В мае-июне 1988 года начала формироваться двухуровневая банковская система. Наряду с шестью государственными банками (Госбанком СССР, Жилсоцбанком, Промстройбанком, Агропромбанком, Внешэкономбанком и Сберегательным банком СССР) появились первые в Советском Союзе, а впоследствии и в России коммерческие банки (Союз-Банк, Патент, Москоопбанк и Кредит-Москва). Таким образом, была разрушена государственная монополия на банковский сектор. Прошли годы, и теперь многие задаются вопросом:  возвращается ли «хорошо забытое старое» или, несмотря на все трудности и испытания, национальная банковская сфера продолжает развиваться.

От кризиса к кризису

Основной целью создания первых коммерческих банков было упрос­тить расчетно-кассовое обслуживание, необходимое новым кооперативным предприятиям, по той простой причине, что прежняя система отличалась огромным количеством бюрократических проволочек и для проведения платежей между предприятиями требовались многочисленные согласования. Первые частные банки были освобож­дены от столь утомительных внутренних жестких инструкций и этим были очень привлекательны для клиентов.

Первые кооперативные и коммерческие банки росли как грибы после дождя. Могло быть так, что в один день в государственный реестр кредитных организаций заносилось по два-три банка. К концу 1988 года в СССР насчитывался 41 частный банк, при этом 25 из них было создано на территории РСФСР. 1990 год стал самым плодотворным с точки зрения создания новых коммерческих финансово-кредитных организаций. К середине 1990-х годов на рынке работало уже более двух тысяч банков. Однако львиная доля этих финансово-кредитных организаций совершенно не имела никакого представления о рисках, присущих данному виду финансовой деятельности. Возможно, в силу того, что новоявленные банкиры никогда не сталкивались с серьезными кризисами, они не понимали, что стремительный рост объемов бизнеса банков нуждается в сопоставимом увеличении структуры банковской организации. 

Немного отрезвляюще подей­ство­вал на поведение банков «черный вторник» 1994 года: Россия впервые столкнулась с влиянием нестабильности на финансовом рынке на всю экономику страны, что привело к пониманию важной роли Банка России в деле обеспечения стабильности курса национальной валюты. Наряду с этим возникло понимание того, что необходимо упорядочить требования к банкам: на уровне Банка России, Госдумы и Правительства задумались о проработке вопросов страхования вкладов, банкротства финансово-кредитных организаций, внесения различных изменений в Федеральный закон «О банках и банковской деятельности».

Однако по-настоящему поворотным моментом для развития всей российской банковской системы стал 1998 год. Именно кризис 1998 года выступил в роли фильтра финансового рынка, после него оттуда ушло немало несостоятельных банков, включая такие легендарные организации, как Инкомбанк, СБС-Агро, Уникомбанк, банк «Империал» и другие. Банковская система начала формироваться в ее настоящем виде. Выжившие банки извлекли для себя несколько важнейших уроков. Во-первых, в финансовой системе ускорились процессы консолидации. Во-вторых, начала возрастать роль профессиональных банковских объединений.

Не следует забывать и о кризисе 2004 года. Конечно, его масштаб и последствия не сопоставимы с дефолтом 1998 года. Однако после этого кризиса Центральный банк начал демонстрировать более аккуратный подход к вопросам регулирования и надзора, затрагивающим стабильность банковской системы. Еще одним важным последствием этого кризиса было сокращение числа противников создания системы страхования вкладов. Поскольку стало очевидно, что стабильность системы в целом может быть обеспечена только при условии введения института государственных гарантий по вкладам. 

В 2008 году в мире начался финансово-экономический кризис, который проявился в виде сильного снижения основных экономических показателей в большинстве стран с развитой экономикой, впоследствии переросшего в глобальную рецессию экономики.

Предшественником финансового был ипотечный кризис в США, который в начале 2007 года затронул высокорисковые ипотечные кредиты. Его вторая волна в 2008 году распространилась на стандартный сегмент, где займы, выдаваемые банками, рефинансируются государственными ипотечными корпорациями.

