Банковская система работает неэффективно в силу внутренней неразвитости. Центральный банк должен строже относиться к сомнительным участникам рынка. Более того, банки нужно регулярно переоценивать с точки зрения их права участвовать в системе страхования вкладов. Такую точку зрения высказала в интервью НБЖ заместитель председателя правления Сбербанка Белла ЗЛАТКИС.

ИМЕЮЩИЙСЯ РЕГУЛЯТОР ФОНДОВОГО РЫНКА НИКОГО НЕ УСТРАИВАЕТ

НБЖ: Белла Ильинична, сейчас идут дискуссии о необходимости создания в России финансового мегарегулятора на базе Банка России. Каково ваше отношение к этой идее? Сможет ли такой мегарегулятор в случае возникновения работать более эффективно, чем это делают сейчас «сепаратно» ЦБ и ФСФР?

Б. ЗЛАТКИС: Вопрос не в том, будет ли создан мегарегулятор и как этот орган будет называться. Если будут эффективно расписаны права, обязанности, функции, полномочия, если будут подобраны соответствующие кадры и четко описаны процессы, все будет работать. Если этого не сделать, как вы его ни называйте, как стулья ни переставляйте, структура работать не будет.

Мы много лет подряд отмечаем, что регулятор рынка ценных бумаг в нашей стране работает крайне неэффективно.   Были   определенные  позитивные моменты в его деятельности, когда он принял довольно разветвленную регу-ляторную базу, существенно расширил требования к финансовым институтам, работающим на рынке, и к той информации, которая раскрывается для потенциальных инвесторов, сделал кое-что для защиты прав вкладчиков. Но когда ФСФР не хватает ресурсов, когда полномочия по регулированию рынка «размыты» между тремя организациями, ничего не работает. Я полагаю, что вопрос не в том, как сидят музыканты, а в том, какого они качества, кто ими руководит и как у этих музыкантов расписаны ноты. Если процессы, полномочия и функции будут распределены правильно и люди подобраны нормально, то не очень важно, как будет называться соответствующая организация.

В США - а я много лет интересуюсь этой проблематикой - регулирование финансовой отрасли развилось после американского кризиса 1929-1936 годов. Регулирование создавалось в стрессовый период, поэтому данному вопросу придавалось особое значение. Название за эти годы не изменилось: как была Комиссия по ценным бумагам (SEC), так и осталась. А вот ее влияние на процесс в зависимости от того, кто возглавлял этот орган, очень сильно менялось. Лично для меня было огромным шоком падение Enron: рухнули институты, на которых, можно сказать, росло мое поколение. Мы думали, что это никогда не случится, потому что эффективность регулирования такова, что будут приняты превентивные меры. Однако крах произошел, притом регулятор не изменился, он остался таким же мощным. Значит, все дело в людях: не поменяли вовремя процессы, что-то еще упустили из виду.

НБЖ: С чем вы связываете столь стремительное развитие событий по созданию мегарегулятора в нашей стране?

Б. ЗЛАТКИС: Видимо, с тем, что имеющийся регулятор никого не устраивает. У нас нет внятного регулирования финансового рынка. А нужно, чтобы регулятор работал эффективно в интересах инвесторов, открытости рынка, публичности.

НБЖ: А нет ли дополнительного риска для финансовой отрасли в том, что ведомства будут еще долго перераспределять между собой полномочия?

Б. ЗЛАТКИС: Действительно, это любимое занятие многих наших чиновников, и в последнее время оно становится модным. Очень не хочется, чтобы неразбериха затянулась.

НБЖ: Сейчас в связи с возможными изменениями больше волнуется небанковское сообщество, а банки, кажется, спокойно относятся к трансформации регулятора. Это связано с тем, что для них ничего не поменяется?

Б. ЗЛАТКИС: Думаю, что для банков регуляторная среда тоже поменяется, ведь мы такие же профучастники рынка. Но есть ли смысл кричать об этом? Я знаю, что Анатолий Григорьевич Гавриленко (президент Российского биржевого союза - прим. ред.), чрезвычайно опытный человек, очень много в своей жизни сделавший, выступает против того, чтобы небанковские участники перешли под регулирование Центрального банка. Он опасается, что ЦБ будет по-разному относиться к банкам и к другим финансовым организациям. Это говорит об одном: есть риск создать неэффективный институт из неправильных людей. А если все будет правильно, то никто из участников рынка не будет ущемлен и регулятор ко всем будет относиться одинаково.

