Просрочка по банковским кредитам за время наиболее сильных ограничительных мер выросла не столь значительно, как этого можно было ожидать. Причина в реструктуризациях и предоставлении заемщикам кредитных каникул, масштаб которых в этом году стал рекордным для рынка.

Применительно к банковскому кредитованию и, в особенности, к работе банков с просрочкой по кредитам, ситуация последних месяцев заметно отличается от предыдущих кризисов, которые были вызваны чисто экономическими причинами. Ранее власти предпочитали финансово поддерживать банковский сектор, которому предоставлялась необходимая ликвидность по принципу «Too big to fail». Программы же господдержки нефинансового или небанковского бизнеса также подразумевали участие банков, которые, взамен получаемого финансирования и с его использованием, обязывались наращивать кредитование экономики.

В этом году власти приняли беспрецедентное решение о запуске масштабной программы по предоставлению заемщикам – физическим и юридическим лицам – обязательных кредитных каникул в том случае, если они пострадали от пандемии коронавируса. Более того, Банк России рекомендовал кредиторам (включая и микрофинансовые организации) разработать и предоставить заемщикам собственные программы реструктуризации, если они не могли претендовать на кредитные каникулы «по закону». Конечно, банковские программы реструктуризации оказываются не столь выгодными для клиентов, как государственные «каникулы». Однако совокупность этих двух механизмов помогла пройти через особо острую фазу кризиса практически без потерь.

Особенно заметно проявили себя эти программы в сегменте малого и среднего бизнеса, который ранее избалован ими не был и в период кризисов в экономике массово выходил на просрочку. По данным Банка России, в период с 20 марта по 30 июня в банки поступило 87,6 тыс. обращений за кредитными каникулами. Подчеркну, что их доля в общем количестве поступивших заявок на реструктуризацию остается на уровне 65%, то есть почти две трети заявлений подаются именно на предоставление каникул. В целом же объем ссудной задолженности по реструктурированным кредитам МСП к 30 июня составил 666,1 млрд рублей. В среднем, сумма одного реструктурированного кредита составляет 8,3 млн рублей. Количество фактически проведенных реструктуризаций кредитов малому и среднему бизнесу достигло 80,3 тыс.

Учитывая, что общий кредитный портфель сегменту МСП по состоянию на 1 июня (более свежей официальной статистики пока нет) составляет порядка 5 трлн рублей, на реструктурированную задолженности приходится свыше 13% портфеля. Это сопоставимо с показателями просрочки в МСП, которая устойчиво снижается с начала года. Если на 1 февраля она превышала 12%, то за апрель-май снизилась до 11,6%. Отмечу, что при этом выдачи новых кредитов довольно заметно просели: если за март этого года МСП получили свыше 713 млрд рублей кредитов, то в апреле уже около 500 млрд рублей, а в мае – менее 445 млрд рублей.

Нетрудно заметить, что объемы реструктуризации кредитов МСП почти идентичны показателям просрочки. То есть, если бы не своевременные меры, то потенциально просрочка могла увеличиться в два раза, достигнув четверти от кредитного портфеля сегменту. Меры эти не ограничивались одной лишь реструктуризацией. Так, по состоянию на начало июля бизнес дополнительно получил около 14 млрд рублей кредитов под 0% на выплату заработной платы сотрудникам.

Также были задействованы и возможности Национальной гарантийной системы: к поддержке бизнеса были привлечены региональные гарантийные фонды, которые существенно упростили процедуры выдачи поручительств или гарантий по кредитам. Например, с помощью Фонда содействия кредитованию малого бизнеса Москвы с марта по середину июня 2020 года малые и средние компании реструктурировали банковских кредитов на сумму свыше 2,5 млрд рублей. Для этого Фонд предоставил поручительства в объеме 1,3 млрд рублей. За 5 месяцев 2020 года с поддержкой фонда предприниматели привлекли финансирование на сумму свыше 9 млрд рублей, что на 17% больше, чем за тот же период 2019 года. «Действующий портфель фонда достиг 21 млрд рублей и покрывает 42 млрд рублей заемного финансирования», – поясняет исполнительный директор московского фонда Антон Купринов.

В ЦБ отмечают, что темпы прироста поступления заявок на реструктуризацию от МСП замедляются: за вторую половину июня поступило немногим более 2 тыс. таких обращений, тогда как за предыдущие две недели этот показатель находился на уровне 4,4 тысячи. «Это позволяет говорить о том, что потребность малого и среднего бизнеса в изменении условий кредитных договоров в значительной степени удовлетворена», – говорится в обзоре регулятора. Действительно, в июне объем реструктурированных кредитов МСП снизился до 112 млрд рублей, при том, что в мае он составлял 314 млрд рублей и свыше 290 млрд рублей в конце марта – апреле.

Это постепенное «затухание» интереса к реструктуризации объяснимо: тот бизнес, который хотел, а главное, имел возможность воспользоваться «каникулами» или банковскими программами, уже сделал это. Да, в июле мы наблюдали незначительный прирост объема реструктуризированного портфеля, но это происходило по ранее поданным заявкам.