В российской финансовой системе кризис десятилетней давности стал возможен по той причине, что на тот момент российские банки стали частью международной финансовой системы со всеми вытекающими отсюда последствиями, как положительными, так и отрицательными.

Первыми жертвами кризиса среди российских банков в сентябре 2008 года стали банк «КИТ Финанс» и Связь-Банк. Для погашения задолженности перед контрагентами Газпромбанк выдал банку «КИТ Финанс» кредит на 22,5 миллиарда рублей. В сентябре 2008 года Связь-Банк продал 98% своих акций Внешэкономбанку.

Банк ВТБ, в ряду других российских банков, получил господдержку. В самый разгар кризиса был привлечен 10-летний субординированный кредит Внешэкономбанка на 200 миллиардов рублей. Затем примерно через год, осенью 2009 года, ВТБ разместил доп­эмиссию на 180 миллиардов рублей, которую почти полностью выкупило государство. Кроме того, ВТБ привлекал средства Банка России под залог и на беззалоговых аукционах.

Последняя веха развития банковской системы, началом которой можно считать 2013-2014 годы, ознаменовалась началом ее глобальной чистки, которую инициировал регулятор, что существенным образом повлияло на положение дел финансово-кредитных организаций и совпало с введением международных санкций против России.

Поворотные события

Банковская система на протяжении трех десятков лет менялась существенным образом. Все эти перемены были обусловлены рядом различных событий, оказавших на банки огромное влияние.
По мнению завкафедрой фондовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС Константина Корищенко, среди таких факторов следует отметить принятие Федерального закона «О банках и банковской деятельности» (1990 год), кризис 1998 года, введение системы страхования вкладов в 2004 году, переход к плавающему курсу рубля и ужесточение надзора.

Руководитель департамента фи­­нан­совых рейтингов Национального Рейтингового Агентства (НРА) Карина Артемьева назвала три главных события, повлиявших на банковскую систему. Во-первых, годы перестройки и последовавшая либерализация экономики, появление частного сектора, подлинно частных финансовых институтов. Во-вторых, имплементация международных норм в национальную банковскую систему, российские банки стали полноправными участниками международного банковского сообщества. В-третьих, постоянное совершенствование регуляторной среды, в том числе в соответствии с международными общебанковскими соглашениями, что побуждало банки приводить свои системы корпоративного управления и риск-менеджмента в соответствие требуемым стандартам.

«Критически важными для банковской системы, безусловно, оказались кризисы 1998, 2008-2009 годов, – считает заместитель директора группы банковских рейтингов Аналитического Кредитного Рейтингового Агентства (АКРА) Валерий Пивень. – Именно они проверяли на прочность банки, и после них «выжившие» кредитные организации начинали искать новые пути развития, учитывая негативный опыт предыдущей «эпохи». Характерно, что, несмотря на бурный рост частных банков в период до кризиса 2008 года,  к настоящему времени система вернулась в состояние, когда львиную долю ее активов формируют балансы небольшого числа кредитных организаций, так или иначе находящихся под контролем государства».

Факторы выживания

Каждый банк, насчитывающий в своей истории не один десяток лет, владеет своим рецептом «долгожительства». Однако при этом существуют некие универсальные факторы, например, правильная бизнес-модель и стратегия развития, благодаря которым финансово-кредитные организации остались в системе и продолжают свой бизнес.

Константин Корищенко (РАНХиГС) считает, что к таким факторам следует отнести близость к государству, построение диверсифицированной банко­центричной модели группы, а не кэптивного банка для промышленной группы, а также наличие иностранного капитала.

Лишь немногие банки за свою историю, в среднем насчитывающую 20-28 лет, не меняли контролирующих собственников. Это нормальная ситуация. Как и в любой переходной экономике, модель банковской системы существенно изменялась и подстраивалась под внешние реалии, считает младший директор по банковским рейтингам RAEX (Эксперт РА) Иван Уклеин. 

