Казалось, что прошло совсем немного времени с момента трагедии на Фукусиме, после которой  многие эксперты говорили о том, что атомная энергетика никогда уже не будет такой востребованной, как раньше. Но в последнее время интерес к ней стал снова повышаться, и одна из причин этого – обязательства, которые взяли на себя страны в отношении сокращения выброса парниковых газов, а также перспективы использования атомной энергетики в промышленности. О том, какие еще факторы способствуют росту спроса на АЭ и как на ее стоимость влияет динамика цен на основные энергоносители – нефть и газ, рассказал в интервью NBJ экс-первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по природным ресурсам, природопользованию и экологии, депутат Государственной Думы второго, третьего, четвертого, пятого и шестого созывов Валерий ЯЗЕВ.

NBJ: Валерий Афанасьевич, в чем вы видите главные причины повышения интереса экспертов к атомной энергетике?  

В. ЯЗЕВ: Во-первых, в Европе, Северной Америке и Японии происходит вывод из эксплуатации атомных электростанций, выработавших свой ресурс. Возникает проблема замещения выбывающей генерации, в том числе объек­тами атомной энергетики новых поколений. Во-вторых, Китай и Индия без атомной энергетики не в состоянии вывести свою энергообеспеченность на уровень, соответствующий развитым странам мира. Эта проблема усугубляется в связи с экологическими ограничениями дальнейшего роста угольной энергетики. Китай в настоящее время сооружает более 20 реакторных блоков и планирует дополнительно создать около 200 ГВт АЭС, Индия – 6, а в плане, кроме этого, еще 60 ГВт АЭС. 

Третья причина – страны Ближнего Востока, столкнувшись с быстрым ростом населения и, соответственно, потребления энергии, намерены удовлетворить спрос на энергию за счет атомной энергетики, а не за счет запасов углеводородов. Они понимают, что углеводороды – это, безу­словно, главный, но не восполняемый источник их богатства и к нему надо относиться бережно. Кроме того, эти страны страдают от дефицита пресной воды. Строительство атомных реакторов для опреснения морской воды – разумное решение. И, наконец, такие страны, как Саудовская Аравия, Объ­единенные Арабские Эмираты, Турция, стремятся к обладанию собственным ядерным оружием. Для наработки плутония необходимы реакторные мощности. Известны планы строительства в Саудовской Аравии 16 блоков АЭС, в Объеди­ненных Арабских Эмиратах – 14, в Южно-Африканской Республике – 8, в Турции – 8. 

Еще одна причина повышения интереса к атомной энергетике – это обязательства стран мира в отношении сокращения выброса парниковых газов. Возможностей лишь возобновляемой энергетики и энергоэффективности не хватило. Например, для стран Евросоюза атомная энергетика позволяет создать дополнительный источник субсидий при возможном снижении потребления природного газа, угля и нефтепродуктов. К тому же зависимость от импорта ядерного топлива существенно ниже зависимости от импорта ископаемых ­углеводородов. 

При этом в импортной энергетической корзине снижается доля России, нестабильных стран Ближнего Востока и в то же время возрастает доля Канады и Австралии. Тем не менее Европа в отношении дальнейшего развития атомной энергетики пока не определилась. Франция, где почти 80% электроэнергии вырабатывается на АЭС, не имеет масштабной программы строительства реакторов нового поколения, Германия идет на полное сворачивание атомной энергетики. Вкладываться в новые АЭС намерены такие государства, как Великобритания, Швейцария, Словакия, Словения, Чехия, Финляндия, Венгрия и Украина. Определяющую роль в реализации планов строительства АЭС сыграет уровень безопасности, который они продемонстрируют в следующие 15–20 лет. И, разумеется, многое определят геополитические тенденции. Например, вероятность военных конфликтов с применением ядерного оружия может обусловить полный отказ от размещения АЭС на территории стран – ­­потенциальных участников таких ­конфликтов.

NBJ: Насколько сейчас высок спрос на атомную энергетику в мире? Какие страны играют ключевую роль в качестве экспортеров и импортеров этого ресурса?

