В интервью Национальному Банковскому Журналу Максим КУКИН, эксперт NBJ, арбитражный управляющий, член Ассоциации «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих Центрального федерального округа» рассказывает о том, с какими нюансами сталкиваются кредитные организации при реализации имущества заёмщиков-юрлиц, и какова текущая правоприменительная практика закона о банкротстве.

NBJ: Максим Станиславович, вопрос реализации имущества заёмщиков-юрлиц был и остаётся болезненным для любой кредитной организации. Какие решения со стороны арбитражного управляющего и кредитора вам кажутся наиболее важными в этом процессе?

М. КУКИН: Если говорить о залоге – это, безусловно, обеспечение сохранности имущества должника и сроки реализации такого имущества. Нередко банки отказываются от статуса залогового кредитора по причине невозможности установить фактическое местонахождение предмета залога. Частным случаем является, например, залог товаров в обороте.

Кроме того, при оставлении предмета залога за собой при отсутствии покупателя, кредитная организация перечисляет на расчетный счёт должника не менее 20 процентов от стоимости реализации предмета залога и вынужденно принимает на баланс непрофильный и, главное, не всегда ликвидный актив.

Также часто должники,  понимая, что им предстоит возвращать долги, предпринимают действия, направленные на сокрытие имущества, из числа которого можно погасить задолженность. Поэтому одной из основных задач арбитражного управляющего является оспаривание сделок должника и возврат имущества для его последующей реализации.

В дальнейшем, основными сложностями при работе с имуществом должника являются:

·       необходимость его инвентаризации в отсутствии достаточной документации,

·       обеспечение сохранности имущества,

·       регистрация прав на незарегистрированное имущество,

·       проведение его оценки,

·       проведение публичных торгов.

Все эти мероприятия влекут существенные затраты, порой миллионы рублей, и обычно выполняются арбитражным управляющим за свой счёт. В этой связи отсутствие  дополнительного финансирования со стороны кредиторов и является основной сложностью для проведения эффективной реализации имущества должника.

NBJ: Перечислите основной функционал арбитражного управляющего при работе с кредитными организациями…

М. КУКИН: Он не зависит от того, кто кредитор, – физическое лицо или кредитная организация. Мероприятия, выполняемые в процедурах банкротства, и функционал АУ определяется Законом о банкротстве, в соответствии с которым арбитражный управляющий должен действовать добросовестно и разумно, в интересах Должника, кредиторов и общества, то есть он является персоной публичной.

Специфика деятельности арбитражного управляющего в работе с кредитными организациями состоит в выявлении залогового имущества, обеспечении  его сохранности, организации оценки и согласовании порядка продажи с банком-залогодержателем, после чего следует организовать торги таким образом, чтобы привлечь как можно больше потенциальных покупателей.

Обеспечение наиболее быстрой и эффективной с финансовой точки зрения (по более высокой цене) продажи залогового имущества (как правило – непрофильного актива) – основная задача арбитражного (конкурсного) управляющего.

В случае применения к должнику реабилитационных процедур, права и обязанности арбитражного управляющего представляют собой совершенно иной спектр взаимодействия с банком. Так, в указанном случае арбитражный управляющий согласовывает с кредитной организацией наиболее оптимальное использование залогового имущества в интересах как залогодержателя, так и должника.

NBJ: С чем вы связываете всё большую востребованность специалистов в этой отрасли?

М. КУКИН: При работе с проблемными должниками кредитные организации имеют два основных механизма взыскания задолженности: через Службу судебных приставов и через банкротные процедуры. Процедуры исполнительного производства, как показывает практика, неэффективны, и фактически используются при взыскании задолженности по потребительским кредитам физлицам.

Из года в год статистика демонстрирует высокие темпы прироста возбужденных арбитражными судами дел о несостоятельности (банкротстве). При этом до настоящего времени процент удовлетворения требований кредиторов и уполномоченных органов, в том числе кредитных организаций, остаётся недостаточно высоким. Зачастую кредиторы вообще не получают ничего.

Таким образом, тенденция роста числа банкротств как юридических лиц, так и граждан, обуславливает необходимость вовлечения всё большего числа высококвалифицированных специалистов в данную отрасль.