Однако не совсем нормально, что за 2013-2017 годы лишилось лицензий около половины всех банков, продолжает свою мысль эксперт: «Как это ни парадоксально, но благоприятная конъюнктура и отсутствие жесткого регулирования привели к кризису бизнес-моделей банков и смещению вектора в сторону нерыночного бизнеса. Банки во многом утратили способность работать в конкурентной среде. Большинство отзывов лицензий в кризисные 1994-1998 годы происходило именно из-за предпринимательских рисков, что гораздо более естественно для рыночной экономики. Среди банков, не менявших собственников, до наших дней дожили в основном выполняющие функции казначейства в крупных финансово-промышленных группах. Среди «старожилов» есть только единичные банки, ориентированные на рынок, которым выжить помогли принципы консервативности, диверсификации бизнеса, высокий уровень компетенций в специфических нишах, ориентация на лучшие стандарты корпоративного управления и стратегического планирования. Большинство банков меняли бизнес-модели и зачастую имеют стандартный «букет» проблем: зависимость от вкладов физических лиц, концентрация активов на бизнесах собственников, слабый риск-менеджмент и внутренний контроль. При этом важно отметить, что в наиболее острые кризисные моменты значительную роль сыграла поддержка со стороны государства. В 2015 году банки получили существенную помощь в форме пополнения капитала за счет госпрограммы докапитализации через облигации федерального займа (ОФЗ)».

Господдержка может быть фактором выживания, но стратегия банка должна формироваться на рыночных условиях, высказывает свою точку зрения Валерий Пивень (АКРА). «Единого рецепта выживания, наверное, не существует, – подчеркивает заместитель директора группы банковских рейтингов АКРА. – Российская экономика за 30 лет претерпела такие изменения, что целые сегменты, которые в отдельные годы считались успешными, в течение месяцев могли превратиться в источники больших убытков. Основы успешной стратегии меняются с каждым колебанием экономического цикла в стране. Таким образом, в значительной мере способность продолжать деятельность зависит от умения адаптироваться. Консерватизм остается ключевым фактором жизнеспособности банка. На дистанции больше шансов выжить у кредитной организации, акционеры которой готовы отказаться от возможностей быстрого роста бизнеса и потенциальной прибыли. Нельзя исключать и роль случая», – добавляет Валерий Пивень.

Современная банковская система: много государства,мало конкуренции

Если сделать своего рода «слепок» банковской системы в ее нынешнем виде, то, по мнению многих экспертов, она отличается прежде всего высоким уровнем участия в ней государства.
Завкафедрой фондовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС Константин Корищенко считает, что современной банковской системе присущи две основные характеристики: монополизированная и огосударствленная.

После масштабного отзыва лицензий и появления новых институтов финансового оздоровления говорить о каком-то конечном формате развития банковской системы страны очень сложно, уверен Валерий Пивень (АКРА). Скорее, речь может идти об очередном транзитном периоде, который в условиях низкой общеэкономической активности в стране может затянуться на долгое время. При этом эксперт высказывает однозначную позицию: «Современная банковская система отличается высоким уровнем участия государства и слабой конкурентной средой. Также характерным остается малое количество сегментов, развитие в которых может обеспечить банкам устойчивый рост».

В 2013 году  был начат этап расчистки и сближения российской банковской системы с финансовыми системами развитых стран, высказывает свое мнение Иван Уклеин (Эксперт РА). Благодаря накопленному опыту мегарегуляторов разных стран и глобальным базельским стандартам процессы сближения стали возможны даже в очень короткие исторические сроки. «В России этот путь еще не завершен: необходима постепенная адаптация в связи с особенностями российской банковской системы, в том числе лояльным регулированием данной отрасли на протяжении многих лет до этого, – подчеркивает эксперт. – Из-за повышенной стратегической неопределенности, дефицита качественных заемщиков и низких темпов экономического роста многие банки в 2017 – начале 2018 годов перестали наращивать кредитование. На рынке есть свыше 170 банков, которые инвестировали значительную часть дорогих привлеченных средств в надежные, но низкодоходные активы, например, на краткосрочный депозит в Банке России. Подобная бизнес-модель создает угрозу операционной эффективности и способствует снижению значимости банка для бенефициаров в целом».

Что день грядущий нам готовит?

Небезынтересным остается вопрос, какое будущее уготовано нашей банковской системе и какой она будет, например, через пять лет.

