Сложно сказать, на что рассчитывали представители российской государственной власти и ожидали ли они, что санкции будут настолько, если так можно выразиться, нерыночными.  Эксперты отмечали: до 6 апреля были признаки того, что все же российская власть предполагала какой-то иной исход процесса противостояния, например, надеялась на то, что отношения между Россией и США смогут нормализоваться в том случае, если 45-й президент США будет чувствовать себя «на престоле» более уверенно и спокойно. Однако этим надеждам не суждено было сбыться, и теперь российской экономике придется иметь дело с новой реальностью, возникшей после 6 апреля.

Второй Джексон-Вэник?

В список экономических ограничений попали 24 россиянина, 14 отечественных компаний и по не совсем понятной причине два коммерсанта из Мексики. В числе лиц, подпавших под санкции, – основной владелец UC Rusal Олег Дерипаска, председатель правления ВТБ Андрей Костин, владелец компании «Ренова» Виктор Вексельберг и председатель правления Газпрома Алексей Миллер. Среди компаний под санкциями оказались агрохолдинг «Кубань» и «Базовый элемент». В качестве официальной причины новой санкционной атаки приводились ставшие уже расхожими обвинения: Россия пытается подорвать западную демократию, она непосредственно виновата в разрухе на Украине, в сирийской войне, кибер­атаках и попытках использовать химическое оружие для устранения оппонентов власти. Во всяком случае именно такой набор доводов содержался в официальном заявлении Минфина США. 

Любопытно, что в новом санкционном списке – 8 бизнесменов и 16 высокопоставленных чиновников. Не­которые олигархи живут в Англии и в тех странах, которые поддержали санкции. Эксперты сразу же задались вопросом, зачем вводить санкции против олигархов, давно уже не проживающих в России и имеющих бизнес за пределами нашей страны? Как поясняют политологи, логика проста: как и в поправке 1974 года к Закону о торговле США (так называемая поправка Джексона-Вэника), нынешний указ Минфина ограничивает торговлю со странами, по тем или иным причинам впавшим в немилость у США. В частности, компаниям этих государств запрещается предоставлять равные права в торговле, государственные кредиты и кредитные гарантии, их активы могут быть заморожены.
Стоит отметить, что санкции, введенные в первых числах апреля, вызвали более бурную реакцию со стороны и финансовых рынков, и субъектов экономической деятельности, причем не только тех, которые стали непосредственными объектами санкционного давления. Даже обычные граждане начали задаваться вопросом, каким может быть эффект от этих санкций и что предпримет наша власть в ответ на очевидно недружественные шаги западных партнеров. Появилась информация о том, что российское правительство готовит асимметричный ответ США. Выступая в Совете Федерации, замглавы МИД России Сергей Рябков заявил, что «санкционная политика США в отношении России продолжается уже длительное время. Мы использовали этот период для того, чтобы провести определенную исследовательскую работу и заготовить серию мероприятий, которые могут применяться именно в несимметричном режиме». 

Однако эксперты отмечают, что контуры этого ответа и уж тем более его подробности вряд ли станут известны до момента «перезагрузки» правительства после президентских выборов. А пока приходится только оценивать последствия атаки извне. И здесь мнения экспертов, по крайней мере на данный момент, расходятся достаточно сильно. 

«Судя по первым результатам (обвал курса рубля, рост цен на авиабилеты, горюче-смазочные материалы) и смотря на расчеты по внешним операциям, удар по российской экономике и потребителям-россиянам был нанесен весьма значительный», – констатирует ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова (ИМЭМО РАН) Станислав Иванов. 

Впрочем, есть эксперты, считающие, что не следует слишком сгущать краски. Так, по мнению аналитика Центра политической информации Екатерины Аносовой, санкции, введенные США 6 апреля, были направлены не столько против российской экономики, сколько с целью очистки американского рынка от российских компаний, например, от компании «Русала» (крупнейшего мирового производителя алюминия и глинозема). «Можно сказать, что удар американской стороны был совершен в духе протекционизма. 

Естественно, он не пройдет бесследно для российской экономики. Тот же упомянутый «Русал» постепенно приближается к техническому дефолту. В этой связи государству придется оказать помощь компаниям, попавшим под действия зарубежных санкций», – подчеркивает аналитик.

