Аналитика и комментарии

20 марта 2014

развитие в новых условиях

Как будет развиваться рынок страхо­вания под эгидой единого финансо­вого мегарегулятора? Каково коли­чество реально работающих страхо­вых компаний и сколько организаций, существующих только на бумаге? Ка­кие механизмы надзора и регулиро­вания, апробированные в банков­ском секторе, могут быть перенесены на страховой рынок? Нужен ли стра­ховщикам институт общественного примирителя? На эти и другие во­просы ответил в интервью NBJ пре­зидент Всероссийского союза стра­ховщиков Игорь ЮРГЕНС.

NBJ: Игорь Юрьевич, какова динамика развития рынка страховых услуг в последние несколько лет и как бы Вы сформулировали основные тенденции на этом рынке?

И. ЮРГЕНС: Динамика развития не­плохая: например, темпы роста в про­шлом году, который можно считать предкризисным, составили 18-20%, что, как вы понимаете, в восемнад­цать раз превысило темпы роста рос­сийской экономики. Но, конечно, не стоит обольщаться, стагнация с не­которым временным лагом доходит и до нашего рынка, иначе и быть не может, поскольку страхование - это производная от общего экономиче­ского развития.

Тем не менее грех жаловаться на прошлый год, результаты страхо­вой отрасли, как я уже сказал, были удовлетворительными. Хорошо раз­вивается страхование жизни. Другие классические направления страхового дела также демонстрируют неплохую динамику.

NBJ: Однако капитализация банков по-прежнему намного превышает капита­лизацию страховых компаний, и уро­вень проникновения страховых услуг не сопоставим с уровнем проникнове­ния банковских услуг.

И. ЮРГЕНС: Да, если говорить о капита­лизации, то разрыв огромен. Основной показатель, по которому мы судим об этом, - соотношение собранных стра­ховых премий к ВВП. Он равняется всего 1,4%, стоит особо отметить, что он сократился почти вдвое с начала 2000-х годов.

NBJ: Странно, а казалось бы, наоборот, должен был вырасти.

И. ЮРГЕНС: К сожалению, расти ему мешают объективные причины, и глав­ная - низкий уровень диверсификации нашей экономики, ее нефтяная направ­ленность, что особенно сильно прояв­ляется в периоды повышения мировых цен на нефть и газ. Остальные секторы экономики в подобных ситуациях ока­зываются «подавленными». Это слу­чилось в том числе и со страхованием. Конечно, надо что-то предпринимать, это понимают и участники страхового рынка, и правительство. К настоящему моменту нами совместно с Минфином и Центральным банком разработана Стратегия развития страхового рынка на период до 2020 года. В соответствии с ней предполагается вывести соотно­шение собранных страховых премий к ВВП к 2020 году на уровень 4%.

NBJ: То есть обеспечить рост данного показателя почти в 2,5 раза. Интересно, за счет каких мер и шагов это планирует­ся сделать?

И. ЮРГЕНС: За счет различных мер (как стимулирующих, так и санирующих), причем все эти меры довольно подроб­но описаны в Стратегии, о которой я го­ворил. Мы очень рады тому, что в про­шлом году у нас появился общий с бан­ками мегарегулятор, который, правда, пока в стадии становления, тем не менее он находит время и силы для конструк­тивного диалога с нами.

NBJ: Но наличие единого регулятора будет означать не только тесное сотруд­ничество между банками и страховыми компаниями, но и, по-видимому, более жесткое регулирование страхового сек­тора. Вас не настораживает подобная перспектива?

И. ЮРГЕНС: Это будет означать прежде всего повышение квалификации со­трудников надзорного органа, что мы сразу же увидели и оценили. Ни для кого не является большим секретом тот факт, что одной из причин вклю­чения Федеральной службы по финан­совым рынкам (нашего предыдущего регулятора) в состав Центрального банка был вопрос оплаты труда и ква­лификации сотрудников ФСФР. По российским административным стан­дартам Федеральная служба - госу­дарственный орган, стоящий ниже ЦБ, с соответствующей оплатой труда, по­этому и количественно, и качественно слияние ФСФР с ЦБ - потенциально очень серьезный шаг в верном направ­лении. Повторюсь, мы сразу же увиде­ли, что в орган надзора и регулирова­ния страхового рынка пришли очень профессиональные и высококвалифи­цированные специалисты, накопившие огромный опыт работы с банками.