Задача арбитражного управляющего, в первую очередь, как антикризисного менеджера, – организация наиболее эффективного проведения процедуры, применяемой в деле о банкротстве, включая, но не ограничиваясь организацией судебных процессов по оспариваю сделок, взысканию убытков, привлечению контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Все перечисленные выше области требуют надлежащей квалификации, специальных знаний и отслеживания судебной практики. Необходимо добиваться максимального удовлетворения требований кредиторов.

NBJ: За какие нарушения может быть дисквалифицирован арбитражный управляющий?

М. КУКИН: Рассматривая дисквалификацию арбитражного управляющего как юридическую санкцию, следует отметить повторное (двукратное) нарушение Закона о банкротстве и, как следствие, применение к нему санкции в виде дисквалификации на срок от полугода. Такими нарушениями могут быть как формальный пропуск срока на опубликование обязательных сведений о банкротстве в официальных источниках, так и гораздо более грубые правонарушения, которые могут повлечь нарушение прав и охраняемых законом интересов должника, кредиторов и общества. Например, такие, как непроведение собрания кредиторов или неправильное ведение реестра требований кредиторов либо совокупность целого ряда незначительных правонарушений, допущенных в одной процедуре одним и тем же арбитражным управляющим.

В свою очередь отстранение арбитражного управляющего от исполнения обязанностей в конкретной процедуре банкротства является следствием ненадлежащего исполнения управляющим своих обязанностей, повлекшего причинение вреда кредитору или угрозу причинения такого вреда. В судебной практике имеются случаи отстранения управляющего за непроведение инвентаризации имущества должника, его оценки и продажи; перечисление денежных средств кредитору, не имеющему право на получение денежных средств, нераспределение денежных средств после продажи предмета залога.

Объективно надо понимать, что любая процедура банкротства – это всегда конфликт интересов, где над «схваткой» стоит арбитражный управляющий. Поэтому бывают случаи, когда недовольный должник либо кто-то из кредиторов провоцирует арбитражного управляющего на те или иные нарушения или злоупотребляет своими правами, зачастую необоснованно требуя от контролирующих органов привлечения арбитражного управляющего к административной ответственности.

NBJ: Нестабильность законодательства – один из камней преткновения в работе арбитражного управляющего. Есть закон о банкротстве, по которому они работают. Но есть ещё и Верховный суд, который даёт разъяснения о применении судами норм закона. Порой эти разъяснения в корне меняют трактовку закона. Что вы думаете по этому поводу?

М. КУКИН: При разработке проекта любого закона очень сложно продумать все нюансы и предусмотреть все ситуации. При применении законодательства часто появляются вопросы, на которые в законах нет прямого ответа, и которые суды разрешают исходя из общих начал и смысла законодательства.

Для того, чтобы суды применяли одинаковые подходы в сходных ситуациях, довольно часто по тем или иным вопросам Пленум Верховного суда принимает постановления, посвящённые определённой тематике. С учётом ст. 5 ФКЗ «О Верховном суде РФ» такие постановления обязательны для применения нижестоящими судебными органами. По сути, такие постановления имеют для судов даже большее значение, чем законодательство.

И хотя иногда можно не соглашаться с какими-то разъяснениями, которые даёт Пленум ВС (в том числе, в ряде случаев создаётся впечатление, что ВС присваивает себе законодательные полномочия), в целом такой способ воздействия на правоприменительную практику можно признать довольно корректным. Тем более, что проекты Постановлений Пленума, как правило, широко обсуждаются – обычно их заблаговременно публикуют на сайте Верховного суда. В том числе, часто учитывают замечания профессионального сообщества или Прокуратуры РФ. В сфере применения банкротного законодательства таких разъяснений довольно много.

Главное, что в абсолютном большинстве случаев постановления Пленума применяются с определённого момента, который заранее известен, а иногда – только в делах о банкротстве, которые возбуждены после публикации постановления Пленума. Такой поход следует признать правильным, и он не мешает, а скорее помогает участникам банкротных процедур правильно и единообразно разрешать те или вопросы, встающие перед ними.

Однако зачастую  Верховный суд разрешает важнейшие вопросы применения законодательства о банкротстве не путём принятия постановлений Пленума, а в рамках рассмотрения отдельных судебных споров. Причём разрешает их в противоречии с многочисленной и многолетней практикой нижестоящих судов, на которую ориентировались как сами суды, так и арбитражные управляющие. Более того, иногда подход Верховного суда при рассмотрении отдельных дел совершенно не следует из законодательства.