«Пять лет для банковской системы в ее нынешнем состоянии – очень большой срок. И любое прогнозирование будет обладать большой погрешностью», – считает Валерий Пивень (АКРА). Для нормального развития банковской системы прежде всего нужна устойчивая экономика. Только спрос на финансовые услуги может дать импульс ее устойчивому развитию.

Второй вопрос, на который необходимо будет дать ответ в ближайшие годы,  – что делать со сверхвысокой концентрацией доли государства в активах системы? Динамичное развитие любого сектора в современной экономике возможно только при нормальной конкуренции, которая способствует появлению уникальных бизнес-моделей, подчеркивает заместитель директора группы банковских рейтингов АКРА. 

В-третьих, многое будет зависеть от того, насколько отрезана будет отрасль от глобальной банковской системы. С учетом ограниченных инвестиционных возможностей частного сектора внутри страны нормальное развитие потребует привлечения средств и технологий из-за рубежа.

«Если ответы на эти вопросы будут найдены, в России может продолжиться создание нормального банкинга по тем же направлениям, по которым это происходит во всем мире. В ином случае отрасль рискует остаться медленнорастущей со сжимающейся рентабельностью и сохраняющей повышенную подверженность экономическим шокам», – считает Валерий Пивень.

Если не изменится тренд на рост государственного участия в экономике, то по модели конкуренции банковская система останется такой же, как сейчас, говорит Константин Корищенко (РАНХиГС). Что же касается технологической составляющей, то, по мнению завкафедрой фондовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС, цифровизация и создание маркетплейса полностью исчерпают модель бизнеса банка, построенную на офисах и клиентских менеджерах. Произойдет стандартизация банковских продуктов и объединение продаж финансовых сервисов «под одной крышей» – появится финансовый супермаркет.

Можно предположить, что число банков сократится очень значительно, при этом доля госсектора останется превалирующей, высказывает свою точку зрения Карина Артемьева (НРА). По ее мнению, нельзя исключить внедрения новых лицензионных правил, например, выдачу лицензий с ограниченным перечнем разрешенной деятельности – только для работы с физлицами или только с малым и средним бизнесом, только расчетные банки и т.д.

Еще 15 лет назад было около 1,5 тысяч банков, сейчас их меньше 500, и через 5 лет количество банков может сократиться более чем в 2 раза, высказывает предположение Иван Уклеин (Эксперт РА). Централизованный надзор за таким числом кредитных организаций осуществлять гораздо проще. 

По мнению Ивана Уклеина, при сохранении текущего курса в ближайшие пять лет может быть достигнут очень существенный прогресс. При определенных условиях, например, отсутствие внешних геополитических шоков, движение страны вперед без кардинальной смены политического курса, преемственность внутренней финансовой политики, через 10 лет возможно совершенствование институтов банковского сектора до уровня развитых стран.

Во многом эффективность банковской системы будет определяться долей государственного сектора, поэтому в ближайшие годы ключевым вызовом для системы будет привлечение рыночных инвесторов и инвестиционная привлекательность вложений в банковский сектор, считает младший директор по банковским рейтингам Эксперт РА.    

 

 

Кризис-1998 
Кризис 1998 года стал переломным моментом как в истории России, так и в процессе становления национальной банковской системы. В результате него активы российских банков сократились почти втрое, капитал – более чем в пять раз. Вопреки расхожему мнению, основной причиной колоссальных убытков банков стало не обрушение пирамиды государственного долга (дефолт по государственным краткосрочным обязательствам, ГКО), а значительные валютные риски, реализовавшиеся в августе-сентябре 1998 года, и паника клиентов. Если говорить о ГКО, то расклад здесь был таким: общая доля ГКО в структуре активов коммерческих банков России, включая Сбербанк, не превышала 17-18%. У Мост-банка она составляла 1%, у банка «Менатеп» – 3%, у Альфа-Банка вложений в ГКО на момент кризиса не было, у Инкомбанка их было исчезающе мало, поскольку большая часть государственных облигаций к 17 августа была уже заложена под кредиты ЦБ РФ или переуступлена.