NBJ: Вы упомянули о том, что в Стратегии развития страхового сектора предусмо­трены в том числе и санирующие меры. Слово «санация» с учетом опыта послед­них нескольких лет звучит если не угро­жающе, то невесело. Это значит, что страховой рынок будут чистить по анало­гии с банковским?

И. ЮРГЕНС: Да, первый этап по до­говоренности с ЦБ предусматривает неагрессивную санацию, что мы уже наблюдаем на примере ухода с рынка такого достаточно известного игрока, как страховая компания «Россия». Пре­цедент с «Россией» показал: неприкаса­емых на нашем рынке больше нет.

NBJ: Можно уточнить, что подразумевает­ся под неагрессивной санацией?

И. ЮРГЕНС: Давайте я пойду методом от противного и объясню, что под­разумевается под агрессивной санацией. Регулятор может наложить на участни­ков рынка страховых услуг что-то вроде своеобразного лекала банковского над­зора: нормативы платежеспособности, ликвидности, достаточности резервов. В случае невыполнения этих требова­ний он может направлять провинив­шимся предписание за предписанием, а затем принять более жесткие меры.

NBJ: Такие компании просто «выдавли­ваются» с рынка?

И. ЮРГЕНС: Конечно. Выдвигаются опре­деленные требования. Если вы, как страховая компания, им не соответству­ете, то до свидания - никто не будет разбираться, по каким причинам вы оказались не в состоянии выполнить тот или иной норматив. Вот что такое агрессивная санация. При неагрессив­ной учитывается то, что формальные требования настолько жестки, что даже самым добросовестным страховщикам далеко не всегда под силу их выпол­нить. Приведу простой пример: чтобы выполнить одно из таких формальных предписаний, страховым компаниям надо собрать два грузовика бумажных документов и привезти их в ЦБ, по­скольку регулятор требует предостав­ления именно бумажных документов. Более того, в ЦБ сейчас нет людей, ко­торые эти бумаги реально просмотрели бы. И что получается? С формальной точки зрения та или иная компания не выполняет требования надзора.

NBJ: И ее следует удалить с рынка?

И. ЮРГЕНС: В рамках формального над­зора - да. Но в настоящий момент нами достигнуто соглашение с регулятором, по которому так называемые «хвосто­вые» машины воспринимаются логиче­ски. Мы все знаем состояние основных игроков, знаем, кому можно доверять и кто, возможно, с запозданием, но спра­вится с выполнением этих формальных требований. Также нам хорошо извест­ны компании, у которых действительно серьезные проблемы. Так вот, неагрес­сивная санация - это санация по здра­вому смыслу, а не исходя из чисто фор­мального подхода.

NBJ: То есть речь фактически идет о мотивированном суждении?

И. ЮРГЕНС: Во многом так. У нас, правда, этот термин еще не устоялся, но мы на­деемся, что лучшее из практики регули­рования банковского сектора перейдет со временем и на наш рынок.

NBJ: А еще одним нововведением, как я понимаю, может стать появление единого ликвидатора по отношению как к банкам, так и к страховым компаниям?

И. ЮРГЕНС: Есть проект, который рас­сматривает в качестве такого лик­видатора Агентство по страхованию вкладов. Ничего плохого мы в этом не видим, но здесь, как и при решении любого сложного и серьезного вопро­са, очень важны детали.

NBJ: Как происходит санация в банков­ском секторе, всем уже хорошо извест­но: проблемный актив передается жиз­неспособному устойчивому игроку, ко­торый должен его оздоровить. Может ли эта модель быть применена на стра­ховом рынке?

И. ЮРГЕНС: Лично я не вижу в этом ни­чего невозможного. Теория и практика передачи портфеля проблемного стра­ховщика здоровому участнику рынка разрабатывались еще ФСФР, так что это не будет биномом Ньютона. Если мы создадим рабочую группу по базе данных, чтобы знать, кто потенциально уходит и кому из остающихся игроков могут быть интересны их портфели, то количество неприятных прецедентов удастся свести к минимуму.

NBJ: Каких именно прецедентов?

И. ЮРГЕНС: Ситуаций, когда страхова­тели терпят приличные убытки из-за того, что их страховые случаи никак не регулируются, достаточно много.