Повторюсь, важно, какие будут полномочия, регламенты, процессы и обязательность их исполнения, то есть нужно, чтобы был четко выстроен процесс проверки выполнения этих правил и наказания в случае невыполнения. Все, больше ничего не требуется.

МЫ ПОЛТОРА ГОДА ЛОВИЛИ МОМЕНТ ДЛЯ SPO

НБЖ: В одном из своих предыдущих интервью вы говорили о том, что продажа пакета акций госкомпаний позитивно скажется на динамике цен российских акций. Однако SP0 Сбербанка не имело такого результата, более того, есть мнение, что именно это SP0 помешало успешному проведению IP0 одного из крупных частных российских банков. Как по-вашему, есть ли связь между этими двумя событиями - SP0 Сбербанка и несостоявшимся IP0 частного банка?

Б. ЗЛАТКИС: Определенная связь есть, ведь размещались два российских банка на очень трудных рынках капитала. Мы полтора года продавали Сбербанк. Мы держали руку на пульсе, все документы были готовы. Мы увидели момент - неделю, в течение которой должно было произойти размещение, - и решили, что если совпадут четыре события в нашу пользу, то мы разместимся. У нас большой опыт, мы понимаем, что здесь пустяков не бывает. Мы полтора года ловили момент.

По-моему, коллеги из частного банка могли бы «пристроиться» к нам, возможно, все сложилось бы для них куда лучше. На наши акции был неудовлетворенный спрос, и у них, таким образом, был шанс разместиться. А дальше ситуация в Европе стала разворачиваться в негативную сторону. Многие менее опытные участники не понимают, что на рынках капитала очень высока вола-тильность. Вот такие сейчас рынки.

И вообще, с моей точки зрения, мы выходим из истории размещения капитала, которая длилась несколько веков, и, похоже, переходим к истории fixed income - инструментов с фиксированной доходностью. Возможно, IPO сегодня не главный тренд. По крайней мере, рынки еще долго будут такими же волатильными, как сейчас.

НБЖ: Наверное, для вас не является секретом, что многие частные банки жалуются на мощь Сбербанка и считают, что он должен превратиться в институт развития, а не в коммерческого игрока российского банковского рынка. Каково ваше отношение к таким мнениям?

Б. ЗЛАТКИС: Я много лет преподавала. Иной раз смотришь на аудиторию, а там, на задней парте, сидят люди и думают, если бы тех троих на первой парте не было, то они были бы отличниками. Мнение, которое вы привели, из этой серии. Был когда-то очень «плохой» и в еще большей степени государственный банк: 30% невозвратов, плохой финансовый результат. Страшно было подойти к нему в 1995 году. Все это было на моих глазах, я тогда работала в Минфине. Но разве от этого у нас появилось очень много сильных банков? Ничего подобного. Да, Сбербанк большой. В мире тоже есть очень большие кредитные организации - JP Morgan, HSBC. И рядом с ними очень много небольших банков, которые ничуть не хуже этих гигантов.

Еще мне подобные заявления напоминают логику советских времен. Понятно, что у нас сознание таково: всегда кто-то в чем-то виноват. Советские женщины сетовали на отсутствие французской косметики, забывая о более простых способах ухода за кожей. У нас всегда, на все случаи жизни, были виноватые. Мы были очень здорово обделены товарами и информацией. Здесь то же самое: то Сбербанк мешает, то кризис. А то, что у нас в банках сидят люди, которые не умеют читать, купили дипломы, не стремятся учиться и не знают, как регулируется рынок, никого не волнует. Посмотрите, как изменилась первая десятка банков.

В нее попали организации, которые когда-то были крошечными. Все дело в том, что там работают профессионалы.

При этом меня сильно напрягает позиция Ассоциации российских банков: маленькие банки в нынешних условиях выжить не могут. Но смотришь на иные финансово-кредитные организации, а там... Мы же на межбанке видим всех, существует комплаенс. Мы знаем, кто что делает, кто что умеет, кто руководит этими банками. А им, оказывается, мешает Сбербанк.

 

В связи с этим я придерживаюсь мнения, что наши банковские ассоциации нужно серьезно реорганизовать. Я твердо убеждена, что ассоциации устроены чрезвычайно неэффективно, они очень сильно распыляют средства. Они лоббируют интересы мелких кредитных организаций против крупных, а должны на самом деле лоббировать интересы банковской системы. Если ассоциации будут защищать интересы «черных» шатающихся банков, рассыплется вся система, причем не только банковская, но и финансовая.