Иначе дело обстояло со средствами клиентов. За два-три месяца, прошедшие после объявления дефолта и девальвации рубля, вклады населения в национальной валюте «похудели» на 22%, валютные вклады – более чем вдвое. Еще одним больным моментом для тогдашней банковской системы стали неисполненные обязательства по срочным валютным сделкам. Это привело, в том числе, к острейшему кризису доверия между финансово-кредитными организациями и фактически полному параличу рынка межбанковского кредитования. 

Наиболее сильный удар пришелся тогда по банкам, занимавшим лидирующие позиции в системе. Впрочем, это было прогнозируемым: среди первой тридцатки банков по нетто-активам на 1 июля 1998 года пять банков имели на начало кризисного 1998 года отрицательный капитал (Инкомбанк, банк «Империал», Токобанк, Промстройбанк России, Межкомбанк; символическим капиталом в 6 млн рублей располагал Мосбизнесбанк). Уже в первом полугодии 1998 года многие банки стали убыточными: из 1598 российских банков лишь 794 получили чистую прибыль по итогам первого полугодия, а из первой тридцатки прибыльными оказались всего 13 банков. Сильному удару подверглись и банки с большим объемом частных вкладов: Инкомбанк, «СБС-Агро», Промстройбанк, банк «Российский кредит», Мост-банк, банк «Менатеп», Автобанк и т.д. Многим финансово-кредитным организациям пришлось уйти с рынка, что сопровождалось не только паникой вкладчиков, о которой упомянуто выше, но и громкими скандалами. 

Произошедшее в 1998 году с российской банковской системой заставило власти и в первую очередь регулятора задуматься над изменением подходов к регулированию деятельности финансово-кредитных организаций. С этого момента ЦБ РФ стал ужесточать требования к капиталу участников рынка, также было создано Агентство по реструктуризации кредитных организаций (АРКО), являвшееся предшественником Агентства по страхованию вкладов (АСВ). Кризис-1998 породил и то, что впоследствии назвали «синдромом Алексеева»: один из достаточно высокопоставленных сотрудников ЦБ РФ угодил под следствие, а затем под суд за предоставление кредита банку «СБС-Агро» незадолго до краха этой организации. Основанием для выдачи этого кредита стало мотивированное решение вышеназванного сотрудника ЦБ РФ, что на долгие годы поставило под вопрос эффективность и желательность применения этого инструмента.

 

Создание системы страхования вкладов
Попытки, с одной стороны, оградить россиян от потерь в случае банкротства банков, а с другой, сохранить их доверие к банковской системе страны в целом предпринимались на протяжении всех 1990-х годов, но без особого успеха, поскольку крупнейшие частные банки были не заинтересованы в создании специального фонда, из которого бы выплачивались компенсации вкладчикам «рухнувших» организаций. До кризиса-1998 считалось, что крупные банки защищены от банкротства и отзывов лицензий. После произошедшего в «черном августе» о необходимости формирования фонда страхования вкладов задумались и законодатели, и участники рынка, и регулятор в лице ЦБ РФ.

Вопрос о создании ССВ, системы страхования вкладов, всегда был дискуссионным. В начале 2000-х годов частные банки уже не могли играть прежней «торпедирующей» создание ССВ роли, зато последовательно против механизма страхования выступали банки с госучастием. В качестве аргумента они приводили вполне логичное рассуждение: они, как основные игроки рынка вкладов физических лиц, будут платить самые большие взносы, придерживаясь при этом консервативной процентной политики. А игроки поменьше будут принимать на себя повышенные риски, предлагая своим клиентам более привлекательные условия по вкладам. 

В конце концов было решено, что сам по себе факт создания системы является более важным, чем возможные «неприятности» и «перекосы» в ее работе. От панических атак на рынке вкладов страдали так или иначе все игроки. К тому же периодически «набеги вкладчиков» на банки принимали экстремальный характер, как это было летом-осенью 1998 года. Результатом всех дискуссий и напряженной законотворческой деятельности стало создание в январе 2004 года Агентства по страхованию вкладов (АСВ) на основании Федерального закона от 23 декабря 2003 года № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации». Буквально через полгода после начала своей работы АСВ столкнулось с серьезным испытанием – событием, которое впоследствии называли «мини-кризисом 2004 года». «Мини», конечно, в сравнении с уже прошедшим к тому моменту кризисом-1998 и еще не наступившим кризисом-2008.