NBJ: Приведите конкретный пример…

М. КУКИН: В качестве примера можно привести Определение ВС от 19.10.2020 года №305-ЭС20-10152, которое вошло в Обзор судебной практики, утверждённый Президиумом ВС РФ 23.12.2020 года. При рассмотрении отдельного конкретного дела Верховный суд пришёл к выводу, что НДС, начисляемый при предоставлении в аренду заложенного имущества, должен удерживаться и уплачиваться в бюджет до перечисления денег залоговому кредитору – как расход на получение залоговой выручки по п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве.

По сути, текущее обязательство по уплате налога получает экстренную первоочерёдность. Между тем, ранее судебные органы применяли другой подход – относили это обязательство к 5-й очереди текущих платежей, как это прямо следует из Закона о банкротстве. Соответственно, такой подход был и у арбитражных управляющих, и во многих ситуациях этот НДС так и не был уплачен ввиду отсутствия на это средств в конкурсной массе.

Теперь же и суды, и арбитражные управляющие должны будут изменить подход и удерживать НДС до перечисления залоговой выручки залоговому кредитору (кроме залоговой выручки, полученной от продажи имущества на торгах, поскольку такая выручка НДС не облагается). Само по себе для арбитражных управляющих это не составит проблемы, проблему составляет другое – непонятно, с какого момента такой подход должен применяться.

При рассмотрении конкретного дела Верховный суд не определяет момент, с которого какой-то важный вопрос должен разрешаться определённым образом. Не указывает, что это разъяснение действует на будущее. Более того, поскольку при рассмотрении конкретного дела Верховный суд отменяет судебные акты, принятые ранее (например, указанным выше определением отменено Решение АСгМ от 09.07.2019 года), получается, что если ранее суды и арбитражные управляющие использовали иной подход (например, не удерживали НДС как расход на получение залоговой выручки), то они неверно трактовали закон. Иначе говоря, нарушали его. По сути, Верховный суд придаёт обратную силу своим неочевидным подходам к разрешению той или иной ситуации, того или иного вопроса.

И вот это уже проблема, в первую очередь – для арбитражных управляющих, поскольку случаи, когда убытки были бы взысканы с арбитражного суда, решение которого впоследствии отменяли, неизвестны. А случаев взыскания убытков с арбитражных управляющих, причём в неочевидных ситуациях, довольно много.

Помимо того, что существуют риски взыскания убытков, у арбитражных управляющих в тех делах, где производство ещё не завершено, появляется вопрос: должны ли они требовать возврата денег у тех кредиторов, которым они их «незаконно» перечислили? И на каком правовом основании?

В результате, арбитражные управляющие в любой ситуации, вызывающей хоть малейшие вопросы и сомнения, вынуждены обращаться в суд для того, чтобы тот определил, как и куда расходовать денежные средства. Всё это вносит серьёзные неопределённости в работу арбитражных управляющих, увеличивает для них риски, удлиняет сроки проведения банкротных процедур, а также увеличивает нагрузку на судебные органы.

Хуже того, даже вынесение такого определения судом не решает всех проблем, а в ряде случаев их увеличивает. В силу обязательности судебных актов, арбитражный управляющий должен израсходовать деньги так, как указал суд. А что делать, если затем через год или более Верховный суд отменит это определение? Требовать деньги назад или платить из своего кармана?

Такую же сложную ситуацию для арбитражных управляющих создаёт Определение Верховного суда от 08.04.2021 года по делу №305-ЭС20-20287, в котором суд пришёл к выводу, что и имущественные налоги, начисленные на предмет залога, должны быть уплачены в экстренной очерёдности – до перечисления денег залоговому кредитору. Причём в качестве обоснования приводится лишь понятие справедливости.

Даже если с такой трактовкой законодательства о банкротстве (расширением сферы применения п. 6 ст. 138 закона о банкротстве) можно согласиться, то с тем, что Верховный суд придаёт этой трактовке ретроспективный характер (отменят ранее принятые судебные акты), согласиться крайне сложно.  

Беседовал: Станислав Комаров