нет, в случае с Турцией санкции играют очень незначительную роль. Чтобы понять это, я приведу несколько цифр. Прежде всего вернемся к санкциям, введенным против нашей страны, и цифрам, приведенным ранее: если мы говорим о торговле США с Россией, то этот показатель в 2013 году до введения санкций составлял 27,7 млрд долларов. Это не так уж много, как для России, так и для Америки. По результатам 2017 года, то есть через четыре года после введения санкций, торговый оборот с США составил 21,7 млрд долларов, при этом объем российского экспорта в США вернулся на те уровни, которые были до кризиса, – 11,1 млрд долларов, а вот объем американского экспорта в Россию был 16,5, а стал 12,5 млрд долларов. 

Если судить по последним данным, то у России основным торговым партнером является Китай, на который приходится 15% внешнеторгового оборота. В прошлом году он составил 84 млрд долларов, и в этом году он вырастет примерно на 26%. На этом фоне вполне реалистичными представляются планы российского руководства довести объемы товарооборота между Китаем и Россией до 200 млрд долларов в течение ближайших нескольких лет. Торговля с ЕС выглядит скромнее: 8,5% приходится на Германию, если я не ошибаюсь, порядка 7% – на Нидерланды, США же находятся на 10-м месте в перечне наших торговых партнеров. Как вы сами видите, падение товарооборота между Россией и США при таком раскладе не сильно влияет на российскую экономику. 

Что касается Турции, то у нее с США товарооборот больше, чем у нас, но все же для Турции основной торговый партнер – это Европейский союз. Понятно, что сейчас ЕС трудно и поддерживать Турцию, и перестраивать отношения с США, которые пытаются защищать интересы своих производителей, вводя повышенные пошлины. ЕС и Китай в рамках торговой войны делают то же самое. 

NBJ: Если в Европе все-таки изменится геополитическая обстановка, может ли это повлиять на сотрудничество России с ЕС при строительстве «Северного потока-2» и «Турецкого потока»? Насколько в принципе актуальной является сейчас для ЕС так называемая «газовая тема»?

А. КОРЕНЕВ: Она очень актуальна, особенно для Европы, которая находится под серьезным давлением со стороны американцев по этому вопросу. Сжиженный природный газ, который предлагают ЕС американцы, будет заметно дороже, чем идущий по трубам, но американцы аргументируют свое предложение тем, что сейчас Европа зависима от России, а если она согласится сотрудничать с США на газовом поле, то будет независима или менее зависима от поставок из нашей страны. Европа же, понимая, к чему все идет, старается проявить свой суверенитет в решении данного вопроса, периодически давая понять, что она может справиться сама. Отчасти ей это удается, поэтому я думаю, что постепенно упомянутые вами проекты будут реализованы. Во всяком случае это можно практически с полной уверенностью говорить о «Северном потоке-2».

NBJ: Как, по-вашему, будут складываться отношения между Россией и странами ЕС в среднесрочной перспективе?

А. КОРЕНЕВ: Не могу сказать, что они стали лучше по итогам последних нескольких лет, однако в последнее время в ЕС все чаще звучат заявления, что с Россией надо дружить, а не ссориться. И есть надежда на то, что какая-то часть политиков будет более прагматично смотреть на вещи, чем их предшественники. Ведь для них сотрудничество с Россией выгодно: политика политикой, а деньги, как известно, любят спокойный и деловой подход. Европа и Россия соседи, они связаны экономическими интересами и многовековой общей историей, нам выгодно сотрудничать друг с другом, и, как я уже сказал, все больше европейских политиков осознают этот факт. Поэтому всевозможные скандалы типа «дела Скрипалей» – это не более чем пиар-шум по принципу «покричат и перестанут». И я уверен, что и в дальнейшем будет так.