 

Кризис-2004
Если кризис 1998 года был вызван объективными экономическими факторами, то кризис-2004, по мнению экспертов, был классическим кризисом доверия. Его отправной точкой можно считать скандал, разгоревшийся вокруг двух средних по размеру капитала частных коммерческих российских банков: Содбизнесбанка и банка «Кредиттраст». Скандал оказался настолько громким, что деятельностью Содбизнесбанка заинтересовались Центробанк и Комитет по финансовому мониторингу, заявившие, что банк более восьми месяцев в 2003-2004 годах не представлял обязательную информацию о проводимых операциях, а также утерял базу данных обо всех операциях за 2002 год. В апреле 2004 года ЦБ РФ выдал предписание о запрете приема вкладов Содбизнесбанком, а спустя месяц, 13 мая, и вовсе отозвал у него лицензию. Примерно в это же время серьезные проблемы проявились и в деятельности Кредиттраста, который в мае 2004 года не смог провести ряд клиентских платежей. Вскоре банк вообще прекратил все операции, и 24 июня у него была отозвана лицензия. 

После отзыва лицензий у Содбизнесбанка и Кредиттраста по рынку поползли слухи, что на очереди десятки других банков. За первую неделю июня ставки на межбанковском рынке подскочили до 20% годовых и выше, а оборот сферы межбанковских кредитов в России сократился в два-три раза. Эксперты Центрального банка назвали эту ситуацию паникой и кризисом доверия, спровоцированными бродящими по рукам черными списками банков, подлежащих закрытию. Тогдашний первый зампред ЦБ РФ Андрей Козлов заявил, что банки используют призрак черных списков в борьбе друг с другом, тогда как у властей никакого черного списка нет.

6 июля Гута-банк, один из ведущих на тот момент ретейловых игроков, остановил платежи. Проблемы возникли у крупнейшего частного игрока – Альфа-Банка, являвшегося одним из лидеров по объему депозитов населения. Банк России был вынужден пойти на принятие чрезвычайных мер: в первую очередь были снижены отчисления в фонд обязательных резервов с 7 до 3,5%. Глава ЦБ РФ Сергей Игнатьев заявил в Думе, что предлагает обеспечить гарантию вкладов даже в банках, не вошедших в систему страхования вкладов. Законопроект, вносящий эти поправки, предполагал, что эта норма начнет действовать задним числом и, соответственно, распространится на вкладчиков Содбизнесбанка и Кредиттраста. Это позволило несколько охладить страсти и уменьшить панику вкладчиков. Точку же в кризисе-2004 поставил Внешторгбанк, купивший 12 июля 85,8% акций Гута-банка за один миллион рублей собственных средств и 700 млн долларов, взятых у ЦБ РФ.

 

Кризис-2008
15 сентября 2008 года стало известно о банкротстве на тот момент четвертого по размеру активов американского банка Lehman Brothers. По всему миру на фоне этого прокатилась паническая волна, затронувшая в том числе и Россию, из экономики которой инвесторы в срочном порядке стали выводить средства. В российской банковской системе практически сразу же проявились «родовые болезни», заключающиеся в наличии у многих банков «дутого» капитала, в большой доле проблемных активов, находящихся в портфелях финансово-кредитных организаций, и в целом высокорискованной кредитной политике, которой банки придерживались в 2000-2008 годах. Результатом этого стали прецеденты банкротства банковских организаций, как достаточно крупных, так и малых, и средних, кризис доверия на межбанковском рынке, паника вкладчиков. Фактически банковская система столкнулась с острейшим кризисом ликвидности: у участников рынка возникли проблемы с выполнением своих текущих обязательств.

