Аналитика и комментарии

25 апреля 2019

Павел Медведев: «Рациональные рекомендации для иррационального мира»

Своими размышлениями и тревогами о вступившем в силу федеральном законе «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» № 123-ФЗ делится с главным редактором NBJ Станиславом Комаровым финансовый омбудсмен Ассоциации российских банков Павел Медведев.

Закон вступил в силу в июне прошлого года, но его статьи начинают действовать поэтапно. Так, с 1 июня 2019 года он станет обязательным для сегмента ОСАГО, с 28 ноября 2019 года – для остальных видов страхования.

С 1 января 2020 года он распространится на микрофинансовые организации, а с 1 января 2021 года – на банки, кредитные кооперативы, негосударственные пенсионные фонды, ломбарды.

Напомним, что работа над ним началась еще в далеком, 2010 году. Он был инициирован Ассоциацией российских банков (АРБ). Тогда было подготовлено письмо на имя президента РФ Дмитрия Медведева, и им было выпущено распоряжение о подготовке законопроекта. В АРБ разрабатывались его основные положения, при этой же ассоциации впервые в России появилась и должность финансового омбудсмена, правда, на общественных началах. Им стал известный российский политический деятель и ученый-экономист Павел Медведев.

Закон был принят в первом чтении Госдумой, но потом процесс застопорился. С мертвой точки дело сдвинулось уже при президенте Владимире Путине. Он однозначно выступил за принятие этого закона в связи с высокой закредитованностью россиян. Так в России появился и официальный финансовый омбудсмен (которого решено называть финансовым уполномоченным). Им стал экс-руководитель аппарата Счетной палаты Юрий Воронин. Назначается он советом директоров ЦБ, и его решения станут обязательными для финансовых организаций.

Впрочем, как считает Павел Медведев, несовершенство ряда статей этого закона фактически делает институт финансового уполномоченного бесправным.

NBJ: Павел Алексеевич, это достаточно серьезное заявление. Что вы имеете в виду?

П. МЕДВЕДЕВ: Принципиальный момент: закон не соответствует тем целям и задачам, ради которых он создавался. Закредитованный, имеющий долг гражданин не может обратиться к финансовому уполномоченному. Это ключевое положение закона. Финансовый уполномоченный не имеет права рассматривать обращения таких граждан. Рассматривать обращение гражданина можно только в том случае, если, по его мнению, у финансовой организации есть долг перед ним. А в некоторых случаях никакой клиент финансовой организации – ни дебитор, ни кредитор – не имеет права жаловаться финансовому уполномоченному.

NBJ: Проиллюстрируйте на конкретных примерах.

П. МЕДВЕДЕВ: Рассмотрим положение с микрофинансовыми организациями. Закредитованность граждан перед МФО страшная. Долг нарастает мгновенно. Проценты огромные! Те ведут себя очень агрессивно. Если клиенты кредитных учреждений имеют право обращаться к финансовому уполномоченному, начиная с 2021 года, то клиент МФО на год раньше… Но только с какой проблемой?! Заемщик не может обратиться к финансовому уполномоченному по общему правилу. Может быть, кредитор МФО имеет право на нее пожаловаться? Не тут-то было! По другому закону (о МФО) гражданин не может вложить в МФО менее полутора миллионов рублей. Рассматривать же жалобы финансовый уполномоченный может не более чем на 500 тыс. руб.

NBJ:А в какой момент возникает неразрешимый конфликт между клиентом и банком?

П. МЕДВЕДЕВ: Как правило, коллизия возникает, когда деньги клиента не попали в кассу банка, когда какой-то мерзавец из банка кладет деньги гражданина в свой карман. Когда банк банкротится, выясняется, что его депозита нет. В законе же черным по белому написано, что если банк обанкротился, то жаловаться нельзя. То есть и эти люди не могут пожаловаться уполномоченному. Правда, в последнее время благодаря усилиям Агентства по страхованию вкладов и Банка России такие случаи стали чрезвычайно редкими.

В связи со всем вышеизложенным хочу сказать, что у меня очень тревожные ощущения. Я говорю об экономике страны и законотворчестве в целом. Мне кажется, что мы забрели в тупик. Очень сильно разладились механизмы управления. Нервные связи разорваны, некоторые люди на своем рабочем месте делают вроде бы правильные движения, но результат получается, как в журнале «Крокодил» из моего детства. Помню, там была размещена карикатура на несколько страниц. На первой – добыча железной руды и ее погрузка в самосвалы, на следующей картинке – добыча угля, на следующей – доменные печи, потом – сталеплавильный завод, потом еще картинки, но на последней странице – все произведенное сваливается на кучу мусора. На мой взгляд, этот закон просто прикован к мусорной куче.

NBJ: Суровый диагноз вы ставите!

П. МЕДВЕДЕВ: Это еще не все. Как же без вишенки на торте! Кого-то из разработчиков закона смутило: до 2021 года долго ждать. Надо скорее дать людям возможность понять, что закон бессмыслен. Разрешили самым передовым, любящим своих клиентов финансовым организациям присоединяться к его реализации раньше. Подробно расписано: как, кого, в какой список включать, как регулировать отношения с руководством аппарата финансового уполномоченного. Этому посвящено несколько статей. Но одна статья посвящена запрету досрочного присоединения. И я не шучу!

NBJ:Вы аккумулируете статистику по кредитным обязательствам россиян?

