«Денег много, а вкладывать некуда…» – эта мысль все чаще звучит на форумах и конференциях из уст представителей структур, задачами которых являются поиск и реализация инвестиционных возможностей в реальном секторе. На вопросы NBJ, почему складывается такая ситуация и что можно предпринять, чтобы улучшить положение, отвечает Алексей САВРАСКИН, Генеральный директор компании Sprout Force Capital, которая специализируется на финансировании предприятий и проектов реального сектора экономики.

NBJ: В чем, по вашему мнению, заключается основное ограничение бизнеса, который ищет средства для развития?

А. САВРАСКИН: Это не недоступность средств, а способность принять запрашиваемые финансовые средства. Подавляющее большинство владельцев бизнесов или бизнес-проектов уверены в том, что такая способность у них есть, однако потенциал и жизнеспособность их бизнес-объектов не соответствуют запрашиваемому объему средств. Именно потенциал и живучесть определяют будущее бизнес-объекта и его способность принять средства так, чтобы не потерять их, да еще и вернуть с запланированной доходностью.

NBJ: И как определить потенциал или живучесть того или иного бизнес объекта? Разве банки этого не делают?

А. САВРАСКИН: Делают, весь вопрос в том, как это происходит. В большинстве систем координат, используемых банками, потенциал и живучесть являются величинами случайными. То есть соблюдение параметров рассматриваемого на предмет финансирования бизнес-объекта всем необходимым для принятия положительного решения критериям не гарантирует наличия необходимого и достаточного потенциала живучести для реализации поставленных бизнес-целей. 

NBJ: Какое определение вы бы дали термину «потенциал живучести»?

А. САВРАСКИН: Если совсем кратко, то это характеристика наличия жизненных сил, энергии – способности бизнеса или бизнес-проекта выполнять свои основные функции или задачи проекта на заданном промежутке времени в неблагоприятных или стрессовых для них условиях.

Оценка такой способности – это как раз то, чем занимается наша компания, начиная работу с тем или иным проектом. Мы используем качественно иную систему координат работы с финансовыми запросами, в которой при недостатке потенциала его мощность можно нарастить или синтезировать, придав тем самым большую витальность бизнес-объекту. И это тоже часть нашей работы в технологической цепочке работы с финансовыми запросами. Именно это позволяет нам производить качественный поток проектов с высоким индексом потенциала живучести/устойчивости и, соответственно, высокой степенью инвестиционной привлекательности. 

NBJ: То есть вы хотите сказать, что создание качественного пайплайна – это технология?

А. САВРАСКИН: Именно так. И это технология Sprout Force Capital. У нас в России под генерацией качественного пайплайна пока подразумевают только правильный отбор или упаковку. Добавлю, у качественного проекта индекс потенциала живучести более 80%. И он, как ни странно, изначально может не пройти отбор в банках. И, соответственно, наоборот.

NBJ: И каково должно быть оптимальное значение индекса потенциала живучести? 

А. САВРАСКИН: Когда индекс равен примерно 80% и более или, наоборот, его значение находится на отметке 20% и менее, решение о финансировании принимать намного проще, чем в том случае, когда его значение лежит в промежутке между 20 и 80%. Наибольшие риски финансирующая сторона несет тогда, когда индекс живучести находится на уровне 40-60%. В этом случае чаще всего проект, представляемый на рассмотрение, соответствует большинству установленных банковских критериев финансирования, но его мощности при этом не хватает для его полной и успешной реализации. Заметьте, не денег. И таких проектов большинство. Оптимальное значение потенциала индекса живучести/устойчивости для каждого проекта свое. Но в среднем это около 120-140%.

NBJ: Возможно, все, о чем мы говорили, может быть востребовано в банках, которые также ищут способы повышения доходности путем увеличения качества входящего потока проектов и заемщиков? Готова ли ваша компания работать со сторонним банковским потоком проектов, и если да, то в какой форме?

А. САВРАСКИН: Мы-то готовы. Думаю, что пока не готовы банки, несмотря на все заявления о нехватке хороших проектов для финансирования. Для большинства банков наши услуги пока еще не вписываются в привычную им картину мира, в их обычный формат. Кроме того, в банках есть профильные подразделения, с которых у собственников и топ-менеджеров банка может возникнуть желание спросить «живой» пайплайн. Однако в текущей ситуации это невозможно. Мы работаем в принципиально иной системе координат, и компетенции для работы в ней требуются принципиально иные. Но при этом они дополняют те, которыми обладают специалисты профильных департаментов банков.

Если перед банком стоит задача повышения качества пайплайна, снижения процента дефолтности проектов, то имеет смысл нас привлекать. Для начала, может быть, для работы с проектами, которые все же нуждаются в нестандартной и дополнительной экспертизе, поскольку являются для банка стратегическими и в то же время вызывают какие-либо сомнения и опасения. 

Но наибольшей ценностью мы все же обладаем в области создания потока живых проектов с высоким потенциалом и устойчивостью. Сотрудничество в этой области может иметь для банка наибольший эффект. Формат сотрудничества может быть разным, в зависимости от целей и задач, от точечного взаимодействия в рамках отдельно взятых проектов до создания инвестиционных подразделений или взаимодействия с уже имеющимися для работы с проектами реального сектора. Мы –дополнительный сервис, не претендующий на функционал и замену компетенций банковских подразделений. Держать такую услугу в штате достаточно дорого и, наверное, нецелесообразно. Пока банки как структуры осознают свои потребности, их отдельно взятые сотрудники уже давно зарабатывают вместе с нами, отдавая нам в работу финансовые запросы бизнеса, которые оказываются «непроходными» в самих банках. И, как правило, такое сотрудничество становится весьма выгодным и плодотворным для каждой из сторон.