Одной из первых мер по поддержанию ликвидности банков стало решение Банка России о снижении нормативов обязательных резервов (на 0,5% в октябре 2008). Эта мера позволила за два месяца 2008 г. (сентябрь и октябрь) «разморозить» более 360 млрд руб., находившихся на счетах в Банке России. Также был значительно расширен список инструментов рефинансирования и доступ к ним с одновременным увеличением объемов, снижением ставок и удлинением сроков кредитования. К числу мер, направленных на повышение ликвидности, относился запуск в октябре 2008 г. ком­пен­сационного механизма Банка России по межбанковским кредитам. Федеральным законом «О дополнительных мерах по поддержке финансовой системы Российской Федерации» Банку России было предоставлено право заключать с банками (банками-кредиторами) соглашения о компенсации им части убытков, возникших у них по сделкам с другими кредитными организациями (банками-заемщиками) в случае отзыва у последних лицензии на осуществление банковских операций. Ключевую роль в насыщении банковского сектора ликвидностью сыграла реализация Банком России программы беззалогового кредитования. Всего в период наиболее острой фазы кризиса задолженность банковского сектора перед Банком России превышала 3 трлн рублей, что составляло на тот момент 12% совокупного объема банковских пассивов. Министерство финансов, со своей стороны, увеличило объем средств, предоставляемых на депозитных аукционах, а несколько государственных корпораций разместили временно свободные средства на депозитах в банках. Благодаря этим мерам удалось избежать коллапса банковского сектора и обеспечить бесперебойное функционирование национальной платежной системы. 

Одной из ключевых мер, предназначенных для сохранения стабильности в банковской и финансовой сфере, стал запуск практики оздоровления (санации) проблемных финансово-кредитных организаций. Изначально предполагалось, что в качестве санаторов «больных» банков будут выступать здоровые банки, получающие, во-первых, кредитование на льготных условиях и, во-вторых, определенные регуляторные послабления на период «разбирательств» с санируемыми активами. В период кризиса-2014 стало очевидным, что данный механизм санации утратил свою эффективность, и теперь оздоровление проблемных организаций осуществляется через Фонд консолидации банковской системы (ФКБС). 

 

Переход на Базельские стандарты
В 1974 году был создан Базельский комитет по банковскому надзору при Банке международных расчетов, в 1998 году был введен первый пакет стандартов банковского регулирования, который получил название Базель I. В 2004 году был принят Базель II. Задачей этих двух документов было повышение надежности и прозрачности банковских систем. Однако новые требования и стандарты не уберегли мировую финансовую систему от жесткого кризиса, который начался в 2007 году в сегменте ипотеки, а затем перекинулся на другие финансовые и нефинансовые отрасли. После кризиса, в 2010 году, Базельский комитет разработал новые, еще более строгие меры – Базель III, цель которых заключалась в предотвращении новой финансовой катастрофы. В 2012 году внедрение этих правил было одобрено руководителями стран G20. В России новые стандарты вступили в силу 1 января 2014 года.

Базель III был разработан в ответ на глобальный финансовый кризис 2008 года, когда стало очевидным, что следование стандарту Базеля II не уберегло банковские системы различных стран от разрушительных последствий кризиса. Поэтому новый документ подразумевал ужесточение требований к размеру капитала и создание специальных буферов для поддержания достаточности капитала в случае системного экономического спада. Также новые требования ввели расчет коэффициентов ликвидности. Это было необходимо для того, чтобы банки поддерживали достаточный объем высоколиквидных ресурсов и были в состоянии выжить при возникновении нестабильности.

Отношение к переходу на Базельские стандарты и особенно на очень жесткий по своим требованиям стандарт Базель III изначально было неоднозначным. В первую очередь неизбежно возникала перспектива существенного снижения маржинальности банковской деятельности. Возникали вопросы, как к этому отнесутся собственники банковских активов: при переходе на Базель III ключевой проблемой, как отмечают эксперты, становится способность (и желание) собственников не просто увеличить капитализацию своих банков, но и обеспечить требуемое качество структуры капитала. Тем не менее, несмотря на все предостережения и опасения, процесс перехода осуществляется в соответствии с определенным графиком и должен завершиться до 1 января 2019 года.