«Кризис – это всегда, с одной стороны, опасность, а с другой – благоприятная возможность. Так гласит известная восточная мудрость. У нас дела обстоят легче: кризиса нет, есть временные трудности в экономике, которые мы преодолеем. И здесь имеется возможность направить освободившиеся ресурсы для развития своей экономики. У нас есть ресурсы двух видов: первые – это капиталы, которые раньше находились за границей, и я думаю, что бизнес проявит благоразумие, вложив их в экономику нашей страны. Вторые – материальные ресурсы, которые опять же можно направить на развитие промышленного производства внутри государства. В этом случае важно не допустить кризиса перепроизводства. В настоящий момент в правительстве разрабатывается концепция стратегии пространственного развития государства. По задумке, экономика должна развиваться в системном ключе так, чтобы спрос и предложение по отраслям были сбалансированы. Грубо говоря, если у нас появились нереализованные излишки металлургии, то должны быть созданы рынки сбыта», – так оценивает сложившуюся ситуацию член Совета Федерации, заместитель председателя Комитета по экономической политике Владимир Кравченко.

«Санкции – это всегда плохо. Понятно, что экономика России не рухнет, но есть большой риск, что в 2018 году будет падение ВВП. В любом случаи олигархи и их бизнес – это основа экономики любой страны. Если плохо олигархам, плохо всем», – констатировал президент Украинского аналитического центра Александр Охрименко.

Нечто долгоиграющее или эмоциональная реакция?

Относительно этого разногласий на данный момент между экспертами не меньше, чем по вопросу о том, что сподвигло американцев на подобные действия, а также о том, насколько в принципе болезненным оказался нанесенный удар и для репутации России, и для с трудом обретенной экономической стабильности в нашей стране.  

«Так называемый обвал на фондовом рынке, произошедший сразу же после оглашения черного списка, не стоит переоценивать. Ведь обвалилась только стоимость бумаг. Производственный аппарат остался на месте, и, что принципиально важно, он вполне пригоден к дальнейшему функционированию. Конечно, финансовые показатели компаний существенно ухудшатся, что затруднит их деятельность, но при квалифицированном менеджменте эти трудности вполне преодолимы. Если говорить о производителе алюминия, который пострадал больше всех, то заметим, что экспорт металла в США занимал отнюдь не доминирующее место в структуре продаж компании «Русал». Ключевое слов для прогнозов – менеджмент, а вот здесь как раз есть сомнения. Наши компании привыкли к тепличным условиям, и им нелегко будет привыкать к тому, что они изменились», – считает главный экономист Института фондового рынка и управления (ИФРУ) Михаил Беляев.

«Как только стало известно о санкциях против российских олигархов, бизнесмены, которые через офшоры владели акциями и облигациями в России, начали активно их распродавать и скупать валюту, чтобы опять ввести ее в офшоры. Во времена санкций и разных экономических потрясений всегда лучше «пересидеть» с деньгами в офшорах – это общая практика, которую можно даже назвать традицией. Именно так поступал русский бизнес во время кризиса 2008 и 2014 года. Понятно, что этому примеру последовали и некоторые зарубежные инвесторы, потому что они реально испугались, что санкции могут спровоцировать «эффект домино», когда проблема одной крупной компании, принадлежащей российскому олигарху, спровоцирует цепную реакцию среди российских фирм, которые не имеют прямого отношения к санкциям. Это были во многом панические настроения. Поэтому неудивительно, что после обвала начался небольшой откат на рынке и акций, и облигаций. Но в целом тенденция будет на уход из фондового рынка России в течение всего года. Санкции будет пугать инвесторов, пусть в большей степени эмоционально, но все равно будут», – уверен Александр Охрименко (Украинский аналитический центр).

