Масштабный проект транзита газа в страны Южной и Центральной Европы «Южный поток», инициированный ПАО «Газпром», в начале декабря 2014 года приказал долго жить. Россия тут же предложила альтернативу – так называемый «Турецкий поток». В Брюсселе к этой перспективе отнеслись прохладно, но внимание к Турции со стороны различных интеграционных проектов – как ЕС, так и ЕАЭС – на порядок возросло. 

Не случайно в сознании многих россиян – да и нероссиян тоже – Турция чем-то напоминает Китай. Экономика страны, омываемой пятью морями, просто обречена быть экспортно-ориентированной. Поэтому нет ничего необычного в том, что именно внешнеторговый сектор для Турции является одним из важнейших источников экономического развития и пополнения бюджета. Основными статьями турецкого экспорта являются изделия из текстиля и готовая одежда, автомобили, цитрусовые, продукты питания, запасные части, металлопрокат, изделия из стекла, сельхозпродукция. Импортируются нефть, нефтепродукты, газ, цветные и черные металлы, оборудование, удобрения, лес и пиломатериалы.

В этой модели есть как плюсы, так и минусы: плюсы в том, что турецкие производители вынуждены постоянно работать над повышением качества своей продукции, минус – страна постоянно нуждается в расширении рынков сбыта. К тому же экспортно-ориентированные страны зависят от импорта сырьевых товаров, а значит, они кровно заинтересованы в том, чтобы цены на эти товары находились на приемлемых уровнях.

На сегодняшний день основными торговыми партнерами Турции являются Германия, Италия, Великобритания, США, Франция, Россия, а также Нидерланды, Испания, Бельгия, Швейцария, Китай, Япония, Иран, Саудовская Аравия. До 70% общего объема внешней торговли Турции приходится на страны ОЭСР, и около половины ее внешнеторгового оборота приходится на страны – члены ЕС, входящие в ОЭСР. 

Закономерно, что страна, ориентированная на экспорт своей продукции, попадает в достаточно серьезную зависимость от внешних рынков капитала в качестве источника инвестиций и кредитов. Однако, как отмечают эксперты, с суверенным внешним долгом дела у Турции обстоят сравнительно неплохо. На сегодняшний день он составляет порядка 44–45% ВВП, что считается вполне регулируемым и управляемым показателем. Совсем другая ситуация – в корпоративном и в первую очередь банковском секторе страны. 

25 марта 2015 года агентство Moody’s заявило, что экономические затруднения Турции снизят возможности роста для банков и ухудшат возможности заемщиков обслуживать свои кредиты. «Завязанность банковской системы на финансировании от рынка капитала подвергает ее рискам доверия международных инвесторов, а также ставит в зависимость от потенциальных резких скачков стоимости привлечения средств с учетом возможности повышения курса доллара США и исходной ставки», – говорилось в сообщении Moody’s.  

Таким образом, риски оказываются диверсифицированными: весьма невелика вероятность того, что в какой-то момент Турция может оказаться полностью отрезанной от привычных источников привлечения средств на внешних рынках. «В общем и целом, банковская система Турции достаточно устойчивая. Турки проводят большую работу по реформированию данной сферы. Но есть и ряд рисков для ее стабильности», – уверен представитель Торгово-промышленной палаты РФ в Турции Павел Шамрай. 

БЕЗОТВЕТНАЯ, НО НЕ НАДРЫВНАЯ ЛЮБОВЬ К ЕС

Как и соседняя с Россией страна, Турция тоже достаточно долгое время выбирала, участником какого из интеграционных проектов ей стать. Однако, как отмечают аналитики, в отличие от Украины, в данном случае никакого «цивилизационного надрыва» не наблюдалось: Стамбул просто оценивал плюсы и минусы каждого из имеющихся проектов с учетом своих экономических и политических интересов. 

На протяжении многих лет Турция отдавала предпочтение ЕС и в рамках сближения с Европейским союзом заключила с ним соглашение о Таможенном союзе (ТС). Впрочем, результаты этого оказались неоднозначными. После того как в 1996 году договор вступил в силу,  импорт из ЕС в Турцию возрос стремительными темпами, а вот ожидаемого увеличения экспорта турецких товаров (и в первую очередь продукции текстильной промышленности) не произошло. Это объяснялось, с одной стороны, тем, что потребительский спрос в странах ЕС в этот период не находился на пике, а с другой – тем, что общий европейский рынок уже активно осваивал к тому моменту Китай. Так или иначе, к концу 1996 года дефицит внешнеторгового баланса вырос до небывалого для Турции уровня в 20 млрд долларов. 