П. МЕДВЕДЕВ: Моя кухня, конечно, не является определяющей для всего развития страны, хотя, как мне кажется, становится все более значимой. Отношения с финансовыми организациями для россиян становятся все важнее. Статистика не очень точная, но есть. В России работает несколько бюро кредитных историй. Периодически они выпускают довольно правдоподобные исследования. Когда я вижу, что их оценки более или менее совпадают, то начинаю им верить.

Результат следующий. Приблизительно 45–47 млн граждан России имеют действующие долги перед банками и МФО. Приблизительно 10–11 млн граждан не платят по своим долгам три месяца и больше. По оценке ЦБ, которую я считаю справедливой, после трех месяцев неплатежей статистически выпутаться из долгов уже невозможно. Выпутавшийся человек – это экзотика.

NBJ:Кто они, те 10–11 млн, что не платят больше трех месяцев?

П. МЕДВЕДЕВ: Согласованная экспертная оценка: всего 750 тыс. человек имеют суммарную задолженность более 500 тыс. руб. То есть остальные 10 млн имеют ничтожно маленькие долги. Это говорит о том, что неплатежеспособные заемщики, как правило, до невозможности бедные, они перебиваются с хлеба на воду.

NBJ: Что же остается делать в таких условиях финансовому омбудсмену? Как решать свои задачи?

П. МЕДВЕДЕВ: Расскажу притчу, основанную на реальных событиях. Восемь лет назад в Краснодарском и Ставропольском краях произошло два идентичных случая. Нечистоплотные руководители местных подразделений разных банков переложили депозиты граждан в свои карманы. Через некоторое время обнаружилось, что деньги вернуть невозможно. Люди стали судиться. Через очень короткое время они связались со мной.

Я им говорю: граждане, буду вам помогать, из кожи вон вылезу, если вы захотите бороться, но я вам настоятельно советую… отступиться. И забыть об украденных у вас деньгах. Очень велика вероятность, что ваши усилия не окупятся даже в финансовом смысле, но ведь нельзя забывать и о цене временных и нервных затрат, и о риске потерять здоровье.

Несколько лет шла их борьба, они проигрывали местные суды, шли дальше по инстанциям. Дошли до Верховного суда и там проиграли. Основной довод, который приводили суды разных уровней, заключался в том, что договор с банком и кассовый ордер были неправильно оформлены.

Но Конституционный суд они в итоге выиграли! Там сказали простую вещь. Если гражданин предъявляет бумагу в суд, по внешнему виду похожую на ту, которая должна быть, тот не должен обращать внимание на мелкие неувязки, когда, к примеру, дата доверенности, выданной сотруднику банка, не соответствует номеру доверенности. Конституционный суд решил, что документы с подобными недостатками доказывают, что гражданин внес деньги в банк.

КС постановил вернуть все дела граждан, имеющих на руках документы с несущественными недостатками, обратно в местные суды и пересмотреть их в пользу истцов, если нет других препятствий. Последняя часть фразы абсолютна разумна. Если кто-то предъявляет вместо настоящих документов что-то, сделанное на коленке, это должно быть препятствием. Люди, вернувшиеся в Краснодар, опять проиграли суды. Потому что нашлось другое препятствие. Оно заключалось в том, что деньги-то в кассу банка не попали, их украл тот самый руководитель подразделения.

В Ставрополье произошло чудо: не минуло и семи лет с начала мытарств, как граждане стали выигрывать суды. Но какой ценой! Один из моих подопечных, которого я уговаривал отступиться, в результате многолетней борьбы получил тяжелое обострение болезни. Уже на смертном одре он попросил одного своего товарища по несчастью передать мне, что я был прав. Через несколько дней он умер. Ставропольцы передали мне на память о нашей честной борьбе и пирровой победе картину местного художника.

NBJ: Но ведь это заложено в принципах работы любого омбудсмена – еще до суда примерять позиции спорящих и конфликтующих.

П. МЕДВЕДЕВ: Я долгое время мог примерять. Мог устроить, например, реструктуризацию долга – мы практически всегда договаривались с банками. Но через несколько лет это счастье из наших рук стало ускользать. Исчезли должники одного банка. А договориться о реструктуризации долгов перед двумя или несколькими кредитными организациями практически невозможно. Это были первые случаи моих фиаско. Кстати, в АРБ в свое время был создана специальная комиссия, которая разработала алгоритм реструктуризации множественных долгов. Возглавлял комиссию сотрудник банка «Уралсиб», а председатель правления Илкка Салонен работу поддержал и испытал алгоритм в своем банке. Результаты были очень вдохновляющими.

Теперь же, когда принят закон о финансовом уполномоченном, где черным по белому написано, что должник даже обращаться не имеет права к финансовому омбудсмену, о чем можно говорить! Мне все банкиры, среди которых немало моих бывших студентов, говорят: «Если по закону нельзя, то что же вы, Павел Алексеевич, хотите на общественных началах из нас реструктуризацию выдавить». Поэтому мне очень часто приходится давать рациональную рекомендацию для иррационального мира. «Дорогой закредитованный гражданин, тебе никто не поможет в твоей беде. Одно утешает: мне не придется получить от тебя горького подарка, как от моего подопечного ставропольца».

Полностью этот материал опубликован в апрельском номере Национального Банковского Журнала.

Поделиться:
 

Возврат к списку