«Стоит различать реальные финансовые причины обвалов и фобии биржевых игроков. На мой взгляд, реакция рынков обусловлена именно фобиями. Модель работы биржевых спекулянтов чем-то напоминает поведение героя чеховского «человека в футляре», господина Беликова. «Как бы чего не произошло», – думают они, и в погоне за короткими деньгами начинают сбывать ценные бумаги. Как правило, через пару недель рынок стабилизируется, спекулянты зарабатывают деньги, а ценные бумаги снова растут в цене. Сейчас акции предприятий и, в частности, компании «Русал» находятся в зоне турбулентности, но скоро все зафиксируется на определенном уровне. Пока что рынок ждет: будут ли вводить новые ограничения», – озвучивает свой прогноз Владимир Кравченко (Совет Федерации).

«Проблема в том, что наш фондовый рынок играет небольшую роль в российской экономике и существенного влияния на нее не оказывает. Здесь я соглашусь с экспертами, которые обусловливают такого рода «бури», происходящие на фондовом рынке, эмоциональной реакцией на введенный США пакет санкций в отношении России. Достаточно посмотреть на высказывания бизнесменов, попавших под санкционный удар. Владимир Потанин, например, выразил уверенность, что в долгосрочной перспективе акции ГМК «Норильский никель» восстановятся», – отмечает Екатерина Аносова (Центр политической информации).

При этом эксперты пока не берутся приводить хотя бы приблизительные прогнозные цифры потерь. По их словам, тут слишком много неизвестных – в нынешней нестабильной и политической, и экономической ситуации на настроения инвесторов может оказывать воздействие очень широкий спектр фактов и событий. Называются цифры от 12 до 16 млрд долларов, однако Екатерина Аносова считает, что они явно завышены. Александр Охрименко, со своей стороны, говорит о том, что более реалистично и взвешенно о потерях можно будет сказать хотя бы по итогам первого полугодия 2018 году, а точно только по результатам всего 2018 года. «Причина проста: кроме стоимости акций компаний российских олигархов, которые попали под санкции, будут потери экспортной выручки, а они более опасные и серьезные. Не забывайте, что, согласно данным таможни за 2017 год, больше всего необработанного алюминия из России купили США, а еще есть химия, чугун и полуфабрикаты из стали. Все это теперь под вопросом, и не исключено, что придется снижать производство, так как быстро найти альтернативные рынки для сбыта этой продукции будет сложно», – предупреждает эксперт.

Есть ли запас прочности?

История санкционных войн показывает, что очень многое зависит от того, насколько стране, подпавшей под санкции, удается справиться с негативным психологическим воздействием и, естественно, с социальными и экономическими издержками, вызванными введенными ограничениями. Если говорить о России, то она, с психологической точки зрения, выглядит совсем неплохо, констатирует 
Екатерина Аносова (Центр политической информации). «За годы санкционной политики Россия перестала реагировать на санкции. Само слово «санкции» стало для нас привычным и обыденным, тем более что правительство начинает заниматься мерами протекционистского воздействия. Отечественным компаниям будет оказана поддержка и созданы различные преференции», – говорит эксперт. 
«Я уверен, что запас прочности у нашей страны имеется, и, кроме того, есть примеры, как другие страны справлялись с санкционным давлением. В качестве одного из них приведу историю 1989 года, когда США ввели одни из самых жестких санкций в отношении КНР. Это произошло после разгона демонстрантов на площади Тяньаньмэнь. Тогда западным компаниям была дана установка не торговать с китайскими компаниями. Расчет был прост: экономика Поднебесной не выдержит санкций, и в стране произойдет социальный взрыв. Китай не только выдержал оказанное на него давление, но и совершил мощный экономический рывок. Цель была достигнута за счет диверсификации экономики, ориентирования на внутренний рынок и заключения торговых соглашений с другими странами», – рассказывает Владимир Кравченко (Совет Федерации). 

По мнению сенатора, несомненно, будут сделаны выводы. «Товар, на который наложены санкции, очень востребован, и проблем с его сбытом не возникнет. Убытки от свертывания этого рынка мы сможем возместить. Правда, на это нужно время. Проблемы могут возникнуть, если к санкциям присоединятся европейские партнеры, хотя я сомневаюсь в этом», – полагает Владимир Кравченко. 
«Как и Иран, и КНДР, Россия в целом выдержит этот новый санкционный удар, но при этом не исключено, что отдельные компании и банки обанкротятся. Многое будет зависеть от субсидий и преференций им от государства; больше всего пострадают наиболее незащищенные слои населения (пенсионеры, инвалиды, малоимущие)», – считает Станислав Иванов (ИМЭМО).