В. ЯЗЕВ: Спрос, безусловно, есть и снова растет после завершения спада, связанного с аварией на японской АЭС «Фукусима-1». По состоянию на конец 2014 года в мире эксплуатировалось 438 ядерных реакторов общей установленной мощностью 376 ГВт. Они вырабатывали 11,4% всей электро­энергии, а в таких странах, как Бельгия, Венгрия, Словакия и Украина, – около половины потребляемой энергии; во Франции, как известно, почти 77%. Кроме того, в мире эксплуатируется 240 исследовательских реакторов и 180 атомных реакторов на морских судах и подводных лодках. Важным продуктом атомной энергетики являются радиоизотопы, которые используются в радиационных технологических установках различного назначения, а также для диагностики и лечения опасных заболеваний. 

В мировом производстве урана лидируют Казахстан, Австралия и Канада. Они обеспечивают сегодня две трети его мировых поставок. Остальное производство урана приходится на Россию, США, Китай, Украину, Узбекистан, Нигер, Намибию, Малави. Мощности по обогащению урана сосредоточены в России (более 50%), в Западной Европе (Германия, Нидерланды, Великобритания, Франция), в Китае и США. Современными технологиями строительства АЭС обладают США, Россия, Япония, Южная Корея, Китай, Индия, Франция, Великобритания и Канада. Но в настоящее время по числу выполняемых заказов на строительство АЭС лидируют Китай (CGN и CNNC), Индия (NPCIL), Россия (Росэнергоатом), Южная Корея (KHNP). Позиции России на мировых рынках ядерных технологий очень прочны. Даже не говоря о больших ­объемах работ по обогащению урана, Росатом имеет соглашения на строительство 19 новых энергоблоков на внешнем рынке, что убедительно свидетельствует о лидирующей позиции нашей страны в этой области.

NBJ: В чем преимущества атомной энергии по сравнению с другими видами энергии?

В. ЯЗЕВ: Ядерная энергия практически не производит парниковых газов и позволяет создавать наиболее компактные установки для энергогенерации. Например, энергоплотность реактора на быстрых нейтронах БН-800 – около 400 МВт/м3, а удельная площадь земель, занимаемых АЭС «ВВЭР-ТОИ», – 200 м2/МВт. При этом перегрузка топлива реактора производится примерно один раз в 1–1,5 года, а объем высокоактивных отходов не превышает 0,5 м3 в год, низко- и среднеактивных – 44 м3 в год. Атомные электростанции обладают практически самым высоким коэффициентом использования установленной мощности – до 95%. Для сравнения, КИУМ угольных ТЭЦ – лишь 65%, парогазовых – 45%, ВЭС – 30%. 

Ядерная энергетика имеет неоспоримые преимущества перед энергетикой на ископаемых углеводородах еще и по запасам энергоресурсов. Например, запасов урана (в случае освоения замкнутого ядерного уран-плутониевого цикла) и тория хватит человечеству на несколько тысяч лет. Разу­меется, есть проблема радиоактивных отходов и отработанного ядерного топлива, но она не идет ни в какое сравнение с нерешаемой проблемой выбросов парниковых газов тепловыми электростанциями и транспортом, а также с экологическим ущербом, наносимым крупными ГЭС, выбытием полезных площадей при размещении ветряных и солнечных электростанций. 

NBJ: Сказывается ли падение мировых цен на нефть и газ, с вашей точки зрения, на динамике цен на атомную ­энергию?

В. ЯЗЕВ: Что касается стоимости ядерного топлива, то в период падения цен на нефть стоимость урана росла, и это связывают с началом перезапуска японских АЭС, остановленных после великого землетрясения в 2011 году, а также после снятия в Китае и Южной Корее запрета на реализацию новых проектов АЭС.  

Следует отметить, что цена на электро­энергию не следует строго за ценой на газ, уголь, нефть. Чаще всего она продолжает расти, несмотря на падение цены на энергоносители. Но, с другой стороны, снижение цен на нефть и другие сырьевые товары – это сигнал падения темпов роста основных мировых экономик и, следовательно, снижения спроса на электроэнергию. В такой ситуации инвестиционный потенциал стран – поставщиков дешевеющего сырья снижается, а инвестиционный потенциал развитых экономик за счет дешевого сырья и накопленных финансовых ресурсов растет. На цену атомной энергии влияет в первую очередь налоговая политика (пример – Германия), а также необходимость решения отложенных проблем обращения с высокоактивными отходами и отработанным ядерным топливом.