Банком считается организация с капиталом в 180 млн рублей. Но как он может с таким капиталом отвечать по обязательствам перед клиентами? Я думаю, что планка по минимальному капиталу слишком лояльная, а она должна быть высокой, потому что банку необходимо отвечать по своим обязательствам.

ПОЗОР, ЧТО НАША БАНКОВСКАЯ СИСТЕМА ЗА 20 ЛЕТ ТАК И НЕ ПЕРЕШЛА НА МСФО

НБЖ: В одном из интервью, опубликованном в этом году, вы говорили о том, что банковская система России должна быть тщательно «вычищена». От кого ее, по вашему мнению, следует «вычистить» в первую очередь? Какие меры вы бы посоветовали предпринять регуляторам рынка для «зачистки» системы?

Б. ЗЛАТКИС: «Вычистить» следует от «плохих» банков. Если наша банковская система не будет «вычищена» от организаций, которые не осуществляют банковскую деятельность, от банков, чей баланс не позволяет отвечать по своим обязательствам, чей баланс «надут», то мы никогда не добьемся должного уровня доверия. А любой финансовый бизнес - это, прежде всего, доверие. Либо к нам понесут деньги, либо у нас начнут забирать депозиты. И даже система страхования вкладов не поможет: если ты купил права, но не научился водить машину, то все равно рано или поздно врежешься в столб.

По той же причине я не верю в саморегулирование в банковской отрасли. Не вижу должной степени сознательности. Сначала нужно научиться читать, повысить уровень образования, а потом и сознательность придет.

НБЖ: Сейчас российские банки переходят на Basel III, хотя, судя по всему, процесс перехода идет не так быстро, как того хочет регулятор рынка. По вашему мнению, не являются ли рекомендации Basel III трудновыполнимыми для большинства ныне действующих российских банков? Возможно, российским банкам следовало бы предоставить больший срок для перехода на Basel II и Basel III?

Б. ЗЛАТКИС: Думаю, что откладывать переход на Basel III не нужно. Еще необходим переход на МСФО. Позор, что наша банковская система за 20 лет, в отличие от Прибалтики и Армении, не перешла на МСФО. Я не говорю про всю экономику, но как минимум для публичных компаний МСФО обязательны. Инвесторы должны видеть, чем занимается организация, в которую они вложили свои деньги.

A Basel II и Basel III - это степень устойчивости банков и прозрачности их активов. Если некая организация не может перейти на Basel III, значит она не является банком. Но здесь мы возвращаемся к теме «чистки» банковской системы.

НБЖ: Как вы относитесь к стремлению ЦБ регулировать вознаграждение топ-менеджеров банка в зависимости от финансовых результатов кредитной организации?

Б. ЗЛАТКИС: Если речь идет о Сбербанке, то Банк России, как основной акционер, имеет на это право в соответствии с законом. Поэтому он может и должен регулировать вознаграждение членов правления банка, и это нормальная и правильная практика. Что касается других банков, то по закону у ЦБ есть право регулировать множество показателей их деятельности. И пока нет должной степени сознательности банков, думаю, что это правильно. Другое дело, что регулятор не должен устанавливать суммы, которые уплачивает акционер, но он имеет право препятствовать тому, чтобы остатки копеечной прибыли ушли на вознаграждение руководителям. Правда, вопрос, как это будет сделано.

В СИСТЕМЕ СТРАХОВАНИЯ ВКЛАДОВ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ БАНКОВ С ФАЛЬШИВЫМИ БАЛАНСАМИ

НБЖ: Считаете ли вы правильным предложение повысить размер гарантий по вкладам частных лиц до миллиона рублей с 1 января 2013 года?

Б. ЗЛАТКИС: Я озвучивала свое мнение на совещании у Игоря Шувалова (первого заместителя председателя правительства РФ - прим. ред.). Я считаю, что сегодня вообще нет особой необходимости повышать размер компенсации до миллиона. Повышение размера застрахованной суммы вкладов - это такая мера, которую обычно используют во время кризиса. А если наступит кризис - чего, я надеюсь, не произойдет, - то возможности еще поднять размер компенсации у нас не будет... Непонятно, почему сейчас появился этот вопрос. Но решили. Правительство на это согласно.

НБЖ: Как должна быть выстроена модель отчислений в фонд страхования вкладов?