Иными словами, компания банкро­тится, ее клиенты теряют деньги - и все. Нет ничего плохого в том, что будет практика регулирования подоб­ных прецедентов. Более того, она уже существует на самых сложных участ­ках нашей работы - когда речь идет об ОСАГО или о страховании особо опас­ных объектов. В этих сегментах стра­хового рынка уже созданы компенса­ционные фонды, позволяющие возме­щать страхователям убытки в случае ухода с рынка того или иного игрока. Я уже упоминал страховую компанию «Россия», которая ушла с рынка, оста­вив после себя в наследство неурегули­рованные убытки на сумму два милли­арда рублей. Компенсационный фонд Российского союза автостраховщиков покрыл эти убытки без каких-либо проблем.

NBJ: А механизм пополнения таких ком­пенсационных фондов аналогичен меха­низму пополнения фонда страхования вкладов?

И. ЮРГЕНС: Тут, конечно, есть своя спе­цифика, связанная с природой страхо­вой отрасли в целом. За каждый заклю­ченный полис компания вносит в фонд определенную сумму. Эти взносы ак­кумулируются, компенсационный фонд РСА в результате на данный момент составляет почти 140 млрд рублей при 60-70 млрд рублей выплат. Так что сами видите, баланс сохраняется. Одна­ко надо всегда дуть на воду, держать руку на пульсе и постоянно контроли­ровать ситуацию.

NBJ: При анализе ситуации и тенденций на рынке страхования постоянно напра­шиваются аналогии с банковским рын­ком. Вы, конечно, знаете, что уже давно ведутся дискуссии о том, каким должно быть количество участников этого рынка, должны ли существовать банки с малень­ким капиталом, или они априори явля­ются нежизнеспособными. В последнее время вообще брошен лозунг «Укруп­няйтесь!». Нужно ли укрупняться участ­никам страхового рынка?

И. ЮРГЕНС: У нас есть абсолютно чет­кие показатели по уставному капита­лу, которые пока не увеличиваются, но жизнь идет вперед. Концентрация на нашем рынке растет постоянно: когда я уходил с должности президента Все­российского союза страховщиков в 2002 году, на рынке было около тысячи стра­ховых компаний. Сейчас их на бумаге примерно 430, но реальную деятель­ность ведут, по нашим оценкам, не более 220 компаний.

NBJ: Почти половина страховых компа­ний мертвые?

И. ЮРГЕНС: Можно сказать вяло живые. Тем не менее мы не ставим перед собой задачи кого-либо искусственно «вымыть» с рынка и уж тем более не собираемся ориентироваться исклю­чительно на размер капитала. Пред­положим, в Барнауле есть бутиковая компания, обслуживающая двух корпо­ративных клиентов и пять-шесть тысяч розничных клиентов - ну и прекрасно. Если она при этом выполняет все над­зорные требования (составляет пра­вильные балансы, формирует резервы, у нее налаженный риск-менеджмент), то почему она непременно должна уйти с рынка? Мы будем поддержи­вать такие компании. Другое дело, что мы не можем назвать точную матема­тическую цифру - сколько страховых компаний нужно России с учетом ее размеров и географической распре­деленности населения. В Германии, например, работает 400-500 страхов­щиков, в США - 112 тысяч.

NBJ: Что неудивительно. Насколько нам известно, американский страховой ры­нок вообще считается одним из самых развитых в мире.

И. ЮРГЕНС: Да, но я сейчас говорю не­много о другом. Универсального по­казателя, сколько страховых компа­ний нужно той или иной стране, не существует. По нашим подсчетам, при нынешнем желании акционеров по­полнять капитал своих компаний и при сегодняшней нисходящей тенденции в экономике страны трудно себе пред­ставить, что нам необходимо более 150 компаний.

NBJ: ТОП-150?

И. ЮРГЕНС: Нет, любых. Главное - жиз­неспособных и эффективных. Повто­рюсь, мы не ставим перед собой цели избавиться от здоровых, но небольших компаний. Мы как раз заинтересованы в том, чтобы сохранить их.

NBJ: А те 200 компаний, которые, по Вашим наблюдениям, существуют толь­ко на бумаге, исчезнут сами собой?

И. ЮРГЕНС: Да, причем без всяко­го агрессивного или неагрессивного санирования.

NBJ: Вы упомянули о том, что возглавля­ли Всероссийский союз страховщиков с 1998 по 2002 год. Рынок с тех пор, если я правильно поняла, сконцентрировался. Произошли ли еще какие-то перемены?