NBJ: Как вы оцениваете ситуацию с инвестированием в эту отрасль и с обеспечением ее финансированием за счет банковских кредитов?

В. ЯЗЕВ: Непреодолимых барьеров для инвестиций в строительство АЭС нет и не было. Зато есть проблемы финансирования геологических или наземных репозиториев захоронения высокоактивных отходов и отработанного ядерного топлива. Ключевой остается проблема обеспечения нераспространения технологий и материалов, позволяющих создавать ядерное оружие. Порой она решается военной силой – от угроз ее применения до бомбардировок ядерных объектов. 

В атомной энергетике от начала строительства до достижения окупаемости капитальных вложений проходит довольно много времени. А ведь еще надо предусмотреть немалые средства для вывода АЭС из эксплуатации после исчерпания ресурса (примерно 60 лет). Есть риски аварий, ликвидация которых обходится очень дорого. Есть и такой важный фактор, как внутриполитическая стабильность страны расположения АЭС. Помимо прочего, в отношении ядерной энергетики имеется немало фобий, которые в странах с высоким уровнем религиозного фанатизма могут достигать опасного накала и парализовать работу атомно-энергетического сектора, срывая выполнение ранее заключенных ­контрактов и межправительственных ­соглашений. 

С учетом всех этих факторов и обстоятельств сегодня, на мой взгляд, условия для строительства АЭС наиболее благоприятны в США и Великобритании. В меньшей степени – в Китае, Японии и Южной Корее, поскольку там обозначился спад темпов экономического развития. Китай и Индия, очевидно, останутся в лидерах строительства новых АЭС, но их планы могут быть скорректированы в сторону снижения. Что касается российской атомной программы, то ввиду ее самодостаточности она может выполняться в полном объеме. Но у нас другая проблема – наличие избыточных генерирующих мощностей из-за устаревших ТЭС, экономика которых поддерживается искусственно. И еще одним препятствием для России с точки зрения укрепления ее позиций на рынке атомной энергетики может стать проблема экономического роста. 

NBJ: И все же при каких мировых ценах на атомную энергию, по вашему мнению, эта отрасль будет чувствовать себя наиболее комфортно?

В. ЯЗЕВ: А мировых цен на атомную энергию нет. Если говорить о стоимости ядерного топлива, то атомная энергетика сегодня уверенно работает на уровне 34–40 долларов за 1 фунт U3O8. Так же уверенно она работала при цене 90 долларов за 1 фунт. В операционной себестоимости атомной электро­энергии расходы на топливо составляют около 10%, в то время как на тепловых станциях – около 70%. То есть волатильность стоимости энергии электростанций на сжигаемых углеводородах подчиняется волатильности рынков нефти, угля и природного газа.  АЭС, наоборот, сглаживают пики биржевых спекуляций, в том числе и на рынке электроэнергии. 

По сравнению, например, с парогазовыми электростанциями удельные капитальные вложения в строительство АЭС существенно выше. Продолжительность строительства также является большей, чем продолжительность строительства парогазовых электростанций. Однако переход к новым, последовательно реализу­емым проектам АЭС малой и средней мощности позволит улучшить экономику атомной энергетики, особенно для арктического региона и регионов с низкими среднегодовыми температурами. 

Что касается комфортных условий для атомной энергетики, то роль ее в энергообеспечении и снижении выброса парниковых газов настолько велика, что в развитых странах скорее создадут условия комфортной работы для атомной энергетики, чем оставят ее саму решать собственные проблемы, что было бы недальновидным и даже рискованным. В связи с исчерпанием наиболее богатых месторождений урана на определенном этапе человечеству придется делать выбор между переходом к замкнутому уран-плутониевому топливному циклу и переходом на ториевое ядерное топливо. Хотя, вероятно, будут развиваться оба эти направления.