Б. ЗЛАТКИС: Если мы посмотрим, что происходит на рынке, то увидим, что банки, которые занимаются рискованным POS-кредитованием, выходят на первое место по привлечению вкладов от населения. Эти банки привлекают средства под 17%, так как они пошли на рынок POS-кредитов. Кредиты выдаются по ставке 30-50%, население, берущее кредиты, не очень это осознает, поэтому риски у таких организаций возрастают, а основную сумму платим мы, банки, которые придерживаются консервативной политики. Конечно, мы поставили вопрос о несправедливости сложившейся системы: мы платим за кредитные организации, которые ничем не рискуют и привлекают деньги с рынка под гарантии системы страхования вкладов. Я считаю, чем более рискованной политики придерживается банк, чем выше процентная ставка по его вкладам, тем выше должна быть для него норма отчисления в ССВ.

Расчеты и модели обсуждаются, я пока не готова их комментировать. Но принцип таков: чем выше риски, тем выше коэффициент, по которому банки должны платить в ССВ. Более того, мы считаем, что Центральный банк должен каким-то образом организовать рейтингование организаций по уровню кредитного риска. И эти рейтинги тоже должны влиять на размер отчислений в ССВ. Я уже не говорю про то, что, конечно, нужно серьезно пересматривать балансы кредитных организаций, для того чтобы в ССВ не было банков с фальшивыми балансами. Есть же банковский надзор, который все видит.

НБЖ: Еще весной этого года заместитель председателя Банка России Михаил Сухов, обсуждая тему дифференциации отчислений в ССВ, говорил, что в этом вопросе сложно найти справедливость, выбрать точную модель расчетов.

Б. ЗЛАТКИС: Это не тот случай, когда нужно искать справедливость. Это не мера справедливости, а мера дестиму-лирования каких-то процессов. Нужно дестимулировать высокие ставки, высокие банковские риски.

НБЖ: Как вы относитесь к другому предложению: о распространении гарантийной защиты по средствам других категорий клиентов банков - индивидуальных предпринимателей, компаний малого и среднего бизнеса?

Б. ЗЛАТКИС: Может быть, индивидуальных предпринимателей еще можно защитить. Но давайте вспомним, в чем смысл защиты средств физлиц? Их вклады застрахованы, потому что считается - и это правильно, - что они не являются профессионалами. У них меньше опыта, и исходя из этого государство гарантирует сохранность их средств. Что касается предпринимателей, то я сомневаюсь, что их можно «подвести» под эту идею. Они должны уметь выбирать надежный банк.

НБЖ: Банк России предпринимает в последнее время действия, направленные на ужесточение надзора за деятельностью кредитных организаций. В частности, вступила в силу новая редакция 110-И, готовятся поправки в 254-П. На рынке озвучивается мнение, что ужесточение регулирования и надзора может привести к сокращению объемов кредитования реального сектора экономики. Согласны ли вы с этим выводом?

Б. ЗЛАТКИС: У нас так много возражений, вопросов к этим нормативам, что эта тема достойна отдельного интервью. Скажу вкратце: и 254-П, и 110-И пересматриваются, чтобы ужесточить правила для банков по работе с активами, которые, по мнению ЦБ, недостаточно защищены. Мы не со всем согласны, считаем, что многие активы не настолько рискованны, чтобы создавать под них резервы в тех размерах, на которых настаивает Центральный банк. По этому поводу мы ведем с регулятором дискуссию.

НБЖ: Центральные банки в других странах несут ответственность не только за денежно-кредитную политику, но и за экономический рост и за развитие кредитования. У нас же - только за денежно-кредитную политику. По вашей экспертной оценке, правильно ли это?

Б. ЗЛАТКИС: Закон построен таким образом, что ЦБ отвечает за инфляцию и денежно-кредитную политику, а за экономический рост отвечает правительство. Я считаю, что это правильно, потому что необходимо разграничивать полномочия.

Почему возникает такой вопрос, тоже понятно. ЦБ и Минфин являются монетарной властью, потому что Центральный банк печатает деньги, а Минфин собирает налоги. Они должны между собой договариваться. Однако это не всегда происходит, отсюда и сомнения. Но вообще ЦБ должен отвечать за свой круг вопросов, а правительство за свой, нужно помнить о налоговом стимулировании и других мерах.

ТОТ, КТО ОЗВУЧИВАЕТ ПРЕДЛОЖЕНИЯ О ЛИКВИДАЦИИ НАКОПИТЕЛЬНОЙ ЧАСТИ ПЕНСИИ, НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ ОБ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

НБЖ: Как вы относитесь к очередному этапу пенсионной реформы? Постоянные изменения пенсионной системы, на ваш взгляд, не подрывают ли доверия населения к ней?