И. ЮРГЕНС: Да, конечно, технологии страхового бизнеса стали более слож­ными, и надо сказать, их удалось вне­дрить в довольно короткий срок. Очень впечатляющими стали ИТ-системы, причем по этому параметру страховые компании обгоняют государственные органы - там ИТ-системы во многих случаях оставляют желать лучшего. Но груз нефтяной, недиверсифициро-ванной и негибкой экономики продол­жает оказывать давление на развитие страховой отрасли. Это первый мо­мент. Второй момент, который можно отнести к разряду препятствий, - осо­бенности национальной психологии, построенной на принципах «авось» и «небось». Но и здесь налицо переме­ны к лучшему: средний класс, который формируется в России, довольно бы­стро осваивает и основы финансовой грамотности, и предлагаемые финансо­вые услуги, в том числе страховые. Как только у людей появляется собствен­ность, которую надо защищать, и доста­ток, сразу становятся востребованными различные страховые продукты.

NBJ: Но все же банковские услуги и продукты у нас впереди планеты всей, не так ли?

И. ЮРГЕНС: Банки - это наше все, мы в этом вопросе с ними не соревнуемся. Банковские вклады, например, тради­ционный способ сохранения и увели­чения сбережений. Но это же не зна­чит, что люди должны ограничиваться только потреблением этих услуг. По моим подсчетам, у нас средний класс составляет 7-10% от общего количе­ства населения, но при этом есть люди, которые по своему менталитету при­ближаются к среднему классу, и таких граждан в нашей стране уже около 25%. Они являются как действующими, так и потенциальными потребителями стра­ховых услуг.

NBJ: Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ВСС - это лоббистская организация страхового рынка. Значит ли это, что Вы по аналогии с банковскими ассоциациями тоже разрабатываете стандарты корпора­тивной этики для страховых компаний?

И. ЮРГЕНС: Конечно, но должен внести одну поправку: ВСС - это союз союзов, в состав нашей организации входит Рос­сийский союз автостраховщиков, На­циональный союз страховщиков от­ветственности, Межрегиональный союз медицинских страховщиков, Ассоциа­ция страховщиков жизни и Националь­ный союз агростраховщиков. У каждого из этих участников ВСС есть свой коми­тет по этике, а у нас есть общее пред­ставление о том, какими должны быть стандарты корпоративной этики.

В настоящий момент Централь­ный банк разрабатывает и вносит через Минфин в Государственную думу про­ект закона о саморегулируемых органи­зациях на финансовом рынке. Если этот закон будет принят, то наши функции с точки зрения разработки стандартов поведенческого контроля будут расши­рены. Речь, в частности, идет об эти­ческих стандартах, предлицензионной практике и т.д.

NBJ: С этическими стандартами все более или менее понятно, а что такое предли-цензионная практика?

И. ЮРГЕНС: Мы всегда разрабатыва­ли правила страхования по массовым видам страхования. Компания лицен­зируется следующим образом: она по закону обязана предоставлять необхо­димые документы. В этом пункте наши функции могут быть расширены: ком­пания для получения лицензии должна будет предоставлять не только некий набор документов - она должна будет взять на себя обязательство выполнять правила и стандарты, разработанные ВСС. И в соответствии с вышеупомяну­тым законопроектом членство в нашей организации будет обязательным. Ком­пания не сможет получить лицензию на осуществление страховой деятель­ности, если она при этом не будет вхо­дить в СРО.

NBJ: А если она по тем или иным причи­нам выходит из СРО, то у нее автоматиче­ски отзывается лицензия?

И. ЮРГЕНС: Да.

NBJ: То есть если законопроект будет принят, то на страховом рынке фактиче­ски появится некий орган, дублирующий по крайней мере частично функции и полномочия ЦБ?

И. ЮРГЕНС: Да, и на мой взгляд, это логичный и нужный шаг. Банк Рос­сии, объединив под своим крылом всех участников финансового рынка, взва­лил на себя огромный объем работы по их регулированию и надзору над ними. Только подумайте - 55 тысяч участ­ников. Без помощи профессиональных объединений в различных сегментах рынка справиться с таким объемом функций просто невозможно.

NBJ: Когда идея создания СРО обсужда­лась на банковском рынке (наиболее активно, если мне не изменяет память, летом - осенью 2011 года), высказыва­лось несколько контраргументов. Один из них заключался в том, что СРО будут заправлять крупные банки. Они будут априори там первой скрипкой и исполь­зовать саморегулируемую организацию, чтобы «выдавливать» с рынка малых и средних игроков. Звучит ли этот контрар­гумент, когда речь идет о создании СРО на страховом рынке?

И. ЮРГЕНС: Есть момент, призванный сыграть роль ограничителей и проти­вовесов, - и бюджет организации, и его руководящие органы сертифици­руются ЦБ. Это означает, что крупные компании не смогут довлеть в СРО толь­ко потому, что их взносы будут наибо­лее существенными, ведь поведенческий стиль исполнительного органа будет контролироваться ЦБ, а не ими. По­этому малые и средние компании всег­да смогут обратиться к Банку России в случаях, если они сочтут, что их права как-то нарушаются, а интересы ущемля­ются в пользу крупных игроков рынка. Мне кажется, этого достаточно. Ну а второй момент - здравый смысл. Никто не заинтересован в том, чтобы «выдав­ливать» с рынка жизнеспособные орга­низации только потому, что они меньше по размеру, чем ведущие игроки рынка.

NBJ: Часто можно было услышать и та­кой контраргумент: зачем вообще нужно дублировать надзорные функции?

И. ЮРГЕНС: Может, на банковском рын­ке незачем, ведь банков, если я не оши­баюсь, на сегодняшний день осталось на рынке меньше 850. 850 организа­ций и 110 тысяч надзирателей - при таком раскладе саморегулирование, на мой взгляд, действительно излиш­не. Есть АРБ, есть Ассоциация регио­нальных банков, есть РСПП, где рабо­тают профессиональные, проверенные люди. Фактически они уже осущест­вляют функции СРО, у нас же появле­ние такой организации было бы, как я уже говорил, вполне логичным и нуж­ным шагом.

NBJ: Я вспомнила еще один контраргу­мент: компании будут платить за член­ство в СРО. Не возникнет ли в связи с этим риск, что они будут вести себя, мягко говоря, не совсем хорошо, а орга­низация будет закрывать на это глаза из страха потерять их взносы?

И. ЮРГЕНС: Коррупция - такое явле­ние, с которым нет простых способов борьбы. Особенно сложной эта борьба становится, когда экономика находит­ся на пути трансформации из плано­вой в рыночную. Лучший рецепт при этом - держать коррупцию и инфляцию «в одну цифру». Большего вы все равно не добьетесь. Но отказываться от совер­шения верных шагов только из-за стра­ха перед коррупцией - неправильно.

NBJ: Давайте поговорим об институте омбудсмена. Есть ли такой на рынке страховых услуг и нужен ли он здесь?

И. ЮРГЕНС: Он, безусловно, нужен, как и механизм досудебного урегулирования споров. У нас очень много проблем воз­никает, например, в связи с ОСАГО и неправильной ценовой политикой. При этом в большинстве случаев обижен­ные клиенты идут сразу в суд, что лиша­ет страховые компании возможности оценить, был страховой случай или нет, было нарушение прав потребителя или нет. Суд же, особо не разбираясь в тонкостях страхового дела, присужда­ет истцу и прямую страховую выплату, и штраф, который должна заплатить страховая компания. При этом 80% подобных случаев может быть урегули­ровано омбудсменом, человеком, кото­рый пользуется безусловным уважени­ем со стороны как участников рынка, так и клиентов. С этой точки зрения Павел Алексеевич Медведев, выполня­ющий роль общественного примирите­ля на банковском рынке, - идеальная кандидатура.

Здесь надо четко понимать - ин­ститут омбудсмена будет работать при условии, если его будет представлять и возглавлять действительно интеграль­ная личность. Если же во главе него поставить некоего икса или игрека, то ничего радикально не изменится: кли­енты по-прежнему будут первым делом бежать в суды, и это будет иметь те по­следствия, о которых я уже рассказал.

NBJ: Сейчас речь идет о том, что будет создан государственный институт омбуд-смена и его учредителем станет Цен­тральный банк. Каково Ваше отношение к этой инициативе?

И. ЮРГЕНС: Если для стартапа институ­та будут использоваться государствен­ные средства - что же в этом плохого? Но после того как период стартапа будет пройден, государственные деньги вполне могут быть заменены взносами участников рынка. Их никто не будет обязывать - они на собственном опыте поймут, насколько выгодно сотрудни­чать с институтом омбудсмена.

NBJ: Страховые компании придержива­ются по данному вопросу того же мне­ния, что и Вы?

И. ЮРГЕНС: Да, это коллективное мне­ние, хотя, конечно, конкретные меха­низмы работы и оплаты труда омбуд-смена мы пока еще не обсуждали. Стра­ховщики едины в одном: если будет принят соответствующий закон, то мы готовы работать с институтом обще­ственного примирителя и подчиняться его решениям.

беседовала Анастасия Скогорева
Поделиться:
 

Возврат к списку