Глобальное противостояние США и КНР за позицию ведущей экономической державы ведется почти 30 лет. Администрация Соединенных Штатов начинает понимать, что проигрывает в конкурентной борьбе, и поэтому стремится всеми возможными и невозможными средствами сдержать экономическое развитие Китая как в экономическом, так и в техническом плане. Сохранят ли США роль экономического лидера? Сможет ли Китай подстроиться к новым таможенным пошлинам и не потерять свои позиции на рынке? На эти и другие вопросы в интервью NBJ ответил президент Русско-Азиатского Союза промышленников и предпринимателей Виталий МОНКЕВИЧ.

NBJ: С чем, по вашему мнению, связано введение США таможенных пошлин против Китая?

В. МОНКЕВИЧ: В первую очередь, речь идет о глобальном противостоянии США и КНР за позицию ведущей экономической державы. Соединенные Штаты понимают, что начинают проигрывать в глобальной конкуренции и стремятся всеми возможными методами сдержать экономическое развитие своего основного соперника. Можно заметить, что сдерживающие меры направлены в первую очередь на технологические сектора экономики Поднебесной.

Если смотреть на менее глобальные аспекты, то дефицит двусторонней торговли превысил 350 млрд в долларовом эквиваленте. Причем его часть образована продукцией американских компаний, которая была ввезена из Китая (Apple, Boeing, General Motors). В своих предвыборных обещаниях Дональд Трамп обещал вернуть производства в Америку, а также пересмотреть правила международной торговли, которые, на его взгляд, являются невыгодными для Соединенных Штатов. И его текущие шаги направлены на то, чтобы сесть за стол переговоров и пересмотреть ранее принятые договоренности как с властями КНР, так и с руководством американских транснациональных корпораций.

NBJ: По вашему мнению, были ли эти действия американских властей необходимыми для того, чтобы ликвидировать или как минимум уменьшить торговый дисбаланс с КНР? Может, можно было пойти иным, менее конфликтным путем?

В. МОНКЕВИЧ: Действия администрации США, безусловно, направлены на снижение торгового баланса с КНР, однако вряд ли они приведут к поставленной цели. Скажу больше – они в долгосрочной перспективе нанесут еще больший ущерб экономике США. Есть основания полагать, что Трамп хочет снизить для американских транснациональных корпораций привлекательность экспорта продукции в США из стран азиатско-тихоокеанского региона. Он хочет предложить им в первую очередь вернуть в США производства, ориентированные на потребности внутреннего американского рынка. Фактически речь идет об импортозамещении по-американски, однако это не повлечет за собой уменьшения или ликвидации торгового дисбаланса. Если торговая война между американцами и китайцами затянется, то американские производители в первую очередь будут искать другие площадки в Азии. Возвращение производственных мощностей на территорию США не является для них выгодным вариантом.  

NBJ: С вашей точки зрения, не являются ли введенные ограничения прямым нарушением правил Всемирной торговой организации (ВТО)?

В. МОНКЕВИЧ: Деятельность ВТО направлена на либерализацию мировой торговли путем сокращения тарифных барьеров. Политика же протекционизма, объявленная Министерством финансов США, так называемые «более справедливые условия» торговли – все это, несомненно, идет вразрез с нормами Всемирной торговой организации. Тем не менее, правила ВТО в последнее время работают только для «слабых» сторон. Сильные игроки, такие как США, ЕС и Россия, показали, что они могут обходить и/или игнорировать их. 

NBJ: Как вы оцениваете ответные меры Китая на действия США? Насколько болезненными «китайские антисанкции» могут быть для американской экономики?