Б. ЗЛАТКИС: Подрывают. Я очень расстраиваюсь по этому поводу, хотя на меня эти реформы никак не распространяются. Но я должна сказать всем тем, кто пытается лишить молодых людей накопительной части и возможности влиять на свою пенсию: я существенно старше вас и консервативнее, но уверена, что накопительную пенсионную систему создавать надо. Если существует нормальная пенсионная система, то в экономике появляются «длинные» инвестиционные деньги, которые становятся источником ее роста.

Я очень разочарована стремлением ликвидировать накопительный компонент, потому что это не только отдалит перспективы создания международного финансового центра, но и оставит большой негативный след в душах тех, кто участвовал в этой системе. Только люди начали этим интересоваться, отвечать за свою будущую пенсию, как в начале реформы отобрали пенсии у одних, теперь - у остальных. Это никуда не годится, и самое плохое, что это ничего не даст Пенсионному фонду.

Пенсионные системы создавались, когда пенсионный возраст был 70 лет, а возраст дожития - 50 лет. А сейчас все наоборот. Поэтому сбалансировать систему очень сложно. И создать эффективную пенсионную систему при таком низком пенсионном возрасте нереально. Нужно признать, что часть дефицита Пенсионного фонда будет финансироваться из бюджета. А финансировать дефицит за счет того, что будет изъят триллион накопительной части, бессмысленно: один год мы это сделаем, а что будем делать с дефицитом фонда в следующем году? Мы же накопительную часть обратно не вернем, ее уже отняли.

НБЖ: Одним из аргументов было то, что накопления обесцениваются.

Б. ЗЛАТКИС: Людей менять надо. Надо искать эффективных управляющих.

НБЖ: Возвращаясь к теме «длинных» денег, хотела спросить, в какой форме, с вашей точки зрения, банки могли бы участвовать в государственных инфраструктурных проектах? Почему такого рода сотрудничество развито крайне слабо?

Б. ЗЛАТКИС: Банки могли бы давать гарантии, выступать в роли кредиторов или получателей гарантий, в виде софи-нансирования или агентов по расчетам, а также агентов по отслеживанию целевого характера эффективности. Я могу назвать еще 20 пунктов. Банки хотят участвовать, мы пишем письма, предлагаем методы, но ничего не меняется. А без этого не удастся наладить эффективный механизм расходования средств.

ПОТРЕБИТЕЛЬ НЕ ПРОФУЧАСТНИК РЫНКА, ГОСУДАРСТВО ДОЛЖНО ЕГО ЗАЩИЩАТЬ

НБЖ: Как, по вашему мнению, должны регулироваться отношения банков и потребителей?

Б. ЗЛАТКИС: Вообще-то их регулирует договор, если это не установлено другими законами. А законов, которые регулируют отношения потребителей и производителей финансовых услуг, существует большое количество. Да, в настоящее время в процессе участвуют Роспотребнадзор и финансовый омбудсмен, которым может быть и третейский суд, и обычный суд.

НБЖ: Нужно ли ограничивать максимальную ставку по кредитам?

Б. ЗЛАТКИС: Я считаю, что это нужно сделать. Если нет должной степени сознательности и понимания со стороны кредитной организации, то да.

НБЖ: А если потребители готовы брать кредиты по такой высокой ставке?

Б. ЗЛАТКИС: Потребитель не профучастник рынка, он не квалифицированный инвестор, он часто не может принять грамотное решение. Конечно, можно всех оставить на волю Лени Голубко-ва. Хотя мне кажется, что государство должно делать все, чтобы защищать своих граждан.

НБЖ: Сбербанк активно пропагандирует внедрение безналичных платежей, в том числе административными мерами. Не станут ли связанные с ними комиссии дополнительным налогом для населения?

Б. ЗЛАТКИС: Нет, не станут. Люди начнут пользоваться этой услугой, если им это будет интересно. Кто-то берет премиум-карту и заплатит три тысячи в год, а кто-то возьмет карту за 500 рублей. Если безналичные расчеты будут намного удобнее для пользователей, какой же это налог? При этом не должно быть норм, ограничивающих конкуренцию. Комиссии - это плата за услуги. Лично я много лет пользуюсь только безналичными платежами. Да, я плачу комиссию, но считаю, что мне это выгодно, поскольку это удобнее. Более того, я многое покупаю в Интернете, и мне это нравится.