Можно предположить, что к началу осени просрочка в сегменте МСП незначительно возрастет – за счет тех компаний, которым будет отказано в реструктуризациях. Учитывая, что процент одобряемых заявок колеблется на уровне 70-80%, бизнес довольно здраво оценивает свои шансы на успех, поэтому существенного прироста просрочки ждать не стоит. Предполагаю, что она может достигнуть 13-14% от портфеля.

Что касается сегмента «корпоратов» – крупного бизнеса, то здесь объемы реструктуризации не столь значительны, если сравнивать в относительных величинах. Да, к 17 июня, по данным ЦБ, они превысили 2,3 трлн рублей, но это составляет лишь немногим более 7% от совокупного кредитного портфеля крупнейших банков. Количество таких кредитов превысило 2,1 тыс. Тем не менее, объем просроченной задолженности корпоративных заемщиков вырос довольно значительно: на 53 млрд руб., или 1,9%, что гораздо выше среднего темпа прироста в 2019 г. (около 0,4%).

Но в ЦБ связывают этот «выброс» главным образом «со старыми «legacy» кредитами, а не влиянием пандемии». Если верить регулятору, то этот «скачок» не окажет особого влияния на просрочку в целом по сегменту.

В розничном сегменте ситуация с каникулами и реструктуризациями остается разнонаправленной, что объясняется серьезными отличиями в основных розничных продуктах. Тем не менее, с 20 марта по 30 июня банками была проведена реструктуризация кредитов на общую сумму свыше 625 млрд рублей. Сейчас, по данным ЦБ, на рассмотрении банков находится 103 тыс. заявлений заемщиков, из них 55,9% – по потребительским кредитам, 20,1% – по кредитным картам, 19,7% – по ипотечным кредитам и 3% – по автокредитам.

Начну с конца – с автокредитов. Столь незначительное число обращений связано с тем, что именно в автокредитовании кредитные каникулы оказались невостребованным инструментом. Законодательством установлена максимальная сумма автокредита, при которой заёмщик имеет право требовать кредитные каникулы: 600 тыс. рублей. Но по данным бюро кредитных историй, средний размер такого кредита превышает 730 тыс. рублей. В ЦБ ранее озвучивали данные, согласно которым банки удовлетворяют не более четверти всех обращений за каникулами по таким займам, а всего под реструктуризацию попало лишь около 2,5% портфеля автокредитов. К началу июля банки приняли положительные решения о «каникулах» по автокредитам по 6,5 тыс. обращений или в 26,3% случаев.

Отдельная история – с ипотекой. Дело в том, что в этом виде кредитования заемщики могут рассчитывать сразу на три вида реструктуризации: на кредитные каникулы (по 106-ФЗ), на непосредственно ипотечные каникулы (по 76-ФЗ) и на банковские программы. По 106-ФЗ банки удовлетворили почти 80% от рассмотренных заявок – более 53 тыс. По ипотечным каникулам было подано 24,2 тыс. заявлений, однако удовлетворено было около 50% из рассмотренных (около 8 тысяч). Отказы были, в основном, из-за «непризнания нахождения заявителя в трудной жизненной ситуации или превышения максимального размера кредита», – отмечают в ЦБ.

Но ипотечный рынок по-прежнему остается самым успешным с точки зрения качества кредитного портфеля по сравнению с любыми другими кредитными сегментами. Просрочка держится на уровне в 1,4% уже несколько месяцев. Безусловно, последствия пандемии этот сегмент ощутит. Предполагаю, что на горизонте года-двух мы увидим прирост просрочки из-за исчерпания эффекта «низкой базы» и общего «старения» портфеля. Однако даже если она вырастет в два раза – до 2,8-3% от портфеля, критичным для банковской системы или ипотечного рынка это не станет.

В целом же, как и в корпоративном кредитовании, в сегменте потребительских кредитов отмечается существенное снижение запросов на реструктуризацию. По данным бюро кредитных историй «Эквифакс», во второй половине июня число обращений граждан за реструктуризацией снизилось в два раза по сравнению с первой половиной июня и составило около 14 тысяч обращений. При этом розничная просроченная задолженность, по оценкам ЦБ, увеличилась в июне незначительно – всего на 8 млрд рублей (в мае прирост составил 25 млрд рублей). Однако с учетом новых выдач доля просрочки в портфеле практически не изменилась, составив 4,7%.

Вряд ли мы увидим существенный прирост просрочки в «потребах». Еще в прошлом году регулятор серьезно взялся за потенциальные риски этого рынка, ограничив аппетиты банков. Требования к заемщикам вынужденно ужесточились, качество новых кредитов ожидаемо возросло. Тем не менее, из статистики ЦБ следует, что за время пандемии за реструктуризацией потребительских обратилось более 1,2 млн граждан (еще около 440 тысяч просили о реструктуризациях по кредитным картам). Поскольку банки удовлетворили лишь около 62% всех обращений, можно предположить, что порядка 40% заемщиков-физлиц из тех, кто обращался за каникулами, столкнутся с трудностями при обслуживании кредитов. На качество кредитного портфеля даже разовый их выход на просрочку заметно не повлияет.

Текст: Павел Самиев, гендиректор аналитического агентства «БизнесДром», председатель комитета «ОПОРЫ России» по финансовым рынкам, специально для «НБЖ.

Материал также опубликован в печатной версии Национального банковского журнала №192 (июль-август 2020)