Запас прочности – величина, которую трудно измерить, поскольку речь идет не только, например, об объеме резервных фондов, но и о том, есть ли у государства опыт «жизни под санкциями». И в этом отношении, как подчеркивают эксперты, Россия отличается от многих стран: она достаточно часто становилась объектом различных ограничительных мер со стороны своих внешних партнеров, и плюс к этому, как констатирует Александр Охрименко, у России есть опыт существования в условиях часто повторяющихся экономических и финансовых кризисов. А это значит, что она уже выработала некий набор инструментов и шагов для преодоления кризисных явлений в своей экономике. 

«Санкции 2014 года фактически привели к потере около 120 млрд долларов золотовалютных запасов России, но уже за 2016-2017 годы удалось почти половину этих убытков компенсировать за счет экспорта нефти и газа. Поэтому сейчас, вероятно, опять будет уменьшение резервов, но следует признать, что экономика России уже не в первый раз переживает такие кризисы, и поэтому, скорее всего, в последующие годы потери 2018 года можно будет компенсировать. Тут важно, чтобы Банк России очень аккуратно проводил политику валютного регулирования и не поддался искушению перейти к валютным интервенциям. При желании можно допустить контролированную девальвацию рубля и тем самым компенсировать бегство частных капиталов, но девальвация должна быть контролируемой, а не стихийной», – рассуждает Александр Охрименко (Украинский аналитический центр).

Они убежали… Вернутся ли?

Спорным вопросом для экспертов оказался и возврат капиталов. После того как санкции были введены, озвучивались надежды на то, что теперь российские бизнесмены, причем не только в США, осознают, насколько высоки риски хранения и инвестирования средств в недружественных России странах. Однако пока, как констатируют эксперты, нет существенных признаков того, что когда-то выведенные капиталы возвращаются в сколько-нибудь массовом порядке.  

«Санкции на поведение бизнесменов не повлияют: капиталы выво­зились не для того, чтобы их возвращать в РФ», – уверен Станислав Иванов (ИМЭМО). С ним согласен и Александр Охрименко (Украинский аналитический центр). «Возврата капиталов в Россию точно не будет. Когда были санкции в 2014 году, частные инвесторы, в том числе и олигархи, вывели из России 152 млрд долларов, то же самое происходит и сейчас. Для бизнеса самое лучшее средство – это перевести валюту в офшоры и переждать бурю. Сейчас глобализация, и просто так перевести активы в Россию для крупного бизнеса не интересно и бессмысленно», – полагает экономист. 

Менее категорично настроена Екатерина Аносова (Центр политической информации). «Безусловно, некоторые представители бизнеса чувствуют себя за границей более комфортно. Однако практика показывает, что как раз за рубежом и таится главная опасность, которая при определенных обстоятельствах может исходить от Госдепартамента США или американского Министерства финансов, – подчеркивает политолог. – Если говорить начистоту, санкционный режим стимулирует возвращение капитала на территорию России. Создаются специальные льготные условия. В этой ситуации наше руководство реагирует безупречно». 

«Конечно же, уже был анонсирован ряд мер, направленных на деофшоризацию экономики. Для ряда предпринимателей работа в западных странах начала иметь след токсичности. Крупный бизнес любит стабильность, и если ее нет, то капиталы идут туда, где все спокойно. Для этой цели в органах власти уже обсуждают создание в России двух территорий со специальным режимом и признаками офшора. Отечественные компании смогут перенести свои капиталы в страну без существенных издержек. Думаю, стоит обсудить и возможность выделения льготных кредитов для «пострадавших» компаний. Я считаю, что в России созданы действенные институты поддержки бизнеса: это и особые экономические зоны, и территории опережающего социально-экономического развития, и фонд развития промышленности, и многие другие возможности», – говорит, со своей стороны, Владимир Кравченко (Совет Федерации).

Понятно, что окончательно точки над «и», как справедливо указывают эксперты, в истории с введением 6 апреля новых жестких санкций против российского бизнеса и российских частных лиц ставить преждевременно. Тем более что американские власти не исключают следующих «раундов» давления на нашу страну.