В то же время нельзя сказать, что кроме отрицательного опыта Турция в данном случае ничего не получила. До 40% в структуре импорта Турции из ЕС увеличилась доля машин и оборудования, что ускорило процесс оснащения турецкой промышленности качественным современным оборудованием и высокими технологиями из ЕС. Кроме того, в дальнейшем ситуация стабилизировалась и турецкий экспорт в страны ЕС неуклонно рос. Поэтому интерес Стамбула к укреплению экономических и торговых связей с Европейским союзом, и даже к вступлению Турции в него сохранился. 
Однако 2014 год внес в расстановку сил на турецком фронте серьезные коррективы. Если до 2013 года порядка 75% населения Турции поддерживало курс правительства на вступление в ЕС, то в 2015 году только 20% населения считают такое развитие событий предпочтительным вариантом. Во многом свою роль сыграли бурно разгоревшийся конфликт между ЕС и Россией из-за Украины и рост евроскептицизма в самой Европе. Но, пожалуй, главным все же оказался фактор «моральной усталости»: на протяжении многих лет Стамбул ожидал положительного ответа от ЕС по данному вопросу, но так его и не дождался. 

Официальная причина – Турция не удовлетворяет ряду социально-экономических и политических требований, соблюдение которых необходимо для принятия в ЕС. Н «Турция и по населению, и по территории – страна немаленькая, что не может не вызывать у Европы опасений о смещении экономического перевеса в каких-то конкретных сферах в сторону нового игрока. Турция – это еще и очень сильная экономика, с которой нужно считаться, тем более сейчас, когда государство ведет активную политику экспансии своих компаний в европейские страны. Учитывая все это, Европейский союз с большой осторожностью относится к ее появлению на своей арене, а это значит, что перспектив вступления Турции в ЕС пока нет», – считает президент Ассоциации региональных инвестиционных агентств Линар Якупов. 

В конце 2014 года, правда, казалось бы, наметились сдвиги в положительную для Турции сторону. Но ЕС снова предложил Турции практически невыполнимые условия соглашения. В результате данный интеграционный проект так и остался в подвешенном состоянии.

ТУРЦИЯ И РОССИЯ: НЕ БРАТЬЯ, НО ПАРТНЕРЫ

Речь о том, что наследница Османской империи может примкнуть к Евразийскому экономическому союзу, пока, конечно, не идет. Зато не исключается возможность присоединения Турции к БРИКС. Сейчас Турция находится в положении весьма важной для России страны ввиду стремления последней к сохранению своего статуса главного поставщика нефти и природного газа в Европу. В связи с этим следует особо отметить Турцию как мост, соединяющий Европу с нефте- и газоносными регионами Среднего Востока и Средней Азии.

«Экономика Турции динамично развивается. Политическая стабильность в стране позволила государству не только усилиться в экономическом плане, но и укрепить свою финансовую систему. Традиционно Турция – это страна-производитель с сильно развитой производственной культурой. И как только появилась политическая и экономическая стабильность, турецкие компании начали активно развиваться.  – поясняет Линар Якупов (Ассоциация региональных инвестиционных агентств). – Созданная в стране финансовая инфраструктура позволяет Турции успешно взаимодействовать и с западными, и с восточными партнерами. Поэтому Россия – идеальный партнер для Турции во всех отношениях, и Турция – очень важный партнер для России».

«Благодаря развитию сотрудничества, Турция сейчас поставляет нам продукцию сельского хозяйства, машины и оборудование, химическую продукцию, изделия из текстиля и кожи. Россия, в свою очередь, является хорошим поставщиком природных ресурсов – леса, металлов, различных удобрений и некоторых видов сельскохозяйственной продукции, например, зерна. У нас традиционно хорошо развито сотрудничество в сфере строительства. Тут стороны могут получить обоюдную выгоду, например, развивая российские регионы (Дальний Восток, Крым)», – считает официальный представитель Торгово-промышленой палаты РФ в Турции Павел Шамрай.  

Иными словами, взаимный интерес очевиден, и одним только проектом «Турецкий поток» он не ограничивается. Турция является в целом быстро развивающимся государством и с точки зрения промышленности, и с точки зрения банковской системы, и сельского хозяйства. Россия рассматривается Турцией как один из крупнейших рынков сбыта в мире, что немаловажно в условиях, когда потребительский спрос в Европе замедляется.