В. МОНКЕВИЧ: Китай уже ответил введением ограничений на импорт 128 позиций американских товаров. 2 апреля вступило в силу решение КНР о введении торговых пошлин на импортируемую из США продукцию. В этом списке свежие фрукты, сухофрукты, вино, орехи. Пошлина на фрукты составляет 15 %, 8 наименований товара, в том числе свинина, облагаются пошлиной в 25 %. У Китая и США много взаимных интересов. Торговый оборот между странами оценивается примерно в 600 млрд долларов, поэтому масштабная торговая война негативно отразится на обеих странах. Для Китая, например, будет очень проблематичным найти такие же по объему рынки сбыта для своей продукции, как в США. Ответные меры КНР отразятся в первую очередь на сельскохозяйственном и секторе услуг США, также очень остро встанет проблема утилизации мусора, который США в огромных объемах вывозит в КНР.

NBJ: Какова ваша точка зрения на наиболее вероятный сценарий дальнейшего развития событий: остановятся ли стороны или продолжат атаковать друг друга на «торговом» фронте?

В. МОНКЕВИЧ: Прогнозировать ведение торговой политики США – достаточно сложная задача, учитывая личные качества нынешнего лидера Соединенных Штатов. Дональд Трамп является прекрасным переговорщиком и отличным пиарщиком. Сейчас он применяет меры экономического давления для пересмотра ранее принятых договоренностей. В свою очередь, правительство КНР придерживается позиции «мягкой силы», стремясь избегать открытых конфликтов. Реакцию Китая диктуют культурные особенности этой страны: в китайском менталитете важное место занимает концепция непрямых тактических ходов, используемых для достижения цели («36 стратагем»). К примеру, согласно стратагеме № 4, Китай, скорее, будет «в покое ожидать утомленного врага» и готовить ответные меры, защищая свои интересы, чем сам решит проявить агрессию. Я полагаю, что стороны будут искать компромиссные решения, чтобы предотвратить масштабную торговую войну. 

NBJ: Позиция какой из сторон представляется вам в данном случае наиболее сильной и почему?

В. МОНКЕВИЧ: На мой взгляд, в данном случае таковой является позиция КНР. В то время как торговая политика США демонстрирует тенденцию к обострению отношений, вводя ограничительные меры и ставя под удар собственный имидж, рынок КНР переориентируется на другие регионы, тем самым укрепляя свои как политические, так и экономические позиции на международной арене. Правительство КНР активно лоббирует создание глобальных проектов международного экономического сотрудничества. К примеру, объявленная в 2013 году инициатива «Один пояс – один путь» подразумевает организацию торговой кооперации на территории всего евразийского континента, включая как развивающиеся, так и развитые экономики Евразии. Этот проект, кстати, очень похож на План Маршалла, который в свое время дал колоссальный мультипликативный эффект для развития экономик послевоенных Европы и США.

NBJ: Как вы считаете, можно ли ожидать того, что от введения пошлин стороны перейдут к мерам санкционного воздействия?

В. МОНКЕВИЧ: Правительство КНР не склонно идти на обострение конфликта, однако в случае, если сторонам не удастся прийти к консенсусу на этапе введения пошлин, ответ Китая будет симметричен инициативе США. Все зависит от того, насколько далеко готов пойти президент США, который сам начал эту партию.

NBJ: Какие последствия это может иметь для мировой экономики в целом и России в частности?

В. МОНКЕВИЧ: От торгового противостояния КНР и США выиграют другие игроки. Условия переориентации Китая на другие рынки открывают широкие возможности для расширения, к примеру, российско-китайского сотрудничества. Россия может занять место американских сельхозпроизводителей, экспортирующих продукцию в Китай. Объем экспорта агропромышленного сектора США в Китай превышает 20 млрд долларов. Речь идет, например, про поставки пшеницы, муки, молочной продукции, шрота подсолнечника, курятины и свинины. РФ и КНР заявили цель довести двусторонний оборот до 250 млрд в долларовом эквиваленте к 2025 году. По итогам 2017 он составил 84 млрд долларов. Для резкого роста требуется политическая воля, в том числе по снятию тарифных и нетарифных барьеров в двусторонней торговле. Мы ожидаем, что до конца 2018 года, скорее всего на Владивостокском экономическом форуме, часть этих барьеров в агропромышленном комплексе будет существенно смягчена.