Искать виновных в кризисе 1998 г. - бессмысленное занятие. Но ошибок было много. Вопервых, была безобразная бюджетная политика. Выпускали ГКО, по которым платили сумасшедшие проценты. Во-вторых, Центробанк обязал многие банки с капиталом в иностранной валюте перевести его в рубли по курсу 6,48. А после девальвации эти банки понесли большие убытки. У нас капитал в конце 1998 г. был даже отрицательным (по МСФО). Фактически банки не имели ликвидности. И мне кажется, главная ошибка состояла в том, что в самый тяжелый момент Центробанк не поддержал ликвидность банковской системы.

Кстати, о том, что в России кризис, я узнал, находясь в Финляндии. В 1997 г. мы с женой решили, что после трехлетнего периода пора вернуться из Москвы на родину - в Хельсинки. 19 августа 1998 г. я сидел на переговорах, вдруг входит секретарь и протягивает мне листок, где было написано: «Илкка, думаю, что тебе это будет интересно: рубль плавает!» Я тут же поднялся, извинился перед клиентами и вышел из переговорной.

В то время главой ММБ был Виктор Геращенко. Его, как известно, пригласили в Центробанк, тогда я поинтересовался, кто же станет руководить Международным московским банком. Он мне ответил: «Ты». С этим согласились и акционеры. Так, с 1 октября 1998 г. я стал председателем правления ММБ.

Сейчас одним из таких сигналов, за которым мы внимательно следим, является необоснованно высокая стоимость недвижимости.

Первое, что пришлось делать, - убеждать владельцев в необходимости увеличения капитала для полноценной работы банка. Это было непросто, т. к. каждый из зарубежных акционеров потерпел убытки в результате российского кризиса. Некоторые поступили просто - развернулись и ушли.

Кроме того, нужно было договориться с западными банками, перед которыми у нас были огромные долги. У нас была толстая книга непоставочных форвардов. Ведь мы имели договоренности со многими западными банками о покупке рублей, которые они должны были заработать на ГКО через три месяца полгода по фиксированному курсу. После кризиса приходилось вести тяжелые переговоры. Это был один из самых сложных периодов в моей профессиональной жизни. Убедить акционеров нам удалось только в конце 1999 г., когда стало видно, что Россия уже начала выходить из кризиса, а цена на нефть поползла вверх.

Хочу обратить внимание на еще один важный момент, который нам помог достойно выйти из кризиса. Одна из основных заповедей банковского бизнеса - никогда нельзя забывать, что ты оперируешь чужими деньгами. В любую минуту может случиться так, что клиент захочет получить деньги. На это у тебя всегда должен быть план «Б». Многие корпоративные клиенты в свое время, когда мы не платили высокие ставки, ушли от нас. После кризиса они вернулись, убедившись, что получают свои деньги обратно.

Будут ли кризисы? Для всех, кто пережил 1998 г., слово «кризис» означает что-то совсем другое. Поэтому я бы не хотел даже использовать слово «кризис». Тем не менее цикличность существует, и надо готовить себя к этому.

Сейчас одним из таких сигналов неблагополучия, за которым мы внимательно следим, является необоснованно высокая стоимость недвижимости. Если по какой-то причине наступит момент, когда спрос перестанет расти и одновременно появится много предложений, может начаться кризис. Вторая опасность, о которой нельзя забывать, это рынок потребительских кредитов. Порой возникает ощущение, что люди недооценивают стоимость своих долгов.

Есть признаки и сигналы, на которые надо просто вовремя реагировать. Но нельзя все время сидеть и думать, что завтра наступит кризис.