Почти десять лет назад Росбанк стал частью международной финансовой группы Societe Generale, что позволяет ему при формировании своей бизнес-стратегии опираться не только на собственный опыт, но и лучшие практики группы. О том, как это помогает банку отвечать на вызовы, которые возникают сейчас в сфере финансовых услуг, и о своем видении наиболее актуальных для российских банков проблем рассказал в интервью NBJ заместитель председателя правления Росбанка Константин АРТЮХ.

NBJ: Константин, в своем выступлении на форуме Ассоциации «Россия» «Банки России – XXI век» вы перечислили основные вызовы, с которыми сталкиваются сейчас российские банки. Давайте в рамках нашей беседы пройдемся по ним подробнее. Насколько весомыми в общей концепции представляются вам регуляторный и, если так можно сформулировать, вызов огосударствления российской банковской системы?

К. АРТЮХ: На протяжении нескольких лет мы наблюдаем увеличение доли государственных банков в общем объеме активов банковской системы: с 63% в 2014 году до 67% в августе 2017 года. Этот рост происходит преимущественно за счет небольших финансовых учреждений «второй сотни». Некрупные представители банковской сферы теряют свою долю в ней за счет очистки регулятором банковского сектора от игроков, проводящих сомнительные операции, а также ввиду их низкой конкурентоспособности по сравнению с крупными банками.

Помимо этого, ЦБ РФ проводит политику по ограничению доступа малых банков к размещению средств госбюджета, фондов капремонта жилья и банковских гарантий в налоговые органы. При этом есть большое количество банков, как частных российских, так и иностранных, которые увеличивают свою долю на рынке и демонстрируют высокую рентабельность. Для сохранения присутствия не только государственного, но и частного капитала в сегменте банковских услуг государству желательно отслеживать конкурентную ситуацию и в случае необходимости своевременно принимать антимонопольные меры.

NBJ: С января 2018 года вступают в силу новые стандарты, в частности, МСФО 9 и CRS. По вашему мнению, готовы ли российские банки к переходу на них?

К. АРТЮХ: Росбанк находится в процессе анализа методологии и пересчета показателей в соответствии со стандартом МСФО 9. Эта работа ведется в тесном сотрудничестве с соответствующими подразделениями группы и внешним аудитом. На настоящий момент это происходит в соответствии с планом, однако мы не можем давать оценку уровня готовности других финансово-кредитных организаций. 

NBJ: Если говорить об огосударствлении, то в рамках того же форума в Сочи мы слышали предложения законодательно ограничить долю госбанков в области банковских услуг. Считаете ли вы это реализуемым и желательным?

К. АРТЮХ: Многие крупнейшие государственные банки являются публичными компаниями, среди их акционеров есть частные и иностранные лица, так что говорить о рациональности каких-либо жестких ограничений, которые могут повлиять на конкретных участников рынка, было бы неправильным. Вместо этого финансово-кредитным организациям необходимо сосредоточиться на повышении конкурентоспособности своих бизнес-моделей, снижении затрат и развитии диджитализации.

NBJ: Многие эксперты говорят о том, что нашим банкам придется привыкать работать в условиях низкой маржинальности бизнеса, причем на неопределенно длительный период. По вашему мнению, как это может отразиться на структуре банковского сектора и на выборе бизнес-моделей российскими банками?

К. АРТЮХ: Прибыльность кредитных организаций сегодня уже вышла на докризисный уровень. Совокупный RoE (Return On Equity, коэффициент рентабельности собственного капитала. – Прим. ред.) банковского сектора за 7 месяцев 2017 года составил 14,4%, по данным ЦБ РФ, достигнув показателей 2012-2013 годов. 

Несмотря на постепенное снижение процентных ставок, прибыль выросла за счет увеличения чистого процентного дохода (процентные расходы на депозиты снижались быстрее, чем процентные доходы от кредитования -14% vs -6%), а также за счет сокращения отчислений в резервы на возможные потери, что явилось результатом консервативного подхода банков к кредитованию.
Для поддержания данного уровня прибыльности в будущем в условиях дальнейшего снижения процентных ставок и, наиболее вероятно, процентной маржи банкам следует повышать эффективность бизнес-процессов, в том числе за счет развития электронных каналов продаж и обслуживания. Также рекомендуется развивать комиссионные продукты. 

NBJ: Насколько существенным является вызов банкам со стороны финтех-компаний, которые проявляют все больший интерес к предоставлению клиентам финансовых услуг? Как банки должны адекватно реагировать на него? 

К. АРТЮХ: Сегодня вопрос стоит шире, а именно – как научиться использовать потенциал финтеха в банковском бизнесе. Финтех-компании обладают рядом явных конкурентных преимуществ перед банковскими структурами. Это и умение работать по гибкой проектной методологии, и эксперименты с прорывными идеями, и вариативность в организации работы персонала, и применение предпринимательских контрактов. Банкам необходимо научиться использовать многообразие функциональных наработок финтеха, наладить бесшовную интеграцию наиболее интересных и выгодных из этих наработок в свою структуру сервисов и услуг. Кроме того, финтех-площадки обладают существенным потенциалом с точки зрения рекрутинга как отдельных специалистов, так и целых команд. Успешные примеры его реализации в России уже есть.

NBJ: В своем выступлении в рамках одной из сессий сочинского форума вы говорили о том, что банки нуждаются в масштабной диджитализации. Не могли бы вы конкретно пояснить, что в данном случае имеется в виду? 

К. АРТЮХ: Диджитализация пронизывает нашу жизнь, и банк поддерживает и стимулирует ее на уровне как клиентских сервисов, так и внутренних процессов. Что касается клиента, то диджитализация – это, в первую очередь, предложение полнофункционального интернет-банка и мобильного приложения. Сейчас с помощью дистанционных каналов обслуживания в Росбанке можно совершать подавляющее большинство операций, которые раньше были доступны только при посещении отделения. Безусловным плюсом проведения платежных операций онлайн являются сниженные комиссии, а логин и пароль для мобильного приложения клиент банка может создать уже сейчас полностью дистанционно. 

При этом постоянно появляются новые сервисы, которые мы также планируем внедрить. Сейчас банковский сектор развивается в сторону удаленной идентификации клиента, полностью дистанционных продаж банковских продуктов и возможности предлагать услуги компаний-партнеров банка. Росбанк активно включен в проработку этих проектов.

Без масштабного перехода к цифровым услугам никакой банк не может развиваться полноценно, так как наши клиенты, как пользователи услуг, уже находятся в диджитал-пространстве.

В ближайшее время также станет уже привычным распознавание клиента по биометрическим данным. Это, с одной стороны, упростит процесс авторизации, так как не надо запоминать пароли. А с другой стороны, это выведет сервисы на новый уровень информационной безопасности.

NBJ: Как вы оцениваете ту денежно-кредитную политику, которую проводит регулятор? Осложняет ли она условия ведения банковского бизнеса в нашей стране или, напротив, способствует их улучшению? 

К. АРТЮХ: До начала 2017 года Банк России проводил достаточно жесткую денежно-кредитную политику, что выражалось в завышенной относительно инфляции ключевой процентной ставке. Однако по мере приближения инфляции к целевому уровню (4% по итогам года, текущий уровень – 2,9% по сравнению с показателем за аналогичный период 2016 года) вектор политики заметно смягчился, что, несомненно, заслуживает одобрения со стороны рынков и экспертного сообщества. Полагаю, что достигнутые показатели ключевой ставки (8,5%) не являются конечной целью и Банк России продолжит ее понижение до уровня 8% к концу 2017 года и до 7% к концу 2018 года.

Я считаю, что мерами денежно-кредитной политики регулятор не преследует целей по осложнению или облегчению условий ведения бизнеса в стране. Однако уже сейчас можно констатировать, что снижение ставок благоприятно сказывается на уровне экономической активности и росте кредитования в розничном и корпоративном сегментах. При этом конкурентные преимущества в части доступного розничного и корпоративного фондирования и способность отбирать качественных клиентов будут определяющими критериями успеха в условиях дальнейшего снижения инфляции и процентных ставок.

Помимо всего прочего, Банк России проводит достаточно жесткую надзорную политику, и, вопреки некоторым опасениям, этот процесс повышает доверие к сектору.

NBJ: Также сейчас много говорят о необходимости улучшать практики риск-менеджмента в банках. Не могли бы вы поделиться своим мнением, какие улучшения необходимы в данном вопросе, опираясь на опыт Росбанка и группы Societe Generale? 

К. АРТЮХ: Сама по себе функция риск-менеджмента изначально не была характерна для нашего рынка. В российском банковском секторе она начала внедряться не так давно, 5-6 лет назад. В этом контексте Росбанк был одним из пионеров, ведь он начал применять успешные практики управления рисками еще в 2008 году, сразу же после того, как банк приобрела международная финансовая группа Societe Generale. Естественно, они были основаны в том числе и на опыте самой группы.

Принципиальной харак­терис­ти­кой вертикали рисков, обеспечивающей ее эффективность, является независимость, наличие права сказать «нет» той или иной сделке и невозможность изменить это решение даже со стороны первого лица банка.  Успешные риск-практики, применяемые в группе Societe Generale и Росбанке, позволяют оценить потенциальные убытки от того или иного соглашения, а независимость вертикали позволяет выстраивать четкую структуру ответственности, детально подходить к принятию решений, ставя во главу угла долгосрочные интересы группы, а не сиюминутную выгоду.

Одним из важных аспектов функционирования современной риск-вертикали является необходимость формирования интегральной системы управления рисками, видение комплексной картинки влияния всех рисков на деятельность банка и на его капитал. Одним из инструментов является создание динамического риск-аппетита с учетом бюджета и стратегии развития банка как в базовом, так и в стрессовом сценарии. Иначе говоря, вертикаль рисков должна учитывать множество процессов одновременно. В качестве примера можно рассмотреть ситуацию, когда стратегия развития банка предусматривает рост активов в пять раз, для соблюдения нормативов, установленных регулятором, капитал банка также должен вырасти пропорционально. Но это должно произойти с учетом возможного стресса, меньшей прибыльности активов, чем планировалось, дополнительного риска ликвидности, процентного и операционного рисков. Соответственно, капитала может потребоваться больше. Необходимо выстроить систему, которая позволит как рассчитать необходимый капитал, так и обеспечить динамический контроль за профилем риска с учетом промежуточных результатов и меняющейся внешней среды. Риски в конечном итоге должны быть интегрированы в процессы бюджетирования, в стратегии управления капиталом как в стандартных, так и в кризисных ситуациях через стресс-тестирование. Должны устанавливаться те триггеры, которые сигнализировали бы «дальше расти нельзя – не хватает капитала». Динамический риск-аппетит позволяет прогнозировать и отслеживать позицию банка относительно всех этих метрик и, как следствие, позволяет ему оставаться устойчивым в любой момент времени. Для эффективной деятельности и роста бизнесу необходим интегральный взгляд на капитал с учетом рисков, чтобы существовать за счет собственных ресурсов без помощи государства.   

NBJ: В свое время приобретение Росбанка группой Societe Generale стало одной из самых ярких сделок слияния и поглощения в России. Мы видим теперь, что иностранные «стратеги» более не проявляют интереса к российским банковским активам. С чем, по вашему мнению, это связано и чем в большей мере обусловлено – влиянием санкций или тем, что российский банкинг больше не рассматривается как высокомаржинальный?

К. АРТЮХ: Экономика России постепенно переходит к сбалансированному росту. Маржинальность банковских услуг постоянно сокращается ввиду высокой конкуренции и снижения ключевой ставки ЦБ РФ. Повышается уровень требований населения к качеству банковского сервиса. Это создает барьеры новым участникам. При этом присутствует целый ряд игроков с иностранным капиталом, которые успешно ведут свой бизнес на территории России. 

NBJ: Опираясь на опыт Росбанка, скажите, пожалуйста, есть ли у коммерческих банков в России возможность конкурировать с госбанками, особенно в условиях, когда их доля и вес в сегменте банковских услуг продолжает расти?

К. АРТЮХ: Большинство коммерческих банков в России имеют более высокую стоимость фондирования по сравнению с госбанками, что делает цену их кредитных услуг менее конкурентоспособной. При этом коммерческие банки могут успешно конкурировать с госбанками в области клиентоориентированности, за счет более высокой скорости и более развитых удаленных каналов обслуживания.

NBJ: Каков ваш прогноз относительно наиболее вероятных тенденций развития российской банковской сферы в 2018 году? 

К. АРТЮХ: Во-первых, это устойчивый рост кредитования. Портфели будут расти на величину порядка 8% в год, сектор будет оздоравливаться. По мере снижения ключевой ставки и инфляционных ожиданий будет продолжать развиваться стартовавший в 2016–2017 годах кредитный и инвестиционный цикл, в частности, в залоговом кредитовании.

Клиенты банков становятся бо­-лее информированными. Появление агрегаторов банковских продуктов позволяет потребителю сделать оптимальный выбор, не затрачивая много времени. Выигрывают те банки, которые делают продуктовое предложение клиенту в онлайн-режиме, максимально сокращая time-to-yes (время на принятие положительного решения. – Прим. ред.).

Лояльность клиентов сегодня становится критичной величиной. Сокращающиеся темпы роста кредитных портфелей и процентной маржи толкают банки на развитие комиссионных продуктов и выстраивание долгосрочных отношений с клиентами. Банки пытаются покрыть все больше потребностей людей, развивая новые сервисы и партнерские программы, например экосистемы, брокерские сервисы.

Все большую роль в борьбе за надежных клиентов играют анализ данных и Big Data. В условиях все еще высокой долговой нагрузки бизнеса и населения, ужесточения банковского регулирования (новый законопроект о максимальной долговой нагрузке физических лиц, ограничение кредитных ставок, повышение уровня резервирования для высокорисковых кредитов) банки борются за надежных клиентов, развивают новые инструменты для их привлечения и оценки.

Конкуренция будет разворачиваться вокруг эффективности бизнес-процессов и бизнес-архитектуры. Снижение темпа роста доходов стимулирует банки работать над сокращением издержек, развивать легкую инфраструктуру, переводить клиентские и бизнес-процессы в удаленные каналы, сокращать ручные операции, минимизировать